class="p1">Мне запрещено всеми членами семьи с кем-либо разговаривать строго настрого. Инструкции получены неоднократно, но это Сева, что плохого случиться, если я поговорю одну минуту. Я бы не пошла на нарушение, если бы не упоминание о Ванечке. Ну не могу я удержать себя, все внутри от тревоги выгорает.

Пальцы действуют быстрее, чем мозг.

— Сев, алло! Говори.

— Ты где?

— Меня нет в городе.

— Ты где находишься, говори, — давит на меня слишком сильно.

— Сев! — окорачиваю его интонациями. — Остынь.

— Твоего Молота сольют, — потеряв терпение, сечет страшными словами.

Это известие ударяет мне прямо в темечко. Это не из-за того, что ему кто-то пытается помешать победить, нет. Приходит понимание чего-то страшного, того, что могут причинить непоправимый вред. Весь пазл складывается в голове как нужно.

Именно сейчас осознаю с четкостью почему он отказывался от меня. Просто хранил от того, что сейчас происходит. Правда ни хрена у нас не получилось, слишком сильными чувства оказались. Хорошо, все потом, все сопли потом. Сейчас нужно что-то делать.

— Откуда знаешь, — говорю спокойно, но внутри ледяные ежи ворочаются.

— Хочешь ему помочь? — не отвечает друг на мой вопрос.

— Да.

— Тогда нам нужно кое-куда поехать и кое о чем поговорить. Я все узнал, понял, чем можно повернуть в обратную сторону.

— Боже, Сев! Ты кто — Бог?

— Почти. Мой отец важная фигура там. Он поможет.

Называю ему координаты трассы, к которой выйду. Да, пойду через лес, дом Руслана не хочу светить. Я дура? Очевидно. Но ради Молота я все сделаю, даже махну через сумеречные дебри. Сева мне поможет, я знаю.

35

— Величанский! — громкий окрик Сварога тормозит у входа. Останавливаюсь, но не оборачиваюсь. Глупость, конечно, несусветная, но после того случая, стараюсь общаться минимум, если только по делу. Вадос меня особо не трогал, но и из поля зрения все это время не выпускал. — Долго морду воротить будешь?

Нас до хрена чего объединяет, но реально не могу побороть неприязнь, что очень мешает, если честно. Подзадолбался балансировать между ревностью и разумностью. Но как вспомню, что он мою будущую жену за жопу трогал, кукуха отлетает, не успев сказать «от винта». Вот и сейчас подгорает. Сглатываю кислый ком визуала той убойной картины в клубе, смаргиваю и сгоняю всеми силами.

— Что тебе? — все же оборачиваюсь и окидываю Вадоса осколками холода.

— Хорош, задрал уже. Что ты склеить пытаешься? Реально готов похерить дружбу? Я сто раз говорил, что мне твоя Шахова на хрен не упала, а тогда просто пёрло и все. Забрал же? Увез? Так какого ты и сейчас писюнами примеряешься?

Подрывает.

— Нахуя ее за жопу трогал? — с шипением вырывается, тормознуть этот треш по нулям без шансов. Прет навылет.

— Ебобо? Когда это было? Сто лет назад? — лупит словами наотмашь в ответку. — Ты тогда и сам не определился, нужна тебе Злата или нет, мне помнится так было. Так какие претензии? Не трахал бы мозг девчонке и проблем бы не было. Сам ведь нажил, идиота кусок. Что? Не так все было?

Аргументы подтверждены моим тогдашним поведением, ничего не попишешь. Вадос со всех сторон прав. Но все же имеют права на ошибку. И я в том числе.

— Мог бы и догадаться, что сохну по ней. Слепой был?

— Ох, извините, блядь, — кланяется Сварог. — Не допёрши, барин Иван, ваш холоп Вадимка, что влюблены были, мать твою. Ну, прости!

— Ладно, проехали.

— Мир, Отелло? Или дальше выебываться будешь?

— Мир.

Сварог расплывается в улыбке и хлопает по плечам. На чувствах стискивает и приподнимает над полом, сопровождая рычащими возгласами. Радуется! Да и я сам тоже отпускаю ситуацию, все же друг он мне. На остаточном, конечно, торкает еще, но секу, что это пока ревность, не в силах пока победить внутренний тряс. Отгоняю все назад и семафорю также радостно в ответ.

— Давно бы так, — ворчит Вадос. — Все мозги прожрал своим поведением.

— Остынь уже, — торможу его. — Свидетелем будешь?

Так я решаю поставить окончательную точку. В смысле, чтобы у друга даже мыслей не было по поводу Златы, то есть лишний раз столблю изо всех сил. Этот вопрос выбивает Сварога из колеи. Он удивленно таращится, выкатывает глаза из орбит и молчит. Кивком спрашиваю его и жду, что скажет.

— То, что я думаю? — почему-то шепотом. — Ты че, жениться собрался? На Шаховой?

— Не на тебе же!

— Ох, ё! Я свидетель, да? Этот…шафер епта! Да буду, конечно, даже не обсуждается. Эй, вы все слышали? — орет он проходящему народу. — Молот женится! Э-э-й! Немтыри нерусские, але!

— Заткнись ты, — толкаю его. — Тут по-нашему мало говорят. В основном не бельмес, чего разоряешься?

— Пошел ты, у меня друг женится! — Вадоса прет не по-детски. Радуется за меня, как дитё. — А свидетельница красивая? Фотка есть?

— Мы еще никому не говорили, — увожу его из зала, все равно конец мероприятию подошел. — Я только кольцо подарил, так что… Хорош уже, пошли пожрем куда-нибудь.

Мы идем в столовую. Наше питание исключительно сбалансировано, лишнего ничего нельзя перед боем. Не дай Бог отступить от режима, рисковать не стоит. Завтра все свершится и можно будет наконец отчаливать. По верхам понимаю, что рассуждаю спокойно, а это значит, что вошел в ту колею, из которой не выбить меня. По крайней мере очень на это надеюсь.

Пока едим отведенный рацион, базарим о том о сем. Вадос в основном на подробности давит и выспрашивает детали. Отшучиваюсь и показно злюсь, типа моя территория, не лезь. Он понимает, но доканывает еще больше. Оглядываю едальню и сталкиваюсь взглядом с Мирко.

Драгош ненавидяще сверлит, даже не моргает. Что-то с парнем не то творится. Я изучал его поведение, бои, он таким не был. В основном Мирко спокойный и уравновешенный, но видимо не в этот раз.

Может допинг действует? Так нас проверили вдоль и поперек. Были ко мне какие-то незначительные претензии со стороны одного члена комиссии, так Федя разрулил. Правда чуть до скандала не дошло. Предъявы были ложные, но пока разбирались, понервничали хорошо. Я же за собой знаю, что никакую дрянь не использую. Это не мое вообще, предпочитаю честные поединки. Даже после травмы доктор назначала препараты с особой тщательностью.

Федя по поводу Ката больше темы не поднимает, молчит в большей степени, а я не спрашиваю, все равно не скажет. Весь процесс занят исключительно подготовкой и организационными моментами. Стердаун, взвешивание и короткие интервью прошли успешно, я особо не парился. Посвящал свое внимание исключительно треням, наблюдению и контрольной работе над ошибками. Это все, что интересовало, на остальное