Однако и она заметила, что матери Роберта не всегда удается держать себя в руках…

А рождение сына… Как она сама этого хотела бы! Рождение наследника решило бы многие проблемы не только Даунтона, но и их с Робертом. Но пока порадовать всех действительно не представлялось возможным.

Леди Вайолет готовила прием в Грэнтэмхаусе по случаю женитьбы сына и приезда американских родственников, втайне ужасаясь необходимости представлять свету свою новую родственницу миссис Левинсон. Представлять мать Коры Лондону необходимости не было, все и без того помнили яркое появление в свете миссис Левинсон во время дебюта ее дочери.

Прием организован скромно, поскольку семья все еще находилась в трауре, леди Вайолет могла лишь заменить черный цвет своих платьев на темно-лиловый или темносерый, что мало способствовало веселому настроению. Но Кора не возражала, ей вовсе не хотелось, чтобы мать стала объектом пристального и далеко не доброжелательного внимания дамского общества Лондона. Еще не пришло время, когда американки, чьи отцы и мужья в одночасье сказочно разбогатели, стали чувствовать себя уверенно. Это через пять лет Консуэло Вандербильт, дочь беспокойной Авы, произведет глубочайшее впечатление на Лондон, появившись там в качестве супруги наследника герцогов Мальборо. Через полтора десятка лет Нэнси Лангхорн, уже разведенная (какой кошмар!) и имеющая сына, очарует лондонских джентльменов и станет супругой сына Уильяма и Мэри Асторов, которые, как Уильям и обещал Роберту, переберутся в Англию.

Но тогда Кора была одной из первых ласточек американской дамской весны, доказывавших, что деньги внезапно разбогатевших заокеанских нуворишей вовсе не означают отсутствие вкуса или умения вести себя, что образование женщина может получить и в Нью-Йорке, и научиться правилам приличия тоже.

Миссис Левинсон этим не отличалась, потому была объектом пристального внимания английских леди. Ах, эта американка, настоящая ворона в павлиньих перьях! Одета всегда немыслимо броско, своим дурным вкусом умудряется испортить даже наряды от Ворта! Ее дочь, новая графиня Грэнтэм, куда более сдержанна и имеет вкус? Да она просто серая курица, которая боится стать заметной.

Приговор света был единодушным: этой американке (имелась в виду миссис Левинсон) никогда не стать леди, несмотря на все ее усилия и деньги мужа. Помимо денег следовало бы иметь вкус и знать свое место.

Молодая леди Кроули? Что ж, она мила, кажется, воспитана лучше матери, весьма сдержанна и не столь вызывающа, возможно, из нее что-то получится. Если ее свекрови вдовствующей графине удастся исправить недостатки, обретенные за океаном, она может стать своей в гостиных Лондона, но не более. Какие именно недостатки, никто указать не мог, да и не пытался. Американка – этим все сказано, дочь такой матери просто не может не иметь недостатков.

Леди Вайолет ловила сочувствующие взгляды не реже, чем миссис Левинсон любопытные и осуждающие. Но если второй было безразлично мнение лондонских сплетниц, то вдовствующая графиня колебалась между желанием упиваться сочувствием света и раздражением из-за необходимости выслушивать это сочувствие, а значит, и из-за самого существования невестки и ее матери.

Симпатии Коре со стороны свекрови это никак не добавляло. Возможно, для миссис Левинсон было бы лучше совсем не приезжать в Лондон в этот раз, чтобы Кора смогла войти в свет сама, без столь яркой и тяжелой нагрузки.

Лондонский высший свет снова не понравился миссис Левинсон, а она ему. Впрочем, Марту Левинсон мало заботило мнение скучных дам, пусть себе болтают. Но насмешки дам побудили миссис Левинсон ускорить свой отъезд, она не стала задерживаться в Лондоне, вдруг «вспомнив», что поклялась навестить свою родственницу в Швейцарии, и сделать это надлежало немедленно! Леди Вайолет пришлось делать вид, что она страшно огорчена необходимостью отъезда новой родственницы и надеется на ее скорейшее возвращение. Отъезд слишком энергичной американки все восприняли с облегчением.

Но перед тем у миссис Левинсон состоялась последняя наставительная беседа с дочерью.

– Кора! Я вижу, что у вас с мужем не все в порядке, и подозреваю, что это из-за глупостей, которые ты прочитала в журнале.

– Мама?

– Да-да, ты сказала, что все знаешь о брачной ночи, потому что прочла инструкцию для начинающей супруги. Я поверила и не стала заглядывать в эту чушь.

– Но, мама…

– Послушай меня. Любой мужчина, даже если он джентльмен до каблуков своих ботинок и даже его пес имеет королевскую родословную, все равно желает одного: на приемах, балах, во дворце, где угодно ты должна быть и выглядеть леди… если это тебе, конечно, нравится. Но как только он закрывает дверь в спальню, то ожидает, что ты превратишься в распутницу, в страстную львицу, для которой не существует никаких правил и ограничений!

– Мама?!.

– Да! Если не веришь, спроси своего дорогого Роберта.

– Но как?! – прошептала потрясенная этаким наставлением Кора.

– Не знаю, это тебе решать. Это первое! И второе: я оставляю тебе Нэнси, не то тебя уморят в этом Даунтоне местной овсянкой.

– Но меня никто не заставляет есть овсянку, – пролепетала Кора.

Миссис Левинсон никогда не заботилась о последовательности своих речей, но чтоб так…

– Это потому, что я здесь. В Даунтоне заставят. Потому Нэнси и поедет с тобой. Я обойдусь.

Кора помнила, что их обученная у повара-француза кухарка предмет гордости и всеобщей зависти, а потому является самым ценным подарком от матери, но сейчас встревожилась не этим.

– Мама, Нэнси чернокожая, по-моему, у графа Грэнтэма и леди Вайолет нет чернокожих слуг, особенно на кухне.

Миссис Левинсон внимательно посмотрела на дочь и фыркнула:

– Ты забыла Нэнси? Она сумеет постоять за себя! Кстати, поторопись уехать в Даунтон.

– Почему?

– Потому что после моего отъезда с завтрашнего дня им некого будет обсуждать и они примутся за тебя.

Кора с тоской подумала, что мать права…

Внизу уже ждали, и миссис Левинсон поспешила прощаться с леди Вайолет. Глядя на мило воркующих дам, никто бы не подумал, что этот миг праздник для обеих. Миссис Левинсон страшно устала от своих английских родственников, включая зятя и его мать, а леди Вайолет с облегчением думала, что хотя бы какое-то время поживет без шумной американки.

Целуя на прощание дочь, миссис Левинсон прошептала ей на ухо:

– Запомни: сгорающая от страсти львица…

Кора буквально вспыхнула от этого напоминания. Леди Вайолет поспешно отвела глаза, решив, что мать выпытывает у дочери подробности возможной беременности. Как бы мать Роберта не недолюбливала невестку, рождение внука должно было многое изменить.

У Коры едва не навернулись слезы на глаза, как бы она ни уставала от сумасбродства матери, какое бы смущение ни испытывала, ее отъезд означал, что новая леди Кроули остается одна. Мать права, с завтрашнего дня все лорнеты и бинокли в опере будут направлены на нее. Нет, конечно, не все, это было бы слишком, она не столь знаменита и популярна, но многие…