высказаться пока не решаются, а косятся на старшего в роду Смоленского князя. Тот же, оглаживая аккуратную бороду, не торопится с ответом, и тут неожиданно для всех подал голос Бежецкий князь.

— А что! Мне слово Фрязина нравится. У каждого из нас дружина невелика, а вместе мы хорошее войско соберем.

Куда гнет этот кряжистый с поседевшей бородой человек, мне понятно. У него вечные разборки с Новгородом, и ничто другое его не интересует. Ежели за его спиной, пусть даже гипотетически, вдруг прорисуются дружины остальных князей, то в споре с Новгородом это добавит ему козырей.

Вот только поворот, что уводит разговор совсем в другую сторону, мне совсем не нужен. Это тут же подтверждает выкрик Михаила Московского.

— Собрать войско можно, вот только кто этим войском командовать будет⁈

Морщусь словно лимона куснул, разговор явно сворачивает не туда. То, что юный Михаил со своими амбициями согласен только на тот союз, в котором его изберут воеводой, мне и так ясно. Поэтому сейчас никак нельзя допустить, чтобы разговор скатился к выяснению, кто здесь старше и кому войском командовать. Ибо точно кончится ссорой и оскорблениями.

Словно подслушав мои опасения, гости тут же загалдели и принялись выяснять, кто-кого старше и кому какой пост достанется в еще несуществующем войске. Голоса уже опасно накалились, а я все еще не могу решить, как мне потушить начавшийся пожар и вернуть разговор в прежнее русло.

Лихорадочно ищу нужные слова, но тут помощь приходит совсем с неожиданной стороны. Самый старый из присутствующих Торопецкий князь, вдруг набычившись, пробурчал.

— Не любо мне! Я свою дружину кормлю и никому другому командовать ею не позволю.

Прозвучало достаточно громко и как-то разом поменяло настрой. Все затихли и уставились на сухого седобородого старца.

Чувствую, это шанс вернуть разговор обратно в нужную колею и упускать его никак нельзя. Резко встаю и, подняв руку, успокаиваю самых рьяных.

— Погоди шуметь, уважаемые князья! Никто на ваши дружины не покушается, и вообще не об этом речь. Хотите держать на своей шее бойцов, держите! Это ваши деньги, и вы вправе тратить их, как захотите. Я же говорю вам о другом войске и о другом союзе. — Беру паузу и обвожу взглядом лица князей. — Вы только представьте. Например, подступила литва к Андрею Михайлычу, — легкий кивок в сторону Зубцовского князя, — а ему волноваться не о чем. Шлет он спокойненько гонца в Тверь, и тут же союзное войско выступает ему на помощь. И заметьте, никому из вас, — еще раз прохожусь по внимательно слушающим меня лицам, — не надо суетится, поднимать на ноги дружину, мчаться на помощь. Вы все живете, как жили, а союзное войско идет и крошит литву в пыль.

Покачав головой, Всеволод Смоленский усмехнулся в бороду.

— Так откуда же оно возьмется, это войско, ежели мы все по домам сидеть будем⁈

«Ну вот, наконец-то, правильный вопрос». — Саркастически хмыкаю про себя и начинаю втолковывать по новой.

— Союз в том и заключается, что с каждого вашего города вы присылаете по сотне молодых парней в общее войско.

Прерывая меня, с места вдруг выкрикнул Ярополк Ржевский

— Шо прям смердов из-под сохи можно слать?

Все весело загомонили, а я, резанув Ярополка злым взглядом, продолжаю совершенно серьезно.

— Та хоть смердов, хоть мещан, мне все едино. Главное, чтобы они присягу Союзу дали, но…! — Для убедительности поднимаю указательный палец. — Город и князь должны взять присланную сотню на полный свой кошт. Обучение, пропитание, вооружение не абы какое, а только какое требуется.

Присмирев под моим взглядом, Ярополк все же не сдается.

— Да у меня и кузниц, и сукна столько не найдется, чтобы новую сотню враз одеть, обуть и оружьем обеспечить!

Словно в награду за правильную реплику, добавляю во взгляд теплоты и изображаю радушную улыбку.

— Так и не надо! Мои мастерские со всем справятся, от вас только люди и деньги.

Упоминание про деньги сразу резко умерило поднявшийся было позитивный настрой, и старицкий князь как бы обобщил общий тяжелый вздох.

— С деньгами ныне не густо, лишних нету совсем.

На это я ответил нарочитой бодростью.

