Красная Армия шестого мая пребывала все еще на расстоянии в сотни километров от последней европейской столицы, находившейся на до сих пор не оккупированной союзниками территории германского Третьего рейха, и никак прямо повлиять на происходящее там пока не могла… Бои как в городе, так и на самом Восточном фронте тем временем продолжались с незатихающей интенсивностью.

Примерно так выглядела общая картина противостояния и расклад сил в Праге и на ее ближайших окраинах шестого мая 1945 года – с моей точки зрения, переломный день всех дальнейших пражских событий.

Чтобы понять суть и причины происходившего далее на пражских улицах, необходимо хотя бы коротко и, несколько расширив хронологические рамки, рассмотреть здесь и те события, которые параллельно развивавшемуся действию пражского восстания имели место, так сказать, за линией фронта, то есть не на баррикадах и городских площадях, а в кабинетах, штабах и переговорных комнатах. Как это практически всегда случается в мировой истории, судьба всего того, за что люди проливают свою кровь на полях сражений, на самом деле решается достаточно далеко от этих самых полей, крови и битв… Пражские события 1945 года лишь один из бесконечной цепи исторических примеров это подтверждающих.

Боевые действия и принципы их ведения в смысле тактики и стратегии часто сравнивают с игрой в шахматы. Но только вот в шахматах игроки-полководцы видят всю доску, анализируют взаимное расположение сил и на основании этого уже принимают свои решения и делают ходы… Происходившее же в Праге в мае 1945 года я бы скорее сравнил с партией за картежным столом, при которой игроки изначально не видят карты друг друга, поэтому пытаются в процессе развития игры предугадывать, блефовать, мухлевать, играть «ва-банк» и так далее… Если (да простят меня за это) продолжить развитие этой аллегории, то козырем во всей этой карточной партии скорее всего являлось обладание информацией, а тузами – реальная боевая сила, на которую можно было бы опереться. Начиная эту партию, каждый из участников, естественно, рассчитывал на некий свой выигрыш. Но беда была в том, что раздававший игрокам за этим «пражским столом» карты крупье все козыри и тузы из их колоды вытащил заранее, так как имел на разыгрываемый куш свои собственные виды… вот и играли кто как мог, с тем у кого что было и, в общем-то, вне зависимости от развития самой игры, с заранее предопределенным каждому из них концом. Только до самих игроков это начало доходить лишь тогда, когда просто встать из-за стола и уйти уже было невозможно, поэтому с приближающимся финишем целой партии целью каждого из них уже стало просто попытаться хотя бы как можно меньше проиграть.

* * *

Пока о сложившейся с его войсками непростой ситуации нервно раздумывал генерал Буняченко, примерно тем же самым, только со своих позиций, занимались и в Чешской Народной раде. То, что в собственных же интересах с власовцами, по крайней мере на данном этапе, надо было бы попытаться сотрудничать, ни у кого уже сомнения не вызывало. Это на практике и конкретно в момент происходящих боев в городе. С политического же аспекта, какая угодно прямая связь восстания и этих коллаборационистских частей, созданных самими немцами фактически в рамках собственной армии Третьего рейха, дискредитировала только-только сформировавшееся новое чешское руководство в лице всех антигитлеровских сил. А явно антисоветские и антикоммунистические заявления, которые власовцы продолжали прокламировать уже и после своего появления в Протекторате и его столице, вообще ввергали чехов в неописуемый ужас, из-за вполне предсказуемой реакции на них сталинского руководства, особенно если в Прагу первой все-таки бы входила Красная Армия. Само восстание и его руководство в таком случае могло бы быть прямо ассоциировано с лозунгами Русской Освободительной армии и власовского Комитета по освобождению народов России, со всеми вытекающими из этого последствиями. Откуда-то появившаяся сразу же после начала беспорядков в городе группа советских парашютистов, являвшихся заодно как бы и прямыми свидетелями всего происходившего прямо с советской стороны, делала положение новоиспеченных чешских политиков еще более сложным. К тому же, словно по какому-то необъяснимому чутью, члены этой разведгруппы, ко всеобщему смятению присутствовавших, появились прямо на заседании ЧНР как раз в момент начала обсуждения проекта содержания благодарственного письма генералу А. А. Власову. Тема дискуссии, естественно, тут же была чехами по-тихому «замята». Тем не менее несмотря на твердую уверенность в скором появлении Красной Армии «левого» крыла ЧНР во главе со Смрковским и поддержке его со стороны парашютистов из-за линии Восточного фронта, какой-либо действительно достоверной информации о том, кто из союзников в конце концов первым войдет в Прагу, у чехов шестого мая все еще не было. При этом смятение даже в ряды коммунистов вносил и тот факт, что московское радио, которое они постоянно слушали, до сих пор ни одним словом не упоминало в своих передачах о начавшемся в Праге восстании, а так как не знать об этом в Москве уже просто не могли, как считали чехи, это было дурным знаком… В течение дня шестого мая членами ЧНР поэтому было принято, как им видимо показалось, «соломоново решение», – пока есть острая необходимость в поддержке от власовцев, полностью переложить всю коммуникацию по взаимодействию с РОА, а вместе с этим и возможную ответственность за все это на плечи своих военных. Таким образом получить всю возможную пользу от прихода русских коллаборантов в Прагу, а самим посмотреть на развитие событий вроде как со стороны, а заодно и поискать пока возможность «выскользнуть» из всего этого с минимальным ущербом для себя самих. Замышленное послание командующему силами КОНР из пафосного письма, в котором изначально фигурировали такие выражения, как «сердечная благодарность», «русские братья» и даже «героические войска генерала Власова», постепенно приобрело форму сухого сообщения примерно следующего содержания:

Это был типичный ход, достаточно характерный для чешской политики вообще вплоть до сегодняшнего дня. Только вот в этот замечательный план нового чешского патриотического руководства по застраховыванию собственной безопасности постоянно пытались вносить некие неприятные коррективы сами власовцы, которых с ним никто не посчитал нужным ознакомить – в обмен на свою военную помощь они постоянно требовали от чехов неких публичных политических заявлений. Более того, со своей стороны и представители «военного крыла» руководства восстания уже открыто настаивали на том, чтобы начать выполнять хоть какие-то условия власовцев, потому что удержать ситуацию в городе без помощи солдат РОА было бы уже просто невозможно.