— Что случилось? — Заряна испуганно смотрела на Сытника. — что такого ты увидел?

Не выпуская из ладони кольца, он спросил:

— Откуда у неё это кольцо?

Заряна пожала плечами.

— Не знаю. Оно всегда было с ней. Наверное, родители на шею повесили.

— Какие родители? У ваших родителей были такие дорогие кольца?

Девочка вырвалась из рук Сытника и подбежала к сестре, пряча это кольцо обратно за ворот.

— Что, понравилось? Отобрать хочешь?

— Нет, не хочу. Это твой оберег и забирать его ни кому нельзя, иначе беда будет.

Заряна взяла её за руку и собралась идти в лес, но Сытник их остановил.

— Погоди, Заряна. Ни каких грибов нам не надо. Есть вещи по серьёзнее грибов.

— Это что ещё?

— Скажи, Настёна, и правда твоя сестра? Слишком возраст у вас разный. Ты ей больше в матери годишься.

— Зачем тебе это знать?

— Дело в том, — Сытник с трудом выговаривал каждое слово, — что Настёна моя дочь. Я очень долго её искал.

Заряна прижала девочку к себе.

— С чего это ты взял, что она твоя дочь?

Сытник указал пальцем на оберег.

— Это кольцо, когда-то принадлежало её матери. А его ей на шею повесил я сам.

Настёна испуганно смотрела на своего нового отца, а Заряна сильнее прижимала её к себе, не собираясь ни кому отдавать. Сытник приложил свою ладонь к груди и посмотрел на них.

— Скажи честно, Заряна, не разбивай моё сердце. Откуда у вас эта девочка?

Заряна неожиданно расплакалась и опустилась на землю.

— Я знала, что всё так и будет. — Она вытерла кулачком набегающие слёзы и продолжила: — Давно, я ещё была такая, как она сейчас, какие-то люди принесли моим родителям маленького ребёнка. Они были богаты и оставили за неё много денег. Мы тогда жили бедно, и что бы хоть как-то прокормиться, девочку взяли в свою семью. Через несколько лет, она стала нам всем роднее родной. Поскольку имени её нам не сказали, мы назвали её Настёной. Она была смышлёной и непоседливой. Мы все очень её полюбили и решили ни когда ей не говорить, что она нам не родная.

Услышав такие слова, Настёна бросилась на шею Заряне.

— Не говори так! Ты моя сестра! Я люблю тебя! — Она крепко прижалась к ней всем маленьким тельцем и заплакала. — Не отдавай меня ему! Он страшный и я не хочу быть его дочерью!

Заряна гладила её рукой по голове, успокаивая:

— Конечно же, цветочек мой аленький. Конечно же, я тебя ни кому не отдам.

Сытник в замешательстве стоял рядом, не зная, что говорить. Заряна затравленной волчицей смотрела на него, сжимая в объятиях девочку.

— Я не отдам её тебе! Слышишь, ни когда не отдам!

Сытник внимательно посмотрел на девушку и, неожиданно улыбнулся.

— А я и не буду у тебя её забирать.

— Правда?

— Правда. Я заберу вас отсюда двоих. Будете жить у меня. — Он оглянулся, обводя взглядом окрестности. — Здесь, вдвоём вы не выживете. В лесу живут дикие животные, но не люди. Люди должны жить среди людей.

Заряна удивлённо на него посмотрела.

— Это как ты нас заберёшь? Если Настёна твоя дочь, то кто я тебе?

Не сходящая с его лица улыбка, действовала успокоительно.

— Надеюсь, что скоро ты станешь мне женой. Ты очень понравилась мне, Заряна. Не противься судьбе. Будем жить втроём: я, ты и Любава.

— Любава?

— Да. Так её звали до того, как она попала к вам.

Он неожиданно поклонился ей в пояс.

— Спасибо, что уберегли дочь. Спасибо, что вырастили её. Поверь, что без неё. — Сытник сделал паузу, затем продолжил: — И без тебя, мне не жить. Сама жизнь теряет всякий смысл. Не упрямься, поедем со мной.

Сытник подошёл к ним вплотную и погладил девочку по голове.

— Здравствуй, доченька. Я твой отец. Я настоящий твой отец.

Настёна широко открыв свои бездонные глаза, заворожено смотрела и слушала Сытника.

— Иди ко мне. — Он протянул ей на встречу руки. — Иди, к тятьке своему.

По его щекам текли слёзы. Девочка, как завороженная, медленно разжала руки, намертво сведённые за шеей Заряны, и протянула их к своему отцу. Как во сне он схватил её и крепко прижал к своей груди.

— Как долго я тебя искал, Дарьюшка моя.

Они ещё долго обнимали друг друга, когда голос Заряны заставил разжать их объятия:

— Ты, хотя бы сказал, как тебя зовут?

Сытник смущенно слегка отстранился от дочери.

— Конечно. Было, как-то не до того. Зовут меня Сытник.

Заряна улыбнулась.

— Это не имя, это прозвище какое-то.

Это его ни сколько не смутило.

— Это прозвище, ещё давно, дали мне люди. Почему, не знаю, но я к нему привык, а старое имя уже и забыл. Так меня звал отец и так меня звали все знакомые.

— Сытник, так Сытник. Мне, в общем-то, всё равно.

Она поднялась на ноги и пошла к дому. Сытник недоумённо посмотрел ей в след. Он поцеловал дочь в щёку, взял её за руку и пошёл за ней.

— Ты так и не сказала, пойдёшь со мной или нет?

Не оборачиваясь, Заряна ответила:

— Ты думаешь, что имя назвал и можно под венец вести? Очень уж ты скор.

Сытник улыбнулся.

— Я не тороплю тебя…

Закончить ему не дал, неожиданно появившийся в дверях заспанный Следак.

— Правильно. По дороге и решишь.

— Это по какой ещё дороге?

— По дороге в Новгород, по какой же ещё?

Заряна оттолкнула незваного свата в сторону. Вошла в дом и захлопнула за собой дверь.

Сытник подозрительно посмотрел на друга.

— Ты что, всё слышал?

Тот не смущаясь, ответил:

— Кое-что слышал, — он подмигнул девочке, — а кое-что додумал сам. Нашлась таки, твоя Дарьюшка. Говорил я тебе, что найдём её, а ты не верил.

— Верил, иначе и быть не могло.

Сытник не отпускал от себя девочку, сжимая в своей огромной ладони её хрупкую ручку. Дарьюшка как-то странно посмотрела на своего отца и спросила:

— Скажи, тять, а зачем меня отдали и где ты был всё это время?

Олег нашёл Рагнера за высоким каменным уступом, недалеко от дома Эйрика. Он хотел было, спросить у него кое-что, но Рагнер приложил палец к своим губам, предупреждая об опасности, а сам очень тихо сказал: