Чже Сон Ли:

Я не уверена, может ли экспат (временный житель КНДР) жениться на северной кореянке на территории КНДР. Но хвагё (потомки китайских иммигрантов) могут жениться на северных кореянках. Большинство хвагё – мужчины, у которых есть паспорта и Китая, и КНДР. Правда, когда они женятся на северных кореянках, их северокорейские супруги не могут получить китайские паспорта. КНДР не разрешает своим гражданам принимать гражданство других стран: двойное гражданство запрещено, эмигрировать также не разрешается. Если вы родились в КНДР, вы навсегда остаетесь северокорейским гражданином, если только не рискнете жизнью и не сбежите из страны.

Все эти истории о замужестве с хвагё были широко распространены, когда я жила в Северной Корее. Я никогда не выходила замуж, так что не могу быть на 100 процентов уверена о законном порядке заключения брака в КНДР. В своем родном городе я видела много северных кореянок, вышедших замуж за хвагё, но я не знаю, является ли это тем, что вы называете международным браком, потому что у этих хвагё есть паспорта и Китая, и КНДР.

Когда Ливия была социалистическим государством, туда поехали работать несколько северокорейских врачей и медсестер. Так как большая часть северокорейских средних медицинских работников были женщины, некоторые из них влюбились в ливийских врачей и вышли за них замуж. Конечно, я должна сказать, что я всего лишь слышала об этом, когда росла в Северной Корее, ни с кем из тех, кого я знала лично, подобного не произошло.

Но одно я знаю точно. В КНДР есть дети смешанного происхождения. Правда, большинство из них не рождено в так называемых международных браках. Обычно это дети отельных горничных или администраторов, которые встречались с посетившими Пхеньян иностранцами.

В моем старом районе также жили белые и черные люди. Северные корейцы не видят людей различных рас, если только они не живут в Пхеньяне. Так что северокорейцы, видевшие этих людей впервые, пристально разглядывали их. Северокорейское правительство тоже очень интересовалось этими людьми. Оно хотело нанять их в качестве артистов или спортсменов. Я слышала, что правительство рано проверяло их способности с целью их обучения на успешных артистов или спортсменов. Дети смешанной расы, которых я знала в своем районе, были выше и лучше сложены, чем обычные северные корейцы. Некоторые позже стали боксерами.

Люди говорили, что дети смешанной расы обычно умнее. Не знаю, всегда ли это правда. Но все смешанные дети, которых я знала, были умнее и получали лучше оценки в школе. Когда один из моих смешанных друзей узнал, что он был усыновлен, он доехал до самого Пхеньяна, чтобы найти свою биологическую мать. Но так как его мать не жила той жизнью, которая была бы для него хорошим примером (а возможно, она была расстреляна после того, как забеременела), его приемные родители не дали ему лично встретиться с биологической матерью. Приемные родители сказали ему: «Дорогой, мы нашли твою биологическую мать раньше, чем ты. К сожалению, она уже умерла». Он больше никогда не пытался снова искать свою биологическую мать.

Он был симпатичный и харизматичный. Поэтому он привлекал людей и всегда был очень популярен у друзей. Так как он выглядел столь экзотично, он привлекал внимание. Его любили, потому что думали, что он очень отзывчивый и трудолюбивый.

Думаю, северокорейское правительство хорошо заботится о детях смешанной расы. Большинство из них растят приемные родители. В Северной Корее не каждый может усыновить ребенка. Детей в Северной Корее могут усыновить только те, у кого есть высокий социальный статус и доход. Так что эти смешанные дети растут в состоятельных семьях.

Северные корейцы пользуются презервативами?

Д.Т.: Как объясняет Чжи Мин, ответ простой – нет. Поэтому неудивительно, что венерические заболевания являются проблемой. Вслед за коллапсом экономики в 1990-х годах многие женщины ради выживания стали проститутками. Среди этих женщин и плативших им мужчин были распространены сифилис и другие заболевания. К счастью, распространение ВИЧ было очень невелико, надо полагать, благодаря тому факту, что северные корейцы очень мало взаимодействовали с внешним миром.

Чжи Мин Кан:

Пока я рос в Пхеньяне, я никогда даже не слышал слова «презерватив». В первые дни после своего побега я даже не знал, зачем существуют презервативы или как ими пользоваться. Это не было вопросом, которым я особенно интересовался. Я даже не знал, где люди покупают презервативы.

Самым шокирующим, что я увидел в Южной Корее, было сексуальное образование в школах по всей стране. Для меня было непостижимым, что учащимся можно рассказывать о сексе в школе. Было настоящим шоком видеть учениц, которых в классе учили, как пользоваться презервативами. Это был один из аспектов капиталистического общества, которые я не понимал в первые дни в Южной Корее.

Сексуальное образование, которое можно найти в южнокорейских и американских школах, в Северной Корее не существует. Северным корейцам не рассказывают о сексе или контроле рождаемости. Конечно, во время полового созревания северокорейские подростки начинают интересоваться сексом, но нет способа узнать о безопасном сексе. В Северной Корее секс – еще одна форма удовольствия, о которой люди не могут узнать.

По той же причине северным корейцам не позволено также смотреть порно. Если вас поймают за просмотром порно в Северной Корее, вы будете считаться политическим преступником и понесете соответствующее наказание. Дипломаты привозили на родину порнографические видеофильмы, которые потом распространялись среди людей в Северной Корее. Но для того чтобы посмотреть один из этих видеофильмов, вы должны были быть готовым рисковать своей свободой. Многие ли пойдут на такой риск для того, чтобы посмотреть порно?

Так как в школах Северной Кореи нет сексуального образования, люди невежественны в вопросах секса и заболеваний, передающихся половым путем. Подхватить венерическое заболевание – одна из самых унизительных вещей, которая может с вами случиться, особенно это касается женщин. Соответственно, они страдают им очень долгое время, вместо того чтобы обратиться за медицинской помощью. Так как люди даже не знают о презервативах и не имеют почти никакой информации о контроле рождаемости, повсеместно распространены нелегальные и опасные аборты. Из-за финансового кризиса в стране уровень рождаемости упал, а уровень смертности одновременно возрос. По этой причине северокорейский режим запретил аборты. Но люди, желающие сделать аборт, все равно остались, и из-за отчаяния они обращались к подпольным врачам. Из-за этой процедуры погибло много женщин.

Я не знаю, знают ли теперь люди в Северной Корее о презервативах или имеют ли они к ним доступ. Возможно, со времени моего бегства что-то изменилось. Но пока я рос в Пхеньяне, презервативы не были доступны для большинства. Их не производили на местных фабриках и не импортировали из других стран. Также в Северной Корее не существовало вазектомии. Единственным доступным средством предохранения была спираль.

Не так давно я прочел газетную статью о презервативах, найденных в рюкзаках учениц старшей школы в Северной Корее. Если эта статья правдива (и только если она правдива), это означает, что Северная Корея значительно изменилась менее чем за 10 лет, пусть даже только Пхеньян. С 1995 года Запад присылает гуманитарную помощь, в том числе презервативы. В итоге присланное оказывается на черном рынке, но на презервативы практически не обращали внимания. Большинство северных корейцев не могло понять, что это такое или как ими пользоваться.