— С этим поможем, не волнуйтесь. Я обговорил этот вопрос с Военно-сберегательным банком, он даст вам заем на вооружение бойцов и на прочие нужды.

На прочие нужды делаю особый акцент, и князья тут же проявляют интерес.

— Под какой процент⁈

Понимая, что разбираться с тонкостями будущего кредита сейчас не следует, быстро отмежевываюсь от деталей.

— С этим не ко мне, господа, это вы потом с хозяевами банка обсудите.

Мое заявление вызвало у князей не сдерживаемые иронические усмешки, а Всеволод Святославич озвучил всеобщее оживление.

— Зря ты темнишь, Фрязин. Ведь всякий знает, что в Твери, куда не глянь, все тебе принадлежит.

Не позволяя себе ни тени улыбки, с ходу отвергаю это утверждение.

— Не мне одному, а торговому товариществу, и вы должны понимать, там свой совет пайщиков, и я им диктовать условия не могу.

Не знаю, убедил ли кого мой довод, но однозначно всех успокоил. С лиц сползли усмешки, и в вопросе Торопецкого князя прозвучал общий настрой.

— Ну, допустим, соберем мы людей и денег даже дадим, а где гарантия, что от этого войска из смердов да холопов толк хоть какой-нибудь будет⁈

Почему самый старый и самый опытный князь первым проявил интерес, мне понятно. Его Торопец, можно сказать, на первой линии обороны против Литвы. Его земля стонет от набегов. Только в этом году, буквально по осени, литовцы опустошили и Торопецкое, и соседнее Зубцовское княжество.

Непонятен только его скепсис в отношении моего войска. Это сомнение настолько обидно, что я еле сдерживаю закипающее раздражение.

«Неужто старый хрыч не ведает, кто под Старицей Товтивила остановил, кто Дерпт взял и орду под Москвой разгромил⁈»

Но самое неприятное другое! Можно допустить, что Торопецкий князь сомневается, потому что до его городища птицы не долетают и новости не доходят, но Ярополк то Ржевский да Михаил Московский точно знают, что по чем, но молчат и поправлять старика не торопятся.

Чувствую, как затвердевают скулы, и обвожу всех ледяным взглядом.

— Неужто сомневаетесь во мне⁈

Князья молчат, и я вижу, что старик выразил общую мысль. На войне всякое бывает, может и заяц случайно волка одолеть, но глубокой веры в войско из крестьян и горожан у них нет. На уровне инстинкта действует это спесивое рыцарское чувство превосходства над пешими плохо вооруженными ополченцами, коих били они неоднократно. И пусть многие из них видели моих стрелков в деле, это ничего не меняет. Мол это мои какие-то диковинные смерды, а коли они своих пришлют, то те так никчемной толпой и останутся.

Чувствую, чтобы переломить ситуацию, надо дать им что-то действительно весомое и дать срочно, именно сейчас.

В голове лихорадочно заметались мысли, прокрутились все мои боевые походы и остался только один из них, когда я своих людей из Дерптского плена выручал. Эта мысль трансформировалась в неожиданное решение, и вскинув голову, я впился глазами в Смоленского князя.

— А ежели я сделаю так, что Миндовг литовский сам мира по весне запросит, тоды что скажешь?

Обращаюсь только к нему, потому что понимаю, сейчас все зависит от его мнения. Согласится Смоленск, за ним тут же подтянутся и Торопец, и Зубцов, и Ржев. Тогда и Старица с Бежецком отсиживаться не будут, а после этого я уверен, и Москву с Клином уговорить будет не трудно.

Сейчас самое главное Смоленск, он самый богатый и населенный город на западе Руси. Войдет он в мой союз, и у меня будет совсем другой статус, а вот у Литвы скорее наоборот, без этого княжества никакого возвышения у нее не получится.

Смотрю прямо в глаза Святославу, и тот, чуть подумав, принимает вызов. Встав, он протягивает мне руку.

— Ежели такое случится, то я первый в твой союз вступлю и не сотню холопов, а две тебе пришлю.

* * *

Сказать просто, а вот сделать… Сидя в кресле, в своем кабине смотрю на Калиду.

— Кровь из носу! Срочно нужен проводник в Литве. — Оценив мрачное выражение своего главного помощника, добавляю. — И лучше не один.

— Найти можно… — Цедит Калида, — но…

— Что но! — Не выдерживаю я. — Говори толком.

С удивлением глянув на меня, мол откуда столько эмоций, Калида все же поясняет.

— Чтобы найти хорошего проводника, надо бы знать кого, куда, и с какой целью ему вести придется.

Понимаю, что он абсолютно