Необходимо было сдержаться и не упасть в грязь лицом еще хуже, чем есть. Итак возвращалась позорно изгнанная, что стало очевидным для Тиль, а сейчаснадо было сохранить остатки гордости. Поэтому, прикрыв веки, я спокойно выдохнула. Один раз, второй.

Мне во чтобы то ни стало необходимо сдержаться, а Тиль - важно довести меня до полного возгорания.

Все это она делала с яростьюзмеи, имеющей острые спицы -зубы, смазанныеядом.

- Ты - худшая любовница Артура на моей памяти. Еще ни к одной любимице настолько быстро он не терял интерес!

А затем смех. Смех...смех. Бесконечный смех, бьющий по некогда гордым плечам. И уже не важно для Тиль услышат дети или нет, главное - позлословить.

Все мои бесконечныевдохи и беззаботные выдохи провалились. Попытки отречься от обстановки и постараться не слышать издевки Тиль рухнули и разбились. Терпение полетело к дьяволу в объятия.

Я резко развернулась и сделала несколько резких шагов в обратном направлении. Тиль испуганно заткнулась и отринула на пару шагов назад, перестав извергать поток низостей, но почти сразу перестала трусливо пятиться, а гордо распрямилась.Остановившись подле нее,я нарочито медленно склонилась к ее ушку и прошептала со всей страстью, на которую сейчас была способна:

- Иди...к дьяволу... милая!

Ее издевательское обращение "милая", сказанное буквально минуту назад, янамеренно повторила и удостоверилась, что яд перестал извергаться из уст бодрой Тиль, после чегоотвернулась и

уже в долгожданной тишинедошла до своих покоев.

В том же духе молча отдала одежду рабыне, отпустила ее в гарем, и за хорошо выполненную работу пообещала в будущем свое покровительство.

Затем беззаботным взглядом скользнула по обстановке пустых покоев, нашла ночную эротичную одежду, покоившуюся на красных подушках мягкого ложа. Надела прекрасное одеяние, ощутив нежность материала и исходившую от нее прохладу. Сна не было, поэтому пришлось присесть возле окна и, положив руки на подоконник, начать наблюдение за пустойночью.

Каждый раз, как с улицы доносился еле слышный девичий голосок я внутренне напрягалась, точно в мой скелет через макушкувбивали огромный гвоздь.В такие моменты руки, ноги, спина, плечи - всё становилось деревянным и неподвижным.

В каждом из девичьих голосов я узнавала самовлюбленную Августину.

В каждом голосе мужчины - шейха.

В каждом ночном шорохе листвы или щебетании птиц я слышала ИХ вместе. Фантазия убивала меня изнутри и предоставляла событияв красках.Звуки совокупляющихся тел,шлепки по ягодицам, удовлетворенные стоны… крики. Сколько бы я не крутила головой, прогоняя звуки, они все равнов возвращались. И перед глазами, сколько не закрывала веки, постоянно появлялись их обнаженные тела. Картинка сменялась, и вот уже одно тело извивалось под другим более сильным и властным.

Я отчетливо представила каждую мельчайшую деталь любовников. Даже представила, как он раздвигает ей ноги и входит в нее. С особой жестокостью, желая ампутировать любые оставшиеся эмоции внутри себя и обратно возненавидеть шейха, я думала о влюбленной паре каждую секунду этой ночи. Мне жизненно необходимо возненавидеть его, как прежде. Знала ведь, что Артур - не самый лучший предмет для страсти и доверия. Предупрежден, значит вооружен? Утверждали мудрецы? Как оказалось, это миф. Я знала и сама сделала добровольный шаг и рухнула подбитой бескрылой птицей в коварную пропасть. А теперь бездумно летела в полной темноте и скоро разобьюсь.

Как же сильно под конец ночия устала и хотела заснуть, тем самым убрать Их из своей памяти.Пришлосьнасильно закрытьглаза, но веки раз за разомраспахнулись. Итак я повторяла вновь и вновь, до тех пор, покана небе не забрезжило красное солнце Пустыни. В тот же момент моя голова заполнилась бесконечными новыми вопросами и каждый из них был произнесен вслух для ветра, для солнца, для неба, для пустых одиноких покоев. Меня замучили эти вопросы.

Насколько качественно они потрахались? Лучше, чем мы? Закончили уже или нет? На рассвете мы обычно осознавали необходимость поспать пару часов и восстановиться, в противном случае на следующий день не смогли бы встать. Так паразакончилаили не станет прерываться на сон?

А я сегодня была солидарна с ними. Мысленно всю ночь провела в их покоях. Насладилась зрелищем и оставила воспоминания о них в самых сокровенных потайных углах своей памяти.

После рассвета я мысленно рассталась с возлюбленной парой и медленно побрела на свое ложе,надеясь забыться во сне. Но прежде сделала несколько вещей. Меч, некогда подаренный Артуром и лежавший рядом с подушкой, как одну из своих самых любимых игрушек, спрятала на дно сундука и закрыла его кучей бесполезного, но изысканного тряпья. Далее уже новым взглядом изучила названия книг, принесенных в покои для моего личного обучения ибольшинство из них отложила в сторону, ибо мне больше незачем читать ерунду об этикете и дворцовых правилах. Меня не нужно переделывать в благородные принцессы. Для общего развития с оставила лишь книги по истории красных песков.

Что ж, следует признать.

Роль развлечения для шейха я хорошо исполнила. Целую неделю облизывала его плоть и старалась доставить ему удовольствие, раз уж вдвоем не могли получить удовлетворения, но теперь появилась новая более молодая и знаменитая принцесса готовая поддержать его плоть во рту и это прекрасно, а я найду себе иное хорошее применение.

POV Лилия

Через час или два меня насильно разбудила Ахра, растолкав мое уставшее тело. Мне возможноудалось заснуть, но от силына пару минут, поэтому состояние откровенно измотанное.Глаза сильно зажгло от яркого света в окно, виски сжали и разжали невидимые руки.

На мое состояние не особенно обратили внимания, а по привычкепринялись готовить к встрече с шейхом. У меня не имелось силобъяснять или сопротивляться глупостям. Всё это было уже не столь важно. Пусть расчешут и смоют краску с волос. По приказу свыше ее попытались стереть, но черный цвет лишь немного поблек. Через пару часов я была вновь в шелковых дорогих одеждах, накрашенная и подготовленная для вероятной встречи с шейхом.

Ахра погладила меня по плечу, привлекая внимание и предлагая посмотретьв огромное зеркало на свое красивое отражение в полный рост:

- Бедная девочка... господин вас сильно наказал? Кнутом?

На вопрос я отреагировалапросто:перевела слепой взгляд на Ахру, так будто впервые увидела гостя, а во рту ощущение будтожевала битое стекло, которое при малейшем движении языка или челюсти может принестинестерпимую боль. Поэтому я промолчала. Да и чтобы было сказать, ведь меня не успели наказать в связи с отсутствием времени?Хоть какая-то радость от случившегося.

Ахра укоризненно погрозила пальцем:

- Я знала, что ваша выходка ничем хорошим не закончится!- старуха вновь ободряюще сжала мои плечи, но я сбросила ласковые руки. Невозможно спокойно слушать ееи тем более говорить о ее любимом хозяине. Мне хотелось о нем забыть.