Дийна заметила, что Саину до сих пор потряхивало от холода.

— Я, наверное, никогда не смогу согреться после этой «практики»! — призналась она, стуча зубами.

— Хочешь, дам тебе куртку? — Она с радостью избавилась от тяжёлой одежды, висевшей на плечах. Наконец-то можно было вздохнуть свободно!

В шесть рук они быстро разобрались с лодкой и парусом, потом заперли ангар. Стояла ночь. Темнота вокруг сгустилась такая, хоть глаз выколи. К счастью, Альваро не забыл захватить фонарь. Он очерчивал вокруг себя жёлтый круг света, погружая остальной сад в ещё более глубокий мрак. Дийна старалась держаться позади и хромать как можно незаметнее, но подмерзшая неровная тропа оказалась для её ноги серьёзной проблемой.

— Вы идите, а я догоню, — предложила она беззаботным тоном.

— Что такое? — насторожилась Саина. — Ты что, хромаешь?

— Да всё нормально. — Не хватало ещё, чтобы они с ней нянчились!

— Судя по твоей походке, не очень, — заметил Альваро. — Что с ногой?

— Подвернула, когда упала на склон, — неохотно призналась она.

«Ну всё, сейчас он меня уест какой-нибудь шуточкой! Заодно и бестолковость мою припомнит!»

Вместо этого он засмеялся:

— Считай, что повезло! Легко отделалась. Ладно, обопрись на нас.

Следующие пять минут они двигались крабообразной походкой пьяного шестинога, стараясь не потерять равновесие