Не умолкая палил пулемет, расположенный в соседнем доме. Следопыт возблагодарил судьбу, что каким-то чудом Меганики их не заметили.

— Ба-ба-ба-ба-ба-ба-ба-ба! — не переставая закашляло скорострельное орудие, находящееся где-то на стене.

Трассирующие снаряды яркими росчерками пронеслись над площадью и ударили в дома, из которых Меганики вели огонь по Госпитальерам. До охотников донеслись частые хлопки разрывов. Один из старых домов, в который угодил снаряд, издал обреченный вздох и обрушился, захватив на тот свет всех, кто скрывался в нем от пуль Госпитальеров. Облако из пыли и мелкой каменной крошки, поднявшейся над местом рухнувшего дома, стало затягивать площадь. Выстрелы с обеих сторон начали постепенно стихать, и спустя несколько минут над площадью вновь разлилась тишина.

— Уф, — выдохнул Густав. — Я всегда говорил, что у Мегаников вместо мозгов дерьмо.

— Может, у них в головах и дерьмо, зато в руках автоматы. Встреча с этими ублюдками опасна для здоровья…

— Тихо! Слышите?! — Пилигрим поднял указательный палец.

— Я ничего не слышу, — вымолвил Герман после короткой паузы. — Франц?

— Ничего.

— Я тоже не слышу, — пропищал Густав.

— Ш-ш-ш! — зашипел на них Дуго.

Поначалу Герман подумал, что Пилигрим слышит отзвуки недавней пальбы в ушах, но спустя несколько секунд он услышал ЭТО. Звук был очень странным. Во всяком случае, за всю свою жизнь следопыт ничего подобного не слышал. Этот звук напоминал злое гудение нескольких ос, засунутых в консервную банку.

— Что это? — испуганно икнул Франц.

Никто ему не ответил.

Звук приближался, нарастал, наливался мощью и силой. Герман хмурился — он никак не мог понять, что может издавать столь странный грохот и свист. Казалось, звук повсюду, он лился с неба. Вскоре грохот стал невыносимым, на миг Герману показалось, что он раздается из-под ног, пол мелко задрожал, стены завибрировали, и в то же мгновение прямо над ними, едва не задевая крышу, с оглушительным шумом рассекая винтами воздух, пронеслось НЕЧТО.

От неожиданности Герман втянул голову в плечи. Дуго выругался. Густав в суеверном ужасе начал читать молитву, но сбился уже на третьем слове и, вытаращив глаза, стал наблюдать за появившейся в небе машиной.

— Это же настоящий геликоптер! — выкрикнул Франц. В его голосе смешались восторг и ужас.

— Геликоптер, — словно эхо произнес Дуго, он не мог оторвать глаз от диковинных аппаратов.

Герман не знал, что такое «геликоптер» и как следует к нему относиться — помахать ручкой или бежать без оглядки, — и потому не отрываясь смотрел на невиданное зрелище. Летящая машина чем-то напоминала охотнику хищную и не лишенную некоторого изящества огромную стальную стрекозу. Проворная, быстрая и, судя по всему, очень опасная. Вытянутый акулообразный корпус геликоптера был серо-черным. Два размытых круга винта — один большой, находящийся за стеклянной кабиной управителя, а другой поменьше, расположенный на хвосте невиданного агрегата. На коротких крыльях висело оружие — широкие стволы пары мощных пулеметов и подвески с каким-то другим оружием. Геликоптер сделал круг над площадью, и к нему присоединились еще две такие же машины.

— Их трое! — ошеломленно выдохнул Густав.

Тем временем три геликоптера прошли над Базой Госпитальеров и стали удаляться. Во всяком случае, так показалось Герману. Но машины лишь набрали высоту, развернулись и, опустив острые носы, двинулись в обратном направлении. Герману показалось, что они летят прямо на него.

— Откуда такое чудо? — Теперь вместо суеверного ужаса на простой физиономии Густава светился искренний детский восторг: не каждый день увидишь самую настоящую летающую машину.

— Это призраки прошлого, — едва слышно ответил ему Дуго и, боюсь, они не на нашей стороне…

— Что… что они делают? — наблюдая за стремительно приближающимися машинами, спросил Герман.

— Мы опоздали, мой друг, — выдохнул Пилигрим.

Первый из геликоптеров внезапно выстрелил. Из подвесок, находящихся на крыльях, вырвался целый рой ракет и, оставляя за собой дымный след, устремился к земле. Боевая машина резко ушла вверх и начала разворачиваться, а где-то в самом центре Базы раздались гулкие взрывы.

— Нет! — заорал Франц. — Что они делают?! Не-э-эт!!

Тем временем к месту боя подоспел второй геликоптер и, как и его собрат, выстрелил по оплоту Госпитальеров и ушел вверх, оставляя поле боя для третьей машины. Отстрелявшись, они пошли на второй заход.

— Мы должны что-то сделать! — крикнул Франц. — Мы должны им помочь! Герман! Сделай же что-нибудь!

— Прости, малыш, — следопыт виновато покачал головой, — Против этого противника мы бессильны.

— Тогда я сам! — с яростью в голосе произнес Франц и шагнул к выходу на лестницу.

Видя, что Госпитальер настроен решительно, Герман не стал с ним церемониться: ловкой подсечкой опрокинул на пол и навалился сверху. Франц отчаянно отбивался, но против опытного и сильного Германа он был все равно что ревун против крысокота.

— Лежи смирно, дурак! — рявкнул Герман, прижимая паренька к полу, чтобы подавить даже попытку сопротивления. — Всех нас погубишь!

Осознав, что из тисков Германа ему не вырваться, Франц затих. Герман не отпускал его, наблюдая за разворачивающимся за окном действом.

Геликоптеры в третий раз зашли на цель. Это была самая страшная атака из всех. Следопыт даже не предполагал, что в подвесках машин так много ракет. От нескончаемых взрывов гремело в ушах, к облачному небу поднималось множество маслянисто-черных столбов дыма. База Госпитальеров горела. Несколько ракет угодили в верхнюю часть стены, и во все стороны полетели крупные каменные осколки.

— Ба-ба-ба-ба-ба-ба! — вновь заговорила скорострельная пушка Госпитальеров.

Росчерки трассирующих снарядов прошли ниже разворачивающегося геликоптера. Стрелок скорректировал огонь, и два выстрела угодили в черный бок вражеского летательного аппарата. Машину изрядно тряхнуло, бросило в сторону — вот и все последствия попадания. Броня выдержала. Пока управитель выводил геликоптер из-под огня, вторая машина рухнула с облаков, словно дракон из старой сказки. Одновременно заговорили крупнокалиберные пулеметы, находящиеся на борту машины. Орудие Госпитальеров затихло. Из Базы по геликоптерам началась ответная автоматная и ружейная стрельба. Никакого эффекта это не дало, и кружащаяся над стадионом тройка чудовищ начала подавлять всякое сопротивление огнем из пушек и пулеметов.

Герман от бессилия заскрипел зубами. И Мусорщику было бы ясно, что Госпитальерам не позавидуешь. На глазах клановцев творилось форменное кощунство — Госпитальеров Города жестоко и безжалостно уничтожали.

Франц лежал на полу и беззвучно плакал, вздрагивая всем телом на каждый залп по его братьям. Герман успокаивающе похлопал мальчишку по плечу.