– Значит, в четверг будешь нервничать.

– Гм, нервничать? – он содрогнулся. – Не то слово. Мне больше приходит на ум «обливаться холодным потом».

– Даже не представляю, – сказала Джини.

– Вы ведь приедете, да? И Джордж. – Он замялся. – Как он, кстати?

– Не знаю, захочет ли он прийти, Алекс. Он никуда не ходит, и мне кажется, что даже поезд – для него слишком серьезный шаг.

– Так плохо… Шанти думает, что ему лучше.

– Он уже не такой несчастный, каким был, больше… отрезанный от жизни, замкнулся в собственном мире, – объяснила она.

Элли не забыла ее. Девочка не хотела слезать с колен бабушки, а потом потащила ее в свою комнату, чтобы показать игрушки, не переставая весело болтать. Джини хотела повести ее гулять, но дождь лил как из ведра, подскакивая на деревянном настиле в саду, словно танцуя, а Элли с интересом наблюдала из окна.

– Они танцуют, Джин… куклы танцуют под дождем.

– Как садик? Тебе нравится?

– Нравится, – сказала она торжественно. – У меня там друг, Джэк. Я видела кукольное представление.

– Было весело?

– Да, было весело, – ответила малышка, и ее деловой тон вызвал улыбку у Джин. За последние недели она стала намного лучше разговаривать.

– Эту куклу зовут Бекки, смотрииии, она такая крошечная и голодная. У меня в сумочке есть молочко. – Она достала пластиковую бутылку из розовой сумки на молнии и стала «кормить» куклу. – Теперь ей пора спать, – сказала она повелительным тоном, подражая взрослым. Она уложила куклу в розовую колыбельку и заботливо накрыла одеялом. Алекс стоял в дверях.

– Пригодится в будущем, – пошутил он.

– Даже не надейся, – рассмеялась в ответ Джини. Только внучка могла заставить ее забыть обо всем на свете, но время от времени образ Рэя с этой девушкой всплывал в памяти, и боль обрушивалась на нее, словно бурное течение, грозя утопить.

– Ужин готов, Элл, – сказал Алекс. – Сосиски… и кетчуп.

– Уууух ты, – Элли улыбнулась во весь рот, глаза заблестели. – Сосиски и кетчуп. Ты голодная, Джин? Я с тобой поделюсь.

– К сожалению, мне пора, дорогая, – Джини поднялась с пола.

– Оставайтесь на ужин. Шанти вернется примерно через час, – Алекс улыбнулся застенчиво. Вдруг вы рухнете, как только выйдете из дома? Шант подумает, что я не учусь на ошибках.

– Спасибо, Алекс, но я должна вернуться в магазин. Нужно столько наверстывать.

– Так, значит, вам нравится в Сомерсете?

Он казался совсем другим человеком теперь, когда закончил работу. Язвительные шуточки и колкости прекратились, и в его вопросе чувствовалась искренняя забота. Слезы выступили у Джини на глазах. Она вдруг поняла, что до сих пор все еще надеялась на то, что есть шанс, – даже несмотря на ее решимость не использовать его, – снова быть с Рэем. Поэтому Сомерсет все еще казался ей промежуточным этапом, местом, к которому не надо привязываться.

– Не знаю, что сказать, – произнесла она, наконец, еле сдерживая слезы.

– Из-за Джорджа? Должно быть, очень тяжело жить с тем, кто в таком сломленном состоянии.

Она заметила, как тревога заволокла маленькое личико Элли.

– Ты грустишь, Джин? – Малышка подошла и встала рядом с ней, обхватив ручками ее ногу и нежно поглаживая по коленке.

Джини глубоко вздохнула.

– Немного, дорогая, но все будет хорошо. – Она взяла на руки это маленькое, теплое создание и крепко обняла его.

– Мне пора, – сказала Джини, сдерживая себя, пока прощалась, спускалась по лестнице, махала внучке и зятю, шла по улице до угла; но как только завернула за угол, она дала волю слезам.

* * *

От квартиры над магазином веяло тоской и холодом необжитого места. Тут никто не жил уже почти два месяца. Джини выкрасила стены в белый цвет и заменила дешевую мебель вещами с Хайгейт. Планировка была хорошая. Гостиная и кухня светлые, окна с обеих сторон, одно выходило на улицу, другое на сад, наверху – просторная спальня и ванная. Она убеждала себя, что сможет превратить эту квартиру в уютное место. Джини включила обогрев и решила приготовить чай. Она не очень-то любила старый дом; там всегда было мрачно в темных комнатах с высоченными потолками. Но было так непривычно – приехать на Хайгейт и не жить в доме, который она называла своим тридцать пять лет.

Сейчас ей больше всего хотелось укутаться в темно-красную шаль со старой кухни и лежать на диване, отказываясь верить в то, что видели ее глаза.

* * *

Рита внимательно осмотрелась.

– Гм, это, конечно, не хоромы, но как временное пристанище – сойдет. – Она плюхнулась на кресло. – Итак, как дела, дорогая? Выглядишь ужасно.

Джини позвонила подруге и рассказала ей про Рэя, и Рита настояла на том, чтобы приехать.

– Чувствую себя глупо.

– Почему? Ты не сделала ничего глупого… кроме того что бросила свою единственную истинную любовь.

Джини промолчала.

– Извини, дорогая, вижу, ты не в настроении шутить.

– Как глупо было с моей стороны думать, что он правда хочет меня, когда вокруг столько молодых, красивых девушек? Она была прелестна, Рита, мулатка, высокая и стройная, с потрясающей улыбкой. Я видела ее всего одно мгновение, но она просто восхитительная. Намного моложе него, конечно, как и его предыдущая подруга. Он любит молодых. – Она размышляла вслух, наконец облекая в слова мысли, которые крутились у нее в голове после обеда.

– Откуда ты знаешь, что она его подружка?

– Они стояли под одним зонтом. Он обнял ее; они вместе смеялись, – перечислила она уныло.

– Хорошо, но они могут быть друзьями, которые случайно встретились на улице, спрятались от дождя и смеялись над какой-нибудь шуткой. Они целовались и обнимались?

Джини жалобно посмотрела на подругу.

– Нет, но они выглядели так, будто собирались сделать именно это.

– Послушай, Джини, я живу достаточно долго и знаю, что предположения – опасная штука. – Рита встала. – Вино есть? Тебе точно надо выпить.

Джини покачала головой.

– Тогда сходим куда-нибудь. Давай, нельзя же сидеть здесь и жалеть себя.

– У меня ничего не осталось, Рита.

Рита вздохнула и снова села.

– Помнишь, ты ведь не хотела встречаться с Рэем? Помнишь, ты решила больше никогда его не видеть? Помнишь, как ты опрометчиво уехала в Дорсет, чтобы провести там остаток жизни… то есть в Сомерсет? Сегодняшний день ничего не изменил, он только подтвердил, что ты идешь по намеченному пути. – Она сделала паузу. – Если, конечно, у тебя не было тайных желаний, о которых ты мне не говорила. – Она приподняла брови в ожидании ответа.