Но потом, на другом конце зала увидел и начало.

Они появились прямо из стены. Вышли и замерли, придерживая зверя, пока самый старший из группы что-то делал пальцами, будто давит на какой-то рычаг в стене.

Я посветил фонарем, высматривая какие-нибудь щели или выступы в гладкой кирпичной стене, а потом потянулся внутренним зрением. За стеной что-то было — как минимум пустота, не давящая плотностью нависшего вокруг камня, а как максимум отголоски силы фобосов.

— Я тоже чувствую, — неожиданно над ухом раздался голос Барыни. — Сможешь открыть?

Глава 22

Исаевский карьер. Временный штаб Исаева.

— Ваше благородие, депеша из Барнаула от Ордена, — запыхавшийся охотник вбежал в кабинет графа Исаева. — Новости по Заре!

— Нашли?

— Нет, но что-то странное. В Ордене говорят, что жетоны отозвались в Барабинске возле озера Чаны, но пришло донесение, что моторку видели в Бийском Остроге и в Подгорном. По сему выходит, что движутся к Телецкому озеру, в Артыбаш.

— Кто у нас там? — Исаев подошел к огромной карте, занимавшей почти всю стену, и стал размышлять вслух. — Тааак, у нас там торговое представительство, клерки и прислуга не в счет, итого два одаренных и шестеро из охранки. А в Чанах отряд брата на производстве, рыл двадцать с ним. А Пахом где?

— Последний раз на связь выходил из Шерегеша, получается, что они восточнее Зарю искали.

— Поднимай отряд, поедем в Артыбаш, и отправь послание Пахому, чтобы Старая Гвардия нас там встретила.

— Всех брать? — вкрадчиво спросил помощник. — Давеча заметили странных типов в масках на границе карьера. Как бы чего не вышло без охраны?

— Посты оставить, резерв забрать. Мы быстро обернемся.

* * *

Смогу ли я это открыть? Здесь явно попроще система, чем у гробницы в карьере. Все-таки надеюсь, что Захар выбрался и «Буханку» уберег, в которой я спрятал пирамидку, выпавшую из «тринадцатого».

Я сделал пару шагов назад, всматриваясь в кирпичи и вспоминая, что именно делал призрак в моем видении. Встал на его место, прикрыл глаза и потянулся рукой. Пальцы уткнулись в прохладный шершавый камень, чуть правее появилась гладкая полоска и что-то отозвалось изнутри. Легкий, едва заметный толчок, будто икеевский доводчик в шкафу сопротивляется. Я надавил, почувствовал сопротивление и толкнул.

За стеной щелкнул механизм, кирпичная кладка задрожала, и почти полутораметровый по ширине кусок с натужным скрипом, подняв облако пыли и каменной крошки, подался назад. Край каменной створки сдвинулся вглубь сантиметров на тридцать и остановился, где-то там застряв. Механизмы взвизгнули, буксуя, что-то переломилось и все стихло. Только ощутимо повеяло теплым затхлым воздухом из открывшейся щели.

Мимо меня протиснулся подручный Барыни, поплевал на руки и, крякнув, набросился на створку, открывая ее до предела. Куда сразу же шагнула «Бешеная вобла» со своей жаровней.

И уже через минуту вернулась живая и невредимая, к моему величайшему сожалению. Заметались лучи фонарей, просвечивая помещение, в которое мы вошли вместе с Барыней.

Длинные полоски теней от расставленных вдоль стены клеток пробежали по высокому потолку и скрылись где-то за длинным каменным столом. Тюрьма или какие-то загоны, плюс пыточная или некая лаборатория. А, может, и все вместе.

— О, какие люди! — Барыня подошла к первой клетке, внутри которой на полу сидел высохший скелет в лохмотьях с сохранившимся гербом на груди. — Граф Метлухин, полагаю? Мое почтение. Вот оказывается, чем закончился ваш имущественный спор со Львовыми, а то поговаривали, что вы уехали на Дальний Восток.

Барыня забавлялась. Перешла к другой клетке, где в обнимку лежало еще три скелета, один из которых был сильно меньшего размера. Потом к третьей и четвертой — везде скелеты, скелеты в шкафу великого рода Львовых. Почти везде звучали фамилии, видимо, знатных и древних родов, которые когда-то перешли дорогу графу, исчезли при невыясненных обстоятельствах и закончили свою жизнь в застенках этой шахты.

Знакомых фамилий не прозвучало, но и того, что я видел, было достаточно, чтобы вписать Львова и его «Прайд» в список уродов этого мира. Надо будет навести справки, мог ли отец с ними схлестнуться. А то кардинальность методов дает пищу для размышлений.

Потом пошли клетки другого типа. Ниже и шире, и с более толстыми прутьями, внутри которых тоже было полно костей. Не человеческих костей, а больше похожих на того шахтерского монстра с клешнями-кирками, которого я видел.

— Теперь понятно, как Львовы так быстро разрабатывали свои шахты, — промурлыкала Барыня и подошла к пыточному столу. — И эти люди говорят, что я где-то там перешла границу…

На одной стороне стола под толстым слоем пыли лежал почти целый скелет деймоса. Лежал на спине с закованными в кандалы конечностями. На второй стояли аптекарские пузатые склянки с остатками разноцветной жидкости, присохшей на стенках, и какие-то ржавые инструменты.

Судя по размеру скелета, деймос был еще совсем крохой. Кости частично рассыпались, но воображение спокойно дорисовало картинку препарируемого существа с растянутыми лапками — так лягушек обычно в учебниках биологии показывают. Правая клешня отвалилась и, проскочив через кандалы, упала на пол.

Я чувствовал остаточную силу умерших здесь существ. Людей — нет, там либо все выветрилось, либо природа сущности совсем другая. А вот кости скорпионов фонили — хоть сам поглощай, хоть огневиком изгоняй.

И пока барыня отвлеклась на изучение медных табличек на стене, я присел, завязать шнурки, как бы нечаянно скользнул фонарем по глазам монашки за спиной и схватил упавшую «клешню», быстро запихнув ее в ботинок и прикрыв штаниной.

По форме — скорее тонкий прямой клюв или коготь, сантиметров десять в длину. По ощущениям — душелов сам в себе. Сидит там что-то, пусть слабенькое, но откуда можно зачерпнуть силы, призвать владельца и использовать, если не против скал, то хотя бы против более мягких вражеских тел.

Монашка недовольно рыкнула на меня, чтобы не отсвечивал, но мои манипуляции с когтем не заметила. Барыня еще немного поболтала сама с собой, восхищаясь хваткой Львовых, еще больше запутав меня, какой же у нее возраст, ибо разрыв в двести лет не мешал ей говорить о первых владельцах шахты, как о давнишних знакомых. И мы отправились дальше.

Миновали еще несколько рабочих зон, углубились в длинный, очень длинный тоннель, который по моим прикидкам мог чуть ли не под озером идти, и перли по нему несколько часов.

Прошли несколько ржавых решеток и небольших