– Не исключено, что Эдуард снова начнет подлизываться к Дракону Шеллону.

Тамлин вернулась и встала возле кресла Джулиана.

– Она отдыхает. Бесса сказала, что попозже зайдет к ней. Если с тобой все в порядке, Шеллон, я поднимусь наверх. Я чувствую, что тоже устала и хочу спать.

Джулиан увидел в ее глазах огонек. Кокетка.

– Очень хорошо. Пусть Моффет сгребет угли в камине, чтобы они дольше тлели, я скоро тоже поднимусь.

Она переступила с ноги на ногу.

– Не задерживайся, Шеллон.

Он взял ее за руку, привлек к себе и поцеловал. На ее губах все еще ощущался вкус сидра, но он и наполовину так не опьянял, как его Тамлин. Зарывшись носом в волосы около ее уха, он прошептал:

– Пригаси огонь в очаге, но не в моей жене.

– Да, Шеллон.

Деймиан проводил ее взглядом.

– Ты совершенно изменился, Джулиан. Уже много лет я не видел тебя таким счастливым.

– Да, Эдуард понятия не имеет, какой приз даровал мне. Мне действительно чертовски повезло.

– Я поднимаю бокал за Дракона Шеллона, обезумевшего от любви. – Презрительные слова пьяного сэра Дирка прогремели на весь зал. Его глаза горели от выпитого вина и демонов, пожирающих его изнутри.

– Обезумевшего от любви? – выпалил Джулиан.

– Да, это болезнь, и вы заражены, милорд. – Дирк насмешливо поклонился. – Болезнь неизлечимая. Самого сильного мужчину может превратить в комнатную собачку.

– Болезнь? – удивился Джулиан, не понимая, что за блажь нашла на Дирка. Две недели назад он послал письмо братьям Дирка, что тому следует уехать. К сожалению, ответ еще не пришел.

Деймиан со стуком опустил свой золотой кубок на стол.

– Сэр Дирк выпил лишнего. Пендегаст, закрой рот, пока не испортил нам пищеварение своей желчной чепухой.

– Любой лекарь может подтвердить, что это болезнь и ее надо лечить. Разве наша церковь не утверждает, что женщины разрушают нас, делают слабее? Женщины оскорбляют нашу гордость и честь. Они должны знать свое место. Подчиняться своему господину. Настоящий мужчина никогда не позволит им водить его за член.

Джулиан вскочил на ноги. Деймиан коснулся его руки:

– Не обращай на него внимания. Он выплевывает слова ревности.

– Лекари выпускают человеку кровь, отвратительный яд, отравляющий тело и душу. Чтобы прижечь рану и предотвратить инфекцию, к ней прикладывают раскаленное железо. Чтобы мужчина излечился от этой коварной болезни, он должен связаться с другой женщиной. Если это не поможет, он должен понять, что все женщины одинаковы. Готовы лечь с любым мужчиной. Леди кричит от наслаждения точно также, как последняя свинарка. Печально, что наш самый могущественный воин поставлен на колени этой болезнью.

Джулиан метнул кинжал. Он вонзился между указательным и средним пальцами Дирка. Затем Джулиан небрежно подошел к столу и пристально посмотрел на рыцаря. Выдернул нож и кончиком лезвия подрезал ногги.

– Ты что-то сказал?

Дирк потянулся за своим кубком.

– Ничего, милорд.

– Так я и думал. – Бросив на него презрительный взгляд, Джулиан покинул зал. Деймиан последовал за ним.

– Следовало бы отослать этого щенка назад к его братьям.

– Я так и сделаю.

Джулиан закрыл дверь спальни, развязал шнурки на сапогах, сбросил их, разделся и пошел к жене. Он нашел свою колдунью подбрасывающей торф в камин. Она стояла на коленях в одной полупрозрачной рубашке, мало что оставляющей его воображению.

– На четвереньках на медвежьей шкуре – девочка, мое сердце начинает биться чаще. – На его губах заиграла улыбка. Приложив руку к груди, он прислонился к дверному косяку, с упоением глядя на Тамлин.

Скоро она будет носить его сына. Одного этого было достаточно, чтобы поставить его на колени. Два желания, которые он лелеял в душе, мечта, которую он взрастил в своем окаменевшем сердце.

– Шеллон, я не глупа, но какое отношение то, что я стою на коленях, имеет ко всему остальному?

У него вырвался смех.

– Вижу, я потерпел неудачу в своих поучениях мужа.

– Знаешь, я думаю, ты играешь в какую-то игру. Ты владелец замка, и я ползаю у твоих ног. – Она рассмеялась и стала подниматься.

Джулиан схватил ее под руки. Он целовал ее сильно и быстро, чувствуя вкус сидра на ее сладостных губах.

– Я бы хотел, чтобы ты была у моих ног, но не ползала.

– Не уверена, что доверяю блеску в твоих глазах. – Тамлин рассмеялась. – С этой бородой ты похож на разбойника.

– Утром сбрею ее. А на эту ночь у меня другие планы. – Он повернул ее и поставил на четвереньки на пушистый мех. – Ты когда-нибудь видела, как жеребец покрывает кобылу?

– Но это…

Его руки скользили по ее упругим ягодицам, на которых играли отблески огня.

– Шеллон, я не уверена, что хочу, чтобы меня кусали в шею. – Тамлин посмотрела на него через плечо, когда он поднял ее рубашку до груди.

Он помог ей подняться на колени и, стащив рубашку через голову, отбросил в сторону. Прижав Тамлин спиной к себе, он покусывал губами ее шею и ласкал ладонями груди. Взяв в рот мочку уха, он всосал ее, а потом прикусил.

– Может быть, небольшой укус? – Он рассмеялся, лаская ее отзывчивые груди. Тамлин нравилось, когда он играл с ними. – Я начинаю осаду моей леди.

Джулиан на мгновение остановился, позволяя эмоциям внутри его разгореться. Обладание. Желание. Нужда. Да, нужда но больше, чем просто желание плоти. Тамлин была концом его длинной одинокой дороги. Она принесла ему тепло смех и еще много-много всего.

Он скользнул рукой вниз, его пальцы пробрались сквозь темные кудряшки, и он улыбнулся, когда они коснулись влаги, которую ее тело изливало для него. Средним пальцем он вошел в нее, чувствуя, как она сомкнулась вокруг него, легкие внутренние волны, когда она двигалась к своему освобождению. Он продолжал мучительное движение, медленно входя и выходя, вызывая ее стоны, борясь со шнурками своих лосин.

У него вырвался вздох облегчения, когда ему удалось наконец их развязать.

– Моя леди готова сдаться, или я должен протаранить стены ее сопротивления? – В ответ Тамлин прижалась задом к его паху. – Увы, миледи должна научиться открывать свою решетку на воротах.

Упираясь грудью, он заставил ее опуститься на руки и вошел в её жидкий огонь. Оставив палец внутри, он большим пальцем стал ласкать ее маленький женский бугорок, и в следующее мгновение по ее телу прошла дрожь наслаждения.

Джулиан, не в силах удержаться, тоже достиг оргазма. Высвобождение было столь ослепительным, что у него закружилась голова. Обняв ее за талию, Джулиан повалился на бок, увлекая Тамлин за собой.