- То есть, ты всё это время пила противозачаточное? – собственный голос показался ему чужим.

Она кивает, и следом поджимает свои ножки. Ещё одно движение, чтобы отдалиться. Не рассчитывает. Не удерживает равновесие и с грохотом падает с кровати, не успевая ухватиться за брюнета, что рванулся было за ней.

Тихий вопль и такое же тихое ругательство из-под кровати, прогоняют гнев, который закипал в мужчине с каждым сказанным ей словом.

Он смеётся. Сам не понимает, каким чудом это падение сняло всё то напряжение в комнате, что повисло над ними густым серым облаком.

- Это не смешно. – ворчит брюнетка, неловко пряча взгляд, и поднимаясь на ноги. Одёргивает пижамную футболку и, расправив плечи, словно царица, вихрем проносится мимо, скрываясь в уборной.

Проходит достаточно времени, чтобы привести в порядок себя и свою уязвленную гордость, но девушка так и не появлялась в комнате. Туз не выключал ночник, и не ложился спать. Взял с тумбы свои наручные часы и мельком взглянул на время. Четвёртый час. Вот и ночь пролетела.

Поднялся с постели и достал из ящика спортивные брюки. Натянул на бедра и двинулся к ней.

- Влада? – тактично постучал, дабы не вызвать её очередную вспышку ярости. На сегодня хватит. – Я вхожу.

Она ничего не ответила. Лёгкое волнение кольнуло под рёбра, и мужчина опустил рукоять, перешагивая порог ванной комнаты.

- Влада? – приблизился к девушке, что сидела на высоком бортике ванной, отвернувшись от него. Выглядела, как обиженный ребёнок. – Влада? Ты собралась сидеть здесь до утра? – протягивает руку, касаясь хрупкого женского плеча. Но девушка тут же сбрасывает тяжесть, и фыркает, пряча лицо. Вот же… неуёмная.

Мужчина раздражённо подводит глаза к потолку и обхватывает крепкими пальцами тонкое предплечье. Тянет вверх, вынуждая брюнетку подняться на ноги.

И… замирает. Несколько секунд оцепенения. Она смотрит ему прямо в глаза. Прямо. С вызовом. Взмахивает густыми чёрными ресницами. У неё кровь. Дурёха, поранилась. Её правая бровь была рассечена. Несильно, крошечный рубец, едва заметный. Но всё же. Видимо, она зацепила прикроватную тумбу. Глаза красные. Плакала?

- Прости… - выдыхает Туз, вспоминая, как смеялся, глядя на сей казус. – Я не подумал. – поднимает руку к её лицу, и размазывает пальцами воздух, боясь дотронуться и сделать ей больно.

- Ты никогда не думаешь… - огрызается девчонка, шмыгая носом. – а если и думаешь, то только о себе.

- Ты ошибаешься, малышка. – заправляет её тёмные пряди за ушко, и проводит ладонью по бархатистой щеке. – Пошли.

Достал ту самую аптечку, что когда-то приволокла она, и растерянно осмотрел её содержимое.

- Будет шрам… - всхлипывает раненая, и поджимает пухлые губки.

- Не будет. – шепчет Туз, вытаскивая перекись и стерильную вату. – А если и будет, ты всё равно сногсшибательна.

Бля… ты ли это говоришь вообще?! Прости? Сногсшибательна? Твой словарный запас становится богаче.

Пока обрабатывал ранку, девушка даже не шелохнулась. Впилась в его лицо тёмным взглядом. Вызывая тёплую волну в области груди. Она разливалась, спускаясь к животу. А затем к паху. Заставляя чувствовать свою беспомощность. Что это? Почему он не в состоянии оставаться хладнокровным по отношению к ней?

Что ты сделала со мной, маленькая ведьма?

Закрепил на ранке двойной бактерицидный пластырь, и только после этого смог выдохнуть.

Замер, разглядывая потемневшую радужку глаз напротив. Казалось, что Влада дышала через раз. О чем ты думаешь сейчас?

Опустил взгляд на губы. Такие желанные. Манящие. В грудной клетке шевельнулся тёплый шар. Он с каждой секундой становился больше. Дышать было тяжело. Рус так хотел к ним прикоснуться. Когда он целовал их в последний раз? Та ночь, когда он откачивал её, отдавая свой воздух, не считается.

Не удержался, и провёл языком по своим пересохшим губам. Там, на улице, утром, она не стала целовать его. Не прокатило. Только вздёрнула носик, и отвернулась. Спряталась за шарфом, так и не подарив ему благодарность, о которой он её просил.

А сейчас?

- Я так хочу тебя поцеловать. – хрипит, сдвигая в сторону ящик с медикаментами. – Как ненормальный.

- Не смей. – прошелестела в ответ, опуская голову. Пряча от него глаза. И губы.

- Просто поцелуй? Я обещаю. – он что, выпрашивает? Словно ребёнок конфетку? Это пиздец, Руслан.

- Это плохая идея. – Влада качает головой, снова отодвигаясь от мужчины. Но резкий выпад его руки, удерживает её на месте. На всякий случай.

- Я обещаю тебе. – уже не слыша её. Или не слушая. – Только поцелуй.

- Нет… - отворачивается, когда Рус протягивает вторую руку. Не успевает увернуться. Мужские пальцы впиваются в затылок, и тянут к себе. Не позволяют выскользнуть. Горячие губы ударяются о её, а твёрдый язык, воспользовавшись девичьим возмущением, тут же скользит между её зубок. Тихий протест. Туз ловит её ручки, заводя их ей за спину, и заставляет лечь, наваливаясь сверху. Не отрывая губ от неё. Так жадно. Будто старается насытиться заранее. Гонит прочь мысли о том, чтобы нарушить обещание. Жар в паху говорит о том, что пора остановиться. Но он пока не может. Так хочется, чтобы она хоть на миг расслабилась. На долю секунды почувствовать ответ.

- Я прошу тебя… - размыкает губы на мгновение. – один поцелуй… - снова прижимается к ней. Проводит языком по её нижней губе. Слегка прикусывает, вырывая из девушки рваный вдох. Посасывая, толкается возбуждением между её ножек. – Я так скучал, Влада.

Не может оторваться. Словно добрался до самого вкусного лакомства. Продолжает целовать до тех пор, пока она не расслабляется. Медленно, обречённо. Её губы становятся мягче, а тело перестаёт казаться каменным. Вот так…

Рус вжимается в девушку твёрдым членом и тихо стонет, когда Влада позволяет их языкам сплестись в тихой борьбе.

Ещё чуть-чуть. Совсем немного. Он сейчас взорвётся. Так сладко и мучительно. Давит возбуждением в её промежность и тихо стонет. Губами скользит по её подбородку…

- Ты обещал… - два слова, глухо произнесённые, парой выстрелов пронзают его виски. Спуская его с небес в преисподнюю.

Он обещал...

Ещё минута, чтобы отдышаться. Прийти в себя, и отпустить девушку.

Вот так, Руслан. Хороший мальчик. Теперь встань и скройся в ванной.

Считай, что выполненное обещание – это вклад в будущее.

Сон был крепким и чересчур сладким. Таким, каким он не должен быть. Рядом с ним.

Глаза открылись легко, встречая переливы солнечных лучей, играющих на полу и мебели. Девушка сдвинула ноги в сторону, и облегчённо выдохнула, понимая, что Руслана нет. Вторая половина широкой кровати давно остыла, обдавая кожу холодом.