Он шагнул к Аршагу и протянул ему руку. Тому не оставалось ничего другого, как пожать ее на глазах у всех.

Подошли накхи с дарами, положили их на алтарь. Наступило время брачных клятв. Ширам принял у Даргаша мясо в лепешке и обратился к Аюне:

– Мы уже принесли клятвы в столице перед неугасимым огнем, чтобы искры наших душ были вечно связаны. Теперь мы просим у змеи-прародительницы этого славного рода благословения нашего брака, многочадия, изобилия наших пастбищ, полей и виноградников. Пока я жив, я буду заботиться о тебе, Аюна. Ты – солнце, что озаряет мою жизнь, ты – вода, что питает ее, ты – пламя в моей крови. Я буду кормить тебя и наших детей, да не узнаете вы голода…

Аюна приняла из его рук лепешку, запустила зубы в поджаристое мясо.

– Вкусное, – заметила она с лукавой улыбкой. – Готовь его почаще, Ширам!

Настал черед невесты. Служанка с низким поклоном протянула горшок, сняв с него крышку.

– Пока я жива, я буду заботиться о тебе, Ширам, – медленно и четко заговорила Аюна. Клятву на языке накхов она выучила заранее. – Ты – солнце, что озаряет мою жизнь…

Аюна зачерпнула полную ложку рассыпчатой каши.

– Ты – вода, что питает мою жизнь… Ты – мой огонь…

Маленькая служанка вдруг подняла голову и выступила вперед.

– Остановитесь! – громко сказала она. – Еда отравлена!

Аюна застыла с ложкой в руке:

– Что ты такое говоришь?!

– Каша отравлена! – громко повторила Янди по-накхски, в упор глядя на Аршага.

Вокруг все замерли, не веря своим ушам.

– Я была на кухне и видела, как старуха что-то сыпала в котел, бормоча заклинания, – объявила Янди в мертвой тишине. – И я видела, – добавила она, переводя взгляд на Ширама, – как саари Рати, жена саара Аршага, лично приказала ей сделать это!

«Я знаю девчонку!» – осознал вдруг Ширам, глядя на служанку. Раньше он почти не обращал внимания на нее, как и на прочих слуг. Но теперь понял, что уже, несомненно, видел эту девушку. Чувство близкого и неотвратимого несчастья охватило его. «Я уже видел эти глаза, и совсем близко…»

Но тут саари Рати, благопристойно державшаяся чуть позади Аршага, вылетела вперед, схватила Янди за косу и швырнула на землю. Горшок с кашей покатился под ноги Аюне.

– Как ты смеешь обвинять меня, наглая рабыня?! – Задыхаясь от ярости, саари выхватила висевший на поясе длинный кинжал. – Господин, я отрежу ее лживый язык…

Но прежде чем побагровевший Аршаг успел что-то сказал, Янди ловко вывернулась из рук накхини и крикнула:

– Я могу доказать!

Она выхватила из рук опешившей Аюны ложку с кашей, которую та все еще держала в руке, сунула в рот и проглотила. Через миг ее лицо побелело, на лбу выступила испарина. Янди уронила ложку, схватилась за горло, захрипела, ноги ее подкосились. Девушка упала на землю и начала биться в корчах.

Застывшую над святилищем тишину разорвал дикий вскрик Даргаша. Забыв обо всем, он бросился к возлюбленной, подхватил ее, прижал к себе. Янди бессильно лежала в его руках, закатив глаза. Губы ее быстро синели.

– Она не дышит! – выдохнул Даргаш, разжимая руки.

Тело Янди мягко упало наземь.

В тот же миг от тишины не осталось и воспоминания. Воздух наполнился криками, засверкало оружие. Накхи, пришедшие мирно любоваться обрядом, оказались вооружены до зубов. Ширама окружили телохранители, готовые вступить в бой; то же самое сделали воины Аршага.

– Смерть отравителю! – неслись яростные крики накхов рода Афайя.

– Он нарочно все подстроил – под своей крышей убивать не хотел!

Первым порывом Ширама тоже было схватиться за оружие, но один взгляд на Аюну – оцепеневшую, глядевшую на тело Янди – отрезвил его и помог взять себя в руки.

– Какой позор, Аршаг, – процедил он. – В собственных владениях!

– Нет, Ширам! – воскликнул Аршаг, протягивая к нему руки.

На саара рода Зериг, с багровым, перекошенным лицом, жалко было смотреть.

– Поверь, это не я! Ради Отца-Змея, не обвиняй меня напрасно! Я никогда не стал бы… в святом месте…

«В самом деле, это едва ли Аршаг… – стремительно замелькали мысли Ширама. – Если бы он пожелал отравить меня – мог бы это сделать в любой миг, на любом пиру… Но именно сейчас, прилюдно, при стечении народа… Кто-то устроил это, чтобы навсегда поссорить нас! Кто-то хотел если не убить меня, так опорочить Аршага… А может, и не только Аршага…

Ответ пришел быстро – и откуда Ширам совсем не ожидал.

– Мой супруг ни в чем не виновен! Это все она! – пронзительно закричала Рати, указывая на Аюну.

– Я?! – изумленно повторила царевна.

Все взгляды обратились на нее – и взгляды эти были вовсе не доброжелательные.

– Вы видели – это она протягивала саарсану отравленную кашу! – продолжала кидать обвинения молодая саари. – Да, она – чужеземка из народа арьев, наших исконных врагов! Все помнят, как арьи обвинили саарсана в убийстве их царя Ардвана! Вот царевна и явилась сюда, чтобы отомстить за отца! Она долго ждала этого часа и наконец дождалась!

«Похоже, я понял, кто все устроил», – подумал Ширам, быстро делая шаг к оторопевшей Аюне.

– Послушайте меня! – загремел его голос.

Возле башни Костей постепенно воцарилась тишина.

– Нечто страшное случилось сейчас перед лицом богов и предков, – заговорил саарсан. – Обряд был прерван и осквернен. Священная пища, что дарует долголетие и плодородие, принесла смерть! Мы все видели это!

Накхи, и Афайя, и Зериг, вполне с ним согласные, тем не менее слушали его в недоумении. Что тут еще обсуждать? Разве что-то не ясно? Время говорить клинкам!

– Однако мы не знаем причин произошедшего, – продолжал Ширам, взглядом не давая своим людям сдвинуться с места. – Мы лишь слышали слова, много разных слов, много тяжких обвинений… Я не могу сейчас назвать виновных. Но знаю одно – Отец-Змей не допустит несправедливости! Он всегда судит в духе истины и карает безжалостно… Мы не знаем… – он мельком поглядел на простертое у его ног тело Янди, – а что, если эта рабыня умерла оттого, что кощунствовала? Или оттого, что дерзко вкусила священной каши, на которую ей и смотреть-то запрещено?

Накхи озадаченно замолчали, смущенные словами саарсана. Яростный порыв, что подталкивал людей на кровопролитие, угасал.

– Не будем спешить с выводами. Время покажет, были ли это козни моих врагов, колдовство… или предательство…

– Предательство? Ширам, послушай! – возвысил голос Аршаг. Когда он понял, что резня не начнется прямо сейчас, к нему сразу вернулось самообладание. – Неужели ты поверил грязным наветам вендской рабыни? Мы же почти братья! Ты женат на моей сестре! Это какой-то заговор… с целью поссорить нас…