— Ты закусывай, закусывай! Жанночка, поухаживай за нашим холостяком! — обратился Константин к прыщавой девице.

— Непременно, Константин Викторович! — кокетливо пообещала Жанночка и стрельнула на именинника глазами.

— Кость, она кто? — шепотом поинтересовался Николай Петрович.

— Ты о чем подумал, старый лис? — рассмеялся приятель и шутливо погрозил пальцем. — Жанна работает у нас в архиве. Еще не нашлось той женщины, которая женила бы меня на себе!

— Хватит распускать хвост! — вздохнул Беленький. — Пора признать, девушки к двум старым сыщикам в очереди не стоят!

— Да, с нашей работой не всякая выдержит, — согласился Константин.

— Не будем о грустном, — перебил его Николай Петрович. — Я тут тебе подарок приготовил, не знаю, понравится ли? — Он достал из кармана красивую коробку. — Открывай!

— Неужели там то, о чем я думаю? — Константин приподнял деревянную резную крышку и ахнул от восхищения: — Вот угодил так угодил! Настоящая коллекционная трубка! — Именинник еще раз обнял друга, но затем, уже смущенно, добавил: — Коль, послушай, это же очень дорого, зачем?

— Не дороже денег! К тому же мне особо и баловать некого!

— Спасибо тебе большое, только, все равно, неудобно…

Ресторанное веселье набирало обороты. Николай Петрович скромно устроился в уголке и закурил. Вскоре к нему присоединился Константин.

— Я смотрю, ты тоже не любитель «праздника жизни»? — Он кивнул в сторону танцующих пар.

— Честно говоря, не очень. Давай лучше выпьем! За тебя!

— Нет, за нас! За нашу дружбу, Коля! Она дорогого стоит! Сколько лет мы знаем друг друга?

— Если не ошибаюсь, семнадцать…

— Ничего себе, семнадцать лет!

— За нас, Костя!

Выпив, мужчины замолчали. Неожиданно Николай Петрович спросил:

— Кость, как ты считаешь, может человек одновременно находиться в разных городах?

— Маловероятно.

— Я тоже так думаю. Но, понимаешь, загвоздка состоит в том, что у подозреваемой имеется неопровержимое, железное алиби!

— Так уж и железное?

— Да, весь вечер она находилась в Москве, в институтской лаборатории, с одиннадцатью студентами и преподавателем, которые, без всяких колебаний, данный факт подтвердили. А парня в то же самое время в городе Электросталь, столкнула в люк с раскаленным битумом девушка, как две капли воды похожая на подозреваемую.

— Значит, дело с «чертовщинкой»?

— Вот именно.

— Было у меня одно такое, — усмехнулся Константин. — Представь себе, молоденькая, хорошенькая девушка лет двадцати, с нежным именем Мила и загадочной греческой фамилией…

— Хочешь, угадаю, какой? — Николай Петрович подался вперед, напоминая в тот момент, породистую ищейку, взявшую нужный след.

— Неужели мы говорим об одной и той же?! Ее фамилия…

— Те-о-до-ри-ди, — медленно, по слогам, произнес следователь Беленький.

— Ничего себе! — Константин присвистнул от удивления. Рассказав об истории с повешенным Ивлевым, он загадочно посмотрел на друга. — А сейчас я тебя еще больше заинтригую…

— Валяй! — улыбнулся Николай Петрович.

— Владимир Ивлев благополучно поправился после того случая, но вот забыть свою Милу так и не смог. Как потом выяснилось, он, сначала изредка, а потом все чаще, стал наведываться к девушке. Говорил, чисто по-дружески, чтобы поддержать. Ходил он, ходил, пока в конце августа его не нашли с перерезанным горлом во дворе собственного дома. Никаких концов, только одна шокирующая подробность. В рану неизвестный «шутник» вставил раскрытый циркуль.

— Циркуль? Зачем?

— Профессиональный, дорогой. А зачем, черт его знает! Может, Ивлева убил сумасшедший чертежник? — почесал в затылке Константин.

— Ты допрашивал девицу?

— Конечно, в первую очередь.

— И что?

— Ничего. Она на тот момент находилась в Ессентуках. У нее на нервной почве, после гибели жениха, язва открылась. В санатории Людмиле прописали минеральные ванны и грязелечение. Заметь, ежедневно. Процедур она не пропускала, персонал подтвердил. Так что опять прокол. Ну и вообще, чтобы убить здорового мужика, не знаю…

— Да, загадка в стиле Агаты Кристи!

— Какая там Агата! — отмахнулся Константин. — Покруче будет!

1958 год. Пригород Ленинграда, старый Петергоф.

Интересная молодая дама лениво бродила по просторным комнатам нарядного особнячка конца девятнадцатого века, расположенного в самом центре города. Муж, вечно занятый важными государственными делами, опять опаздывал к назначенному времени. Сегодня они собирались посетить новый ресторан в стиле а-ля русс, где им обещали, по индивидуальному заказу, приготовить настоящий оливье с дичью, черной икрой, каперсами и стерляжью уху. Капризное выражение не сходило с ее лица, даже в отсутствие зрителей. Наконец дама остановилась перед большим зеркалом в резной оправе черного дерева. Небрежным движением скинув с плеч шелковый халат, она принялась придирчиво рассматривать свое отражение в свете уходящего дня. Увиденное заставило женщину усмехнуться: «Хороша! Высокая, статная, с пышной грудью, тонкой талией, яркими, выразительными глазами, чувственным ртом, вот только…» Дама, недовольно нахмурившись, приблизила лицо к зеркалу и с силой нажала на кончик носа. «Как у поросенка!» — сердито подумала она. Впрочем, даже этот досадный недостаток не мог испортить общего впечатления. «Все-таки хороша!» — улыбнулась женщина самой себе и вслух произнесла:

— Не скромничай, дорогая! Тебе прекрасно известно, какие замечательные веревки ты вьешь из мужчин!

Увлеченная приятными воспоминаниями, Антонина не сразу заметила чужое присутствие. Фигура, выступившая из тени, заставила ее испуганно вздрогнуть.

— Вижу, не забыла, — прошелестел знакомый голос.

Не в силах ответить, женщина кивнула.

— Тоня, Тоня! Вот она — человеческая благодарность! Думала, обрадуешься, а ты застыла, словно увидела привидение! — Нина захохотала от собственного каламбура. — Ну, давай же, очнись! Нас ждут грандиозные планы!

— Какие планы? — чуть слышно пролепетала Антонина, сразу растеряв былую уверенность.

— Как «какие»? — передразнила ее Нина. — Ты что же думала, я не появлюсь и не потребую законной платы?! Посмотри, у тебя есть то, о чем ты прежде смела лишь мечтать! Не задумывалась, откуда?