Потом все разбредались по своим углам, либо шли в общий зал отдохновения, где заманчиво сверкала бутылками и дубовыми бочонками с пивом буфетная стойка. Какая ж баня без пива? Тут все парные запахи мелиссы, мяты и эвкалипта были ничем без кружки-другой холодненького янтарного напитка. А если кто-то, вылакав наспех традиционную дозу, пытался убраться восвояси, то есть в свою кабинку, его тут же догоняли напарники:

– Стой! Куда?

– А поговорить?!

– Ты чё, Петька, нас уже совсем не уважаешь?!

– Ребята, да я только позвонить, – отнекивался Петька. – Я обещал! А мужик должен слово держать!

– Так ты бабе обещал из бани позвонить? – догадался один из друзей. – Ну, Краснов, ды даёшь! А чё, если мы твоей жене доложим?

– Мужики, я действительно по делам, – отбивался Пётр Петрович, ибо это был он. – Сейчас, только по мобиле свяжусь и снова – к вам. Неужели я какую-то бабу предпочту ракам, пиву и вашей компании?

– Хорошо, верим, – отстали друзья. – Только зря ты мобилу в баню взял. Мы же в бане, дурья твоя башка, а не на пожаре, огнетушитель ты наш!

Краснов прошёл в кабинку, где в развешенных по стенкам шмотках отыскал собственный гражданский костюм, во внутреннем кармане которого нащупал мобильник. Взглянув на часы, Пётр Петрович удовлетворённо кивнул: во всяком случае, назначенное для звонка время ещё не упущено.

Правда, разговор с начальницей предстоял, скорее всего, колючий. К сожалению, не всегда и не всё получается так, как запланировано. Но пропускать назначенное для звонка время и обострять без того обострённое положение вовсе не следовало. А здесь, в кабинке, никто не помешает. Мужиков из его банной компании сейчас никто и ничто не оттянет от пива пенного с бордовыми вареными раками, пересыпанными укропом и корицей. Надо же! Таких раков отварили – страсть, как хочется! Ничего, Краснов своё ещё наверстает…

Мобильник делано долго набирал нужный номер, но вот уже прозвучали длинные гудки вызова, и знакомый низкий бархатный голос произнёс:

– Слушаю.

– Это я, – отозвался Краснов. – Звоню, как и обещал.

– Попробовал бы ты не позвонить, – усмехнулась собеседница. – Напортачил, наворотил, хрен знает что, и ещё огрызается.

– Я вовсе не огрызаюсь, – пытался защититься Пётр Петрович. – Просто так случилось, что…

– Ничего случайного в этом мире не бывает, – оборвала его дама. – Запомни!

– Да я не оправдываюсь, – пробормотал Краснов. – Только…

– Как попарился? – снова перебила его женщина. – Пиво мужики без тебя допьют, так что собирайся, выходи, возле входа Мишель на «Бумере» тебя подберёт.

– Но откуда?.. – пытался задать глупый вопрос Пётр Петрович.

– От верблюда, – снова отрезала женщина. – Быстро одевайся и выходи!

В трубке раздались короткие гудки. Краснов досадливо сунул мобильник в карман пиджака, открутил винтовую пробку у «Гжелки», приготовленной для продолжения банкета, сделал пару больших глотков и поставил водку назад на столик. Потом крякнул, встряхнул головой, вытащил полотенце, вытерся и тоскливо глянул на свою гражданскую одежду. Делать нечего, Мишель ждёт. А этого отморозка сердить не стоит. Он, невзирая на чины и статус, может оторвать голову, лишь только потом подумает – а правильно ли сделал?

На улице чёрная БМВ стояла прямо у ворот, так что пройти мимо и не заметить не мог даже слепой, потому что обязательно наткнулся бы в бок автомобиля.

Краснов плюхнулся на сиденье рядом с шофёром. От него на весь салон разносилось благоуханное «Кензо», смешанное с тяжёлым никотинным перегаром.

– Мишель, неужели мне нельзя спокойно в баню сходить? – вместо приветствия проворчал майор. – Тем более, день у меня сегодня не служебный, не ответственный – никакой!

Шофёр бровью не повёл, рванул прямо с места, и лишь тогда на его тонких губах заиграла саркастическая усмешка.

– Если берёшься за что-нибудь – выполнять надо, Петенька.

Краснова передёрнуло. Его, майора ПАСС ГУВД, давно уже так фамильярно никто не называл, даже жена, даже дежурные тёлки! Но связываться с мощной прокладкой меж сиденьем и рулём БМВ, нашпигованной кучей бицепсов, не хотелось.

Краснов благоразумно замолчал, ушёл в себя, лишь изредка поглядывая на дорогу. За окном по одну сторону проносились частные домики улицы Василия Ботылева, а по другую тянулся длинный плотный деревянный забор, так называемой, Воинской части без имени и фамилии, где никаких войск никогда не было. А вон в той усадьбе, притаившейся меж сосен на бугорке, проводились конкретные совещания и планирование захвата власти братанами из ГКЧП. Жалко, мочи у них тогда не хватило. Собственно, ударение в этом слове можно было поставить на любом из двух слогов, только смысл оставался тот же.

Мишель резко свернул в сторону Обводного шоссе, значит, по Рублёвке сейчас помчимся в город. Кто же знает, где ему назначена встреча?

На Рублёвское шоссе Мишель всё-таки вырулил, но неожиданно притормозил возле «Царской охоты» – ресторана не для слабонервных и не для не слишком богатых. На молчаливый вопросительный взгляд шофёр-телохранитель ответил коротко и ясно:

– Иди, там тебя проводят.

Действительно, Краснова прямо за дверьми ждал вышколенный халдей, предложивший посетителю пройти в боковой коридор. Очевидно, в «Царской охоте», как и во многих московских ресторанах, были отдельные кабинеты для особо важных гостей. Во всяком случае, майор никогда не бывал здесь, несмотря на то, что считал себя довольно-таки обеспеченным, достойным уважения и почитания начальником одного из центральных отделов ПАСС.

Коридор заканчивался дубовой дверью, которая под рукой халдея услужливо распахнулась. Зал был довольно вместительный с шёлковой красной обивкой по стенам и столами в виде незаконченного каре. Прямо в центре зала в пол был вмонтирован небольшой фонтан с перламутровым мраморным бордюром, в середине которого пара такого же цвета лебедей миловалась, переплетаясь шеями.

На ступень ниже вокруг фонтана примостились голуби из разноцветного мрамора, наблюдающие любовное объяснение лебедей. Из глаз птиц падали вниз струи воды, будто слёзы о несбывшейся любви, смешиваясь со струйками, истекающими из клювов разноцветных голубей. Всё это создавало причудливые арабески и довольно-таки замысловатые узоры, на которые долго можно было смотреть просто так, любуясь и радуясь творению неизвестного архитектора.

По четырём углам обеденной залы красовались напольные вазы с чайными пахучими розами. Вокруг них на маленьких затейливой резьбы пилястрах стояли вазы помельче, с белыми хризантемами. Но запах цветов здесь постоянно смешивался с витающим в воздухе ароматом пережаренных шкварок, проникающий из кухни сквозь монолитные стены.

Ресторанная аура во всех странах одинакова, но к здешней ещё примешивался неповторимый запах цветов. Эта оригинальность «Царской охоты» действовала на посетителей притягательно, если не сказать – неотразимо.