— Что же теперь делать?

— Ничего не делать. Оставь его в покое, на время. Пусть пару месяцев передохнет от твоих наговоров.

— Еще я хотела узнать…

— Что ты замолчала? Продолжай!

— Неудобно…

— Гордость не позволяет? — Илья Сергеевич с иронией взглянул на ведьму и хмыкнул.

Смарагда густо покраснела.

— Вот так новость! — развеселился мастер.

На глазах женщины заблестели слезы унижения.

— Никак, ты обиделась на меня, дуреха? — снисходительно пробасил учитель и привлек разрыдавшуюся Смарагду к своей груди. В тот момент он походил на доброго дядюшку, утешавшего неопытную племянницу. — Ну, все, прекрати хлюпать, иначе я рассержусь!

Когда возлюбленная немного успокоилась, он потребовал. — Продолжай!

Ведьма, опять залившись краской, с трудом, выдавила:

— Мне кажется, я перестала привлекать его как женщина…

Илья Сергеевич расхохотался.

— Бабий век короток! Дорогая, мой совет, посмотрись в зеркало! Впрочем, не расстраивайся. Скоро в твоей жизни появится нечто неизмеримо более важное, и ты сразу выбросишь из головы любовные глупости! А пока не обращай внимания! Для меня ты самая красивая ведьма в мире!

— Ты и вправду так думаешь? — благодарно посмотрела на него Смарагда.

— Конечно, глупышка! — уверенно соврал мастер, в который раз поражаясь удивительной детской наивности, присущей всем женщинам, без исключения.

Антонина грустно вздохнула. Ей надоело сидеть одной в полутьме пустой квартиры. Потянувшись рукой к торшеру, женщина замерла. Голос из далекого прошлого приказал:

— Не зажигай!

Знакомая тень выступила из угла комнаты.

— Бабушка, нельзя же так пугать! — раздраженно воскликнула Антонина.

— Ты до сих пор боишься подобных мелочей? — удивилась Нина и укоризненно добавила: — Стыдись, ведьма Смарагда!

— Значит, тебе известно, кем я стала.

— Конечно.

— Твой план удался, бабушка!

— По-иному и быть не могло!

Антонина грустно усмехнулась.

— Теперь поговорим о главном.

Женщина с тревогой ожидала продолжения.

— Час пробил, ведьма Смарагда!

— В каком смысле?

— В прямом! Ты никогда не задавалась вопросом: ради чего исполнялись твои прихоти? Вернее будет сказать, ради кого?

— А разве…

Нина не дала внучке закончить.

— Неужели я ошиблась в тебе?! Опытная ведьма всерьез считает, что щедрая судьба просто так, без всяких обязательств, подарила ей богатого, любящего мужа, красивого, могущественного любовника, преданного сына? — прошипела колдунья.

— Я знаю, бабушка, мне помогла ты! — постаралась урезонить ее Антонина.

— Если знаешь, хорошо. Так вот, теперь наступило время моих желаний. Поняла?

— Поняла. Говори, чего ты хочешь?

— Пока лишь одного: женить твоего Андрея на девушке, которую я укажу.

— Что?! Ты понимаешь, о чем просишь?! — Женщина с негодованием воззрилась на Нину.

— Понимаю, — в спокойном ответе колдуньи прозвучала угроза. — Это ты, видимо, не совсем понимаешь, с кем разговариваешь. Выбирай: свадьба или смерть любимого сыночка. Третьего не дано!

— Да как ты смеешь?! — задохнулась от ярости Смарагда.

— Я все смею и могу! — пообещала Нина.

— Бабушка, ответь: почему чужая девица для тебя важнее собственного правнука?! Ты готова даже лишить его жизни! Ради кого?! — голос Антонины задрожал от обиды.

— Дело не в личных симпатиях. Девушка — ключ.

— Ключ?! Какой ключ?! Объясни!

— Всему свое время, Смарагда! Научись терпению. Исполни то, о чем я прошу. И ты не пожалеешь…

— Андрея я не отдам!

— Придется.

— Мы еще посмотрим! — ощетинилась Антонина.

— Смотри, только недолго! — Колдунья исчезла.

Смарагда понимала: рано или поздно, бабушка добьется задуманного. Самой ей с Ниной не справиться. Оставался только шабаш, большой круг.

Прошел месяц. Ведьма сильно нервничала. Сегодня, в первый день полнолуния, должна была решиться участь сына. Как нарочно, мастер пребывал в скверном настроении. Дождавшись, когда все участницы большого круга рассядутся по местам, Смарагда, в нарушение устава, встала и попросила слова. Сестры, пораженные подобной дерзостью, молчали, не решаясь перечить фаворитке мастера. Наконец их вопросительные взгляды обратились к учителю. Илья Сергеевич еще больше помрачнел. Едва сдерживая гнев, он процедил:

— Как ты посмела, Смарагда?! Или думаешь, правила существуют лишь для других?! Я заставлю тебя уважать устав! Сестры определят, по своему усмотрению, тяжесть наказания!

— Да, мастер. — Фигура ведьмы выражала крайнее отчаяние. — Прошу вас, умоляю, выслушайте!

— Это невозможно, — холодно ответил учитель.

— Помогите! — простонала Смарагда.

— Твоя просьба настолько важна? — в голосе Ильи Сергеевича послышался живой интерес.

— Необычайно! — с жаром воскликнула женщина.

— Хорошо, — неожиданно согласился мастер. Заметив разочарование остальных сестер, он между прочим добавил: — Правило ты знаешь. Десять лет жизни.

— Как десять?! Почему так много?!

— Напоминаю тебе, мы не бюро добрых услуг! К тому же придется затратить массу сил…

— Я согласна.

Потерянный голос Смарагды, раненой птицей, облетел старинный зал и затих, поверженный единой злой волей.

На лице учителя мелькнула довольная улыбка. Сестры опустили головы, наслаждаясь поражением ненавистной соперницы.

Принеся страшную жертву на алтарь эгоистичной материнской любви, Антонина немного успокоилась: смертельная опасность сыну больше не угрожала. Вряд ли колдунье удастся разорвать общую защиту! При воспоминании о ключе женщина заколебалась: а вдруг, пойдя против бабушки, она совершила ошибку? Но позволить кому-либо распоряжаться судьбой ее мальчика Смарагда не могла. Это право должно принадлежать только ей!

Промелькнуло лето, а за ним и осень. Антонина пыталась свыкнуться со своим новым положением, но, увы, у нее это плохо получалось! Она отчаянно скучала без своего единственного, любимого мальчика! С наступлением новогодних праздников настроение матери совсем испортилось. «Одна, совсем одна!» — мучительная мысль изводила женщину, лишая сна и покоя. Ненастным утром тридцатого декабря в квартире Рогозиных громко и требовательно зазвонил телефон. Холодный, сырой ветер с Финского залива гудел за окнами, поднимая снежные вихри, занося дороги, обжигая лица.