Наконец жжение прекратилось.

– Процедура окончена, – наклонилась над ним Верочка. – Как вы себя чувствуете?

– Гораздо лучше. Что-нибудь получилось?

– Сейчас посмотрим…

Она сняла электрод, осторожно подняла марлю. Вольф ожидал увидеть на марле чернила, но она была совершенно чистой.

– Вы знаете, кажется побледнело, – вглядевшись, сказала Верочка. – Но одного сеанса явно недостаточно. Вам придется походить на процедуры еще…

Медсестра как-то потускнела и перестала улыбаться.

– Что с вами? – спросил Вольф.

– У меня тоже ужасно разболелась голова, – пожаловалась Верочка. – И так странно… Ведь тут тихо, а впечатление, что побывала в каком-то бедламе, где дикий шум…

– Какой шум? – быстро спросил Вольф.

– Не знаю… Словно в зверинце…

– Почему в зверинце?! Верочка пожала плечами:

– Глупо, конечно. Такие тоненькие голоса… Будто далеко-далеко звери и люди что-то кричат вперемешку. И колокола бьют. Неприятное чувство, со мной такого никогда не было. И мороз по коже, будто страшный сон приснился… Ладно, это мои проблемы. Завтра приходите с двенадцати до шестнадцати.

Вольф покачал головой. Второй раз ему такого не пережить.

– Нет. Я больше не приду.

– Почему? – встрепенулась медсестра.

– Не хочу. Извините за беспокойство.

В коридоре Вольф встретил начальника медчасти. Тот улыбнулся:

– Как прошла процедура?

– Безрезультатно. Вы заходили к главврачу десять минут назад?

– Да, – удивился начмед. – Подписал заявление на отпуск. А что?

– Такой толстой ручкой?

– Откуда вы знаете? – еще больше удивился начмед. – Вас же там не было? Вы были на процедуре!

– Да. Но это как раз под кабинетом главврача.

– Ну и что?

– Да ничего, это я просто так. Ужасно разболелась голова. До свиданья.

Через несколько минут начмед позвонил Петрунову:

– Только что у нас был ваш парень. Я обставил все как вы просили, получилось очень правдоподобно. Парень довольно чудной. Мы провели ему процедуру. Но он сказал, что больше не придет.

– Спасибо, – медленно ответил Александр Иванович. – Значит, он все понял.

* * *

В Свердловске мела пурга, злой ветер завывал в заледеневших водосточных трубах и продувал промерзшие подворотни, сек острой крупой лица припозднившихся прохожих и захлопывал за ними двери стылых подъездов.

Два желтых милицейских «уазика» и неприметная серая «Волга» остановились у блочной девятиэтажки в новом микрорайоне, люди в форме и штатском привычно стали под нужными окнами, бесшумно вошли в подъезд и через несколько минут затарабанили в неприметную дверь на втором этаже.

– Кто там? – послышался напряженный голос.

– Открывайте, гражданин Лукашин, проверка паспортного режима, – сказал участковый, в точности выполняя полученные инструкции.

– Почему ночью? Разве днем нельзя прийти? Я сплю…

– Открывайте. У нас есть сведения, что у вас ночуют по. сторонние лица.

– Какие посторонние? Я один!

– Открывайте, мы должны это проверить.

– Ну, пожалуйста…

Щелкнули замки, лязгнула цепочка. Участковый резко рванул за ручку, настежь распахивая дверь. Три милиционера и двое штатских ворвались в квартиру, оттесняя хозяина – растрепанного немолодого мужчину в трусах и майке.

– Что случилось? В чем дело?!

Два милиционера схватили его за руки и быстро надели наручники, третий осмотрел комнату, кухню и службы.

– Гражданин Лукашин, вы арестованы! Сейчас мы произведем обыск, – властным голосом объявил штатский. – Виноградов, поднимай понятых.

– Какой обыск? У вас есть ордер?!

– Ордеров не существует давным-давно, – нравоучительно сказал второй штатский. – Вот постановление на арест, а вот на обыск. Ознакомьтесь и распишитесь.

Хозяин взял бумаги и стал читать, явно не понимая смысла. Руки у него дрожали. Он бросил бумаги на стол.

– Я не буду ничего подписывать.

– Дело ваше. Вот понятые, они подтвердят, что вы отказались. Капитан, начинайте обыск. А мы пока побеседуем.

Штатские отвели хозяина на кухню.

– Кто вы? В чем меня обвиняют? – Хозяин попытала перехватить инициативу. – Это беззаконие. Я буду жаловаться! Меня знает прокурор города!

– Под какой фамилией?

– Что?! – хозяин явно растерялся.

– Под какой фамилией он вас знает?

– Что вы имеете в виду?!

– Вы прекрасно знаете, гражданин Потапенко, что я имею в виду!

– Боже мой… – Хозяин побледнел и обессиленно опустился на табуретку. – Кто вы такие?

Первый штатский поднес к его лицу удостоверение

– Я так и понял… Но как вы узнали, где я?! Ни один человек не знает, куда я переехал!

– Посмотрите, что мы нашли, – капитан милиции занес на кухню потертую папку с тесемками. – Здесь какие-то документы, расписки…

– Неужели вы не уничтожили свою бухгалтерию, Потапенко? Этого я даже не ожидал, – удивился второй штатский.

– Что вы от меня хотите?

– Нас интересует Сокольски. Ваши дела с ним. Те расписки, которые вы подделывали, – спокойно сказал первый штатский.

– Если вы хотите облегчить свою вину, придется подробно рассказать про все это, – добавил его напарник, просматривая документы.

– Неужели Фогель раскололся? Через столько лет… Невероятно! – Хозяин обхватил голову руками. За окном завывал ветер.

* * *

– Наши пациенты часто слышат голоса… Обычно угрожающие или оскорбляющие, побуждающие к поджогу, убийству или самоубийству… Отличительная особенность шизофрении, паранойи, мании преследования и всех других навязчивых состояний – деструктивность зрительных и слуховых галлюцинаций…

Знакомого Александры Сергеевны звали Виктор Федорович. Доктор психиатрии, профессор, крупный мужчина лет сорока, с роскошной, прошитой сединой шевелюрой. Ухоженный, знающий себе цену, с вальяжными манерами, он производил располагающее впечатление и внушал доверие. Внимательно выслушал Вольфа, осмотрел татуировки, Даже поводил по ним острой иголкой и навел лупу…

– Но осмысленные диалоги, предупреждения об опасности, дельные рекомендации – это не из нашей сферы. Помню, сказочным героям помогали микроскопические консультанты, спрятавшиеся в волосах или ушной раковине. Психиатрии такие добрые советчики неизвестны. К тому же предварительный осмотр показывает, что вы не принадлежите к числу наших пациентов. Хотя… Постстрессовый синдром, истощение нервной системы… Среди моих коллег найдется немало менее квалифицированных специалистов, которые оценят ваш рассказ совершенно по-иному. Поэтому советую ни с кем не откровенничать на эту тему! Вы понимаете, о чем я?