садимся за стол. Тете Пуф разрешают сесть только напротив нас. Такие уж тут правила. Вообще-то их придумали, чтобы мы не передали ей ничего запрещенного, но мне всегда кажется, что они выставляют ее заразной или типа того. Тюрьма – место страшного одиночества, даже когда тебя навещают.

– Я с утра говорила с твоим адвокатом, – говорит Джей. – Его суд назначил. Говорит, на следующей неделе уже предварительное слушание.

– Отлично, – говорит тетя. – Чем быстрее я отсюда выберусь, тем раньше мы с Бри взлетим. – Она, ухмыляясь, протягивает мне руку через стол. Я даю ей пять. – Слышала про радио. Клянусь тебе, выберусь отсюда, и этому идиоту не поздоровится. Без вариантов.

Джей переводит взгляд с нее на меня и обратно.

– Что за идиот? Какое еще радио?

Да уж, я бы хотела, чтобы она узнала при немного других обстоятельствах. У меня начинает дергаться нога.

– Я про передачу диджея Хайпа, ну, ты в курсе, – говорит тетя.

Джей разворачивается ко мне.

– Нет. Не в курсе.

Я смотрю прямо перед собой. Если взглянуть рассерженной чернокожей маме в глаза, можно случайно обратиться в соляной столп, как та девчонка из Библии.

– Ага, Бри сходила на его передачу, – сдает меня тетя Пуф. – Говорят, он ее выбесил. Намекнул, типа она не сама пишет тексты, короче, нес всякий бред. Бри, я слышала, ты там его чуть не убила. – Тетя смеется в кулак. – Даже досюда слухи дошли.

Кожей чувствую разъяренный взгляд Джей. Хреново, ой, хреново. Я разглядываю стену из шлакоблока. Кто-то выцарапал на ней: «Сдезь был Д». Не знаю, что печальнее – хвастаться, что ты здесь был, или писать «здесь» с ошибками.

– Бри, ты же обещала мне залечь на дно, – говорит Джей.

– Джейда, расслабься, – вмешивается тетя Пуф. – Не вини ее. Это все Хайп. А как наше другое дело? – спрашивает она Жулика.

– Они там обнаглели, – выплевывает он. – Надо с ними разобраться.

– С кем разобраться? – спрашиваю я.

– Да, мне тоже интересно, – добавляет Джей.

– Да с этими мудилами Королями, – шипит Жулик. – Им, видите ли, сильно смешно, что почти всех ПСов из «Рощи» замели. Решили зайти на нашу территорию и все дела. Даже хвастаются, что отняли у Бри цепь Ло. Размахивают ей при каждом удобном случае.

– Твою ж мать, – говорит тетя Пуф.

У меня в голове проносятся те же слова, но совсем по другой причине. Это я тоже предпочла бы рассказать маме при других обстоятельствах.

Она оборачивается ко мне.

– С хрена ли цепь твоего отца у них?

Это просто вопрос, но для меня – все равно что обвинение. Я недостаточно старалась, чтобы сберечь нашу подушку безопасности. Я сглатываю.

– Меня ограбили, я правда не хотела ее отдавать, но…

– Ограбили? – визжит Джей. – Боже, Брианна, и ты мне ни слова не сказала?

– Не волнуйся, – вступает тетя, – тот мудак мою весточку уже получил. Жаль, цепь вернуть не удалось. Но мы над этим работаем. – Она смотрит на Жулика, тот кивает.

Джей смотрит то на одного, то на другого.

– В смысле?

– Я набрал себе молодых, – говорит Жулик. – Они на все готовы. Пусть Бри только скажет.

– Четко. – Тетя дает ему пять.

Мне в желудок как будто рухнул валун.

– Пусть я только скажу?

– Тебя же ограбили, – говорит тетя. – О да, мы готовы на все, лишь бы потрепать Королей, но решение за тобой.

Как так вышло, что меня слушается целая банда?

Джей закрывает глаза и поднимает руки.

– Стоп. Я сейчас правильно вас поняла?

– Будет война, – беспечно заявляет тетя Пуф. – Говорят, копы устроили рейд потому, что какой-то Король на нас настучал. А теперь они пришли на нашу территорию, издеваются над нами и еще имеют наглость хвастаться, что ограбили мою племянницу? Ну уж нет. Да начнется мясо.

Из-за меня начались разборки между бандами. Из-за меня могут погибнуть люди. Да и меня саму могут убить.

Не знаю, сколько мы все молчим, но довольно долго. Джей пялится на тетю с отвисшей челюстью.

– Охренеть, – повторяет она. – Охренеть.

