"Вы не правы, генерал. Вы не правы хотя бы потому, чтоумираете. А я нет", - подумал Райский, но, конечно же, не произнес этого вслух.

* * *

"Он наколотый, ему ничего не страшно. Он ворвется вкабинет и выпустит всю обойму. Правильно, они ведь знают, что у подъездадежурят наружники, которые могут его остановить. Они все рассчитали точно. Вкоридоре и в холле полно народу. Обезвредить его без стрельбы, без жертвпрактически невозможно. Какие у меня шансы? Они рассчитали все, но не учли, чтоздесь окажусь я и вычислю его раньше, чем он начнет действовать".

Сергей вошел в кабинет и запер дверь изнутри на английскийзамок.

- Что вы делаете? - удивилась медсестра. Он не ответил,достал телефон, набрал номер Райского.

- Михаил Евгеньевич, он здесь.

Полковник только что вышел из подъезда генеральского дома,мрачный и раздраженный. Он не сразу узнал Сергея, не понял, о чем речь, и,перекрикивая уличный рев, спросил:

- Кто? В чем дело?

- Свяжитесь с вашими людьми в клинике. Очень срочно. Этостарший сержант Трацук. Ну вспомните пленку. Хасан, который расстреливалзаложника. Он смертник. Он сидит в коридоре на третьем этаже, у тридцатьпервого кабинета. Вокруг полно народу. Оружие у него в правой руке, прикрытожурналом. Длинные желтые волосы, круглое лицо, на вид чуть больше двадцати,одет в синие джинсы и черную кожанку.

Пока Сергей говорил, он успел опустить жалюзи. За окномсобиралась гроза. Небо почернело. В кабинете стало совсем темно. Юля ирыженькая медсестра застыли и молча смотрели на него. Их глаза блестели втемноте.

- Погодите, майор, вы сами где сейчас находитесь?

Но Сергей не ответил. Дверь сильно дернулась. Конечно, Чуняне мог узнать своего бывшего командира. Но у Чуни было чутье смертника, онпросто почувствовал, что человек, вошедший в кабинет, может ему помешать, иначал действовать.

- Ключ! - вскрикнула медсестра и зажала ладонью рот.

Когда Сергей вошел сюда в первый раз, он успел заметить, чтов кабинете есть еще одна дверь, но ведет она в тупик, в маленькую комнатку, гденет ничего, кроме шкафа, двух кресел и журнального стола.

- Ключ торчит снаружи, в коридоре, - опомнившись, прошепталаЮля, подхватила Вику и затащила ее в комнату отдыха.

Дверь дернулась еще раз, а потом щелкнул замок.

- Не вздумайте стрелять, майор! - кричал Райский в трубку. -Вы засветитесь и все полетит к черту! Его надо взять и допросить! Я сейчас жесвязываюсь с моими людьми!

- Постараюсь, но не обещаю, - пробормотал Сергей, расстегнулкуртку и достал из-под мышки свой новенький ПММ.

Он стоял у двери, прижавшись к стене. Дверь распахнулась.Вспыхнула молния, на несколько секунд комната наполнилась тонкими полоскамисвета. Сквозь щель он увидел сначала ствол с навинченным глушителем, потомкурносый профиль Чуни. Стало опять темно, ударил гром и Сергей бесшумновыскользнул из-за двери.

Удар ногой под колено повалил Чуню на пол. Одновременныйудар рукоятью пистолета под запястью выбил у него оружие. Пистолет с глушителемотлетел в угол. Следующая вспышка молнии осветила двух людей на полу кабинета.Сергею удалось заломить Чуне руки за спину. Смертник бился, извивался ибормотал что-то по-чеченски.

- Чуня, затихни, - сказал Сергей ему на ухо, - успокойся,старший сержант Трацук.

Смертник дернулся, пытаясь повернуть голову. Через секунду вкабинет влетели два санитара и охранник, вспыхнул свет. На Чуниных запястьяхзащелкнулись наручники. Белые глаза бессмысленно скользнули по лицу Сергея.

Сергей взглянул на того санитара, с которым всего двадцатьминут назад столкнулся у двери кабинета и тихо произнес:

- Если бы ты был я, точно, не успел бы.

Чуня шел по коридору в наручниках между двумя санитарами, итонким пронзительным голосом проклинал весь мир, перемежая русский мат счеченскими ругательствами и проклятьями. Все, кто находился в коридоре натретьем этаже клиники, пациенты, врачи и медсестры, провожали процессиюудивленными взглядами.

-А вы знаете, - обратилась к своей соседке дама с пеликаньимзобом,- среди людей, которые обращаются к хирургам-пластикам, довольно частопопадаются сумасшедшие.

- Неужели он напал на врача? - испуганно прощебетала девушкас ожогом. Ужас какой!

- Теперь понятно, почему здесь такая суровая охрана, -заметил мужчина с родимым пятном.

В кабинет влетел пожилой румяный толстяк с бородкой, в беломхалате и, пыхтя, кинулся к Юле.

- Деточка, вы в порядке? Господи, я чуть с ума не сошел,ну-ка посмотрите мне в глаза! Бледная, аж синяя вся. Вика, а ты как себячувствуешь? Здравствуйте, - походя кивнул он Сергею.

- Все нормально, Петр Аркадьевич, все уже хорошо, - слабоулыбнулась Юля. - Погодите, мне надо дать Вике успокоительное.

Она стояла у открытого стеклянного шкафа и держала в рукахоранжевую аптечную бутылку. Рыжая медсестра сидела на банкетке и дрожала таксильно, что зубы ее отбивали дробь. За окном хлестал ливень.

- Нет, это кошмар какой-то, честное слово, - толстяк упал вкреслом-а что у вас есть, детка? Дайте мне тоже.

- Пион уклоняющийся,- пробормотала Юля,- дурацкая крышка,никак не могу открыть.

Сергей взял у нее из рук пузырек, открыл, она накапала впластиковый стаканчик коричневую жидкость и поднесла к трясущимся губаммедсестры.

- Викуша, выпей, все уже хорошо. Вика залпом проглотилакапли и сморщилась, Юля взяла у нее стакан, налила еще и протянула Мамонову.

- Какая гадость, - сморщился он. - Викуша, детка, как вы?

- Уже ничего, Петр Аркадьевич. - Вика встала, открылахолодильник, достала бутылку воды и спросила: - Кому-нибудь налить минералки?

Никто ей не ответил. Она оглянулась и тихо ахнула. Главныйврач сидел, подавшись вперед всем корпусом и вцепившись в подлокотники. Очкиего сползли на кончик носа, рот был приоткрыт. В дверном проеме застыла мощнаяфигура санитара. Откуда-то из его шеи звучал глухой настырный голос:

- Пятый, пятый, как слышите? Прием!

Юлия Николаевна Тихорецкая и пациент по фамилии Найденовстояли у окна и целовались так самозабвенно, словно были здесь одни.

* * *

Стас потерял счет времени, не мог понять, утро сейчас иливечер. Он то проваливался в тревожный сон, то просыпался от лютого холода.Озноб сменялся огненным жаром. Он выпил всю минеральную воду из мини-бара.