— В отличие от тебя, — грустно вздохнул Поль.

— Зря ты так.

Муж не ответил, лишь потупил взгляд и тяжко вздохнул. Явно не поверил. Да, собственно, я же и не сказала прямо — люблю. А он явно это мечтал услышать в ответ. И вдруг Поль встрепенулся и вновь уставился мне в глаза:

— У тебя там кто-то есть, да?

Вот только в этом вопросе не прозвучало и намека на ревность, лишь потаенная боль.

— Нет, — улыбнулась я, и тут же оказалась в жарких объятиях.

От его рук, блуждающих по моему телу, от изголодавшихся губ, покрывающих поцелуями мое лицо, становится жарко и… стыдно. Будто вру я ему. Или обманываю. Но я ведь не соврала ни слова. Паша — это как журавль в небе. Он есть, но у него своя жизнь, своя боль из-за происшедших недавно событий. Да, он рядом, да, обещал помочь, но движущие им стимулы вполне объяснимы. Он ведь сам говорил, что любит всякие шарады и загадки. А я и все вокруг меня — это одна большая шарада. Вот разгадает и успокоится, может, и не забудет совсем, но останется максимум другом. Так почему же меня смущает тот факт, что Поль меня обнимает? Почему я одновременно вся таю, и в то же время хочется оттолкнуть его?

Что делать? Как ему объяснить, что мне тяжело? Что сил у меня уже нет на такие вот дневные и ночные приключения. На словах скажет — мол, понимаю, но не поймет.

— Что от тебя требуется? — уткнувшись лицом в мои волосы, спросил Поль, а у меня от этого вопроса сердце кровью обливается — ведь он, по сути, меня отпускает.

— Пока что выяснить, что с Каитором, и разобраться с Шелдом.

— А потом?

— Вернуть вам былое величие и свергнуть императора.

— Ясно, — вздохнул он. — Каитора кто-то выманил из стен академии в день твоего ухода отсюда.

— Выманил?

— Ему передали записку от имени отца. Странно, что он ничего не заподозрил, ведь дел Корен свободно мог войти сюда и переговорить с ним.

— Так же пытались выманить и тебя, — сказала, вспомнив рассказ Ворона.

— Я о том же подумал, — буркнул Поль, не выпуская меня из объятий.

— Какая-никакая, но это зацепка. Кстати! — осенило меня, и я отстранилась. — А у Шелда была какая-нибудь любимая зверушка?

— В том-то и дело, что он вообще живность недолюбливает, — поджав губы, отозвался Поль. — Я слышал рассказ твоего леросса и тоже думал об этом. По всему выходит, что тот обезумевший Шелд никакой не леросс-протестант, а тот самый Шелд, которого я знал с детства. Хотя очень не хочется в это верить.

— Приятнее верить в то, что его убили? — усмехнулась я.

— Маловероятно, — задумчиво произносит Поль. — Понимаешь, в тот момент, когда я обо всем узнал, шок затмил здравый смысл, и я не задал один очень важный вопрос: может ли леросс, мгновенно убив свою жертву, забрать не только внешний образ, но и привычки и память человека? Шелд никогда не отличался провалами в памяти, а мы — я, Винс, Сейла — частенько вспоминали былое. Он не был таким. — Казалось, эти слова давались Полю с трудом.

— Хочешь сказать, что Шелд жив?

— Просто не верю… Не хочу верить, что этот сумасшедший действительно мой брат. У него не было леросса, не было никакого привязанного животного. Кто знает, когда могла произойти подмена? Возможно, он действительно еще жив. Возможно, из него сейчас сосут силы вместе с памятью. Но как узнать, так ли это? Как помочь?

И тут меня еще раз осенило.

— У тебя есть возможность выйти за пределы академии? — спросила я.

— Сомневаюсь, — невесело усмехнулся Поль. — А что?

— Хочу побеседовать с дел Кореном, ты мог бы что-то подсказать в ходе разговора.

— О Каиторе ты ему и сама можешь рассказать.

— Нет! — перебила его я. — Речь не просто о его сыне. Смотри, тебя выманивал кто-то скрывавшийся под личиной Шелда, так? Так. Это произошло еще до моего ухода или после?

— Рос пропал раньше.

— В день моего ухода тем же способом выманили Каитора. Кто это сделал, неизвестно, но… У него был пес по кличке Дик, и он, по словам дел Корена, недавно пропал. Вопрос, когда именно?

— Думаешь, под его личиной скрывался леросс?

— Уверена.

— Следуя твоей логике, именно он занял место Шелда и покушался на меня? Зачем ему это? Какой смысл убивать троих?

— Подумай, магов, как в королевстве, так и на материке не так уж и много. Первенцев того меньше. Кто у нас наиболее сильный? Возьмем совет магов. Твой отец первенец от магически одаренной женщины?

— Н-нет… Бабушка вообще не обладала даром.

— Вычеркиваем. Дальше. Вартиен по праву считается самым сильным из каленийских магов, а не только нашего королевства, так? Он первый сын одаренной?

— Второй…

— Кто у нас еще? Рантеон дел Шантуа слишком стар даже для мага-виртонга, и не важно, что у него там еще намешано в крови. Дарлетта дел Навитор — тоже. Линеон дел Сарье?

— Он вообще третий после получения дара. Думаешь, мы трое были потенциальными претендентами на императорский престол?

Как ему объяснить, что Муз ничего не делает случайно! Ведь он свел меня именно с Полем, дав задание вернуть величие драконам и свергнуть императора. Наверняка на Каленийском материке есть и другие относительно молодые и магически одаренные драконы, но выбор пал именно на него.

— Я пока всего лишь рассуждаю, — задумчиво буркнула я.

— Каитор имел неплохие задатки, и да, он из первенцев, — согласился Поль.

— В том-то и дело. Шелд, сознательно ли, или по стечению обстоятельств подсел на гулак, и в результате…

— Накопил огромный магический потенциал.

— Именно! И опять же по официальным данным являлся первенцем. А в тебе проснулась магия драконов, что многократно повысило твои шансы.

— Вот тут-то в твоей теории большая брешь — я не первенец.

— Уверен?

— Ну, мама обрела дар после моего рождения.

— Ага, ага… Я тоже забеременела якобы уже после лишения магии.

— Хочешь сказать, этот леросс, который Дик, решив избавиться от всех наиболее подходящих кандидатур, отложил Каитора на закуску, взялся за Шелда, в процессе понял, что тот не подходит по одному из критериев, и переключился на меня?

— Вроде все складно, но мы не знаем, когда именно пропал этот Дик. Потому-то я и хочу пообщаться с дел Кореном. У меня, правда, есть выданный им же амулет связи, но его лучше оставить на экстренный случай, а пока обратиться к магам.

— Смотрю, ты успела плотно пообщаться с главмагом, — скривился Поль.

— Ну да, ну да, как же я забыла! Ты бы предпочел, чтобы я до скончания веков сидела в золотой клетке у Варлея, — раздраженно фыркнула я.