– Джей, да пойми ты, – говорит тетя, – это вопрос репутации. Пусть не думают, что победили.

У мамы слезы на глазах.

– Они-то, может, и не победили. Но ты проиграла. Прежде всего свою жизнь.

– В смысле?

– Катрисия, ты в тюрьме. В тюрьме, понимаешь? И ты сидишь тут и планируешь очередные уличные разборки, из-за которых тебя сюда и упрятали. Тебе насрать, каково твоим близким. Тебе даже не стыдно. Ты продолжаешь планировать преступления!

– Джейда, они забрали цепочку Ло, – говорит тетя Пуф. – Они хвастаются, что держали твою дочь под прицелом! Они смеются над тем, что я села! Мне что, просто забить?

– Да! – отвечает Джей. – Чихать мне на эту цепочку! Главное, Бри жива-здорова, а остальное не важно.

– Но дело не только в цепочке, – произносит Жулик. – Нельзя это так оставить!

– Вообще-то вполне можно, – говорит Джей, глядя в глаза тете Пуф. – А знаешь, похоже, тебе будет даже полезно побыть тут подольше.

– В смысле? Ты не будешь вносить залог?

– На какие шиши? – кричит Джей. – Может, у тебя где-нибудь осталась заначка? А? Если есть, будь добра, скажи. Может, хоть парочку квитанций оплачу!

– Слушай, спокойно, у меня все продумано. Ты можешь взять кредит. Заплатишь залог, наймешь нормального адвоката, который придумает, как снять обвинения. Я все верну…

– Ага, деньгами, добытыми тем же, за что тебя посадили! – орет Джей и подносит ко рту сложенные ладони. – Я по тебе плакала, – срывающимся голосом произносит она. – Но, по-моему, ты сама даже не начинала себя оплакивать. И в этом вся проблема.

– Джей, ну пожалуйста! – Голос тети дает петуха. – Если обвинения не снимут, меня посадят! Мне нельзя в тюрьму!

– Я не хочу, чтобы тебя сажали, Катрисия, – говорит Джей. – Не хочу, чтобы ты попадала в систему. Я тебе много лет твержу, что из нее нет выхода. Но тебе надо завязывать с уличной жизнью. Может, хоть так получится. – Она встает и протягивает мне руку. – Пошли, Брианна.

– Бри! – жалобно окликает меня тетя. – Бри, хоть ты скажи ей, что я исправлюсь!

Как я могу говорить то, в чем не уверена?

– Брианна, идем, – повторяет Джей.

– Скажи ей, Бри!

– Катрисия, хватит прикрываться моей дочерью! Она не может тебя исправить. Только ты сама в силах.

Челюсть тети Пуф каменеет. Она распрямляется, задирает подбородок и нехорошо щурится.

– Вот так, значит? Ты бросила меня на произвол судьбы, когда подсела на эту дрянь, а теперь снова бросаешь?

Мне как будто дали под дых, а она вообще не мне.

– Как ты можешь такое говорить? – спрашиваю я. – Она не…

Джей поднимает руку, заставляя меня замолчать, и смотрит Пуф прямо в глаза.

– Да, ты права. Прости, что я тогда тебя бросила. Это одна из самых страшных ошибок в моей жизни. Но нельзя все время винить в своих проблемах обстоятельства. Однажды нужно признать, что виновата сама.

Она берет меня за руку и уводит. Я оглядываюсь на тетю. Ее лицо закаменело, но губы дрожат. У меня предчувствие, что мы теперь долго не увидимся.

Кажется, за время, что мы провели в тюрьме, сгустились тучи. Или мне кажется. Вряд ли небо тоже решило оплакать тетю.

Джей садится за руль и вытирает глаза. Плакать она начала сразу, как только мы вышли на улицу.

Я закусываю губу.

– Ты правда не будешь вносить залог?

– Черта с два я стану брать на это кредит, когда у нас счета не оплачены. Тем более что на воле она первым делом возьмется за старое.

– Но она же исправится! – почти умоляюще говорю я. – Она сильная, она сможет.

– Бри, я-то знаю, что сможет, но пусть она и сама узнает. Ей надо самой понять, что пора завязывать. Тут мы ей никак не поможем.

– А если она никогда не поймет?

Джей протягивает мне руку. Я накрываю ее своей.

– Доченька, будь готова, что так тоже может быть.

Это ужасно, ужасно, ужасно!

– Не хочу ее терять, – выдавливаю я сквозь всхлипы.

– Я тоже не хочу, – прерывисто отвечает она. – Господь свидетель, не хочу. Но мы можем любить ее всей душой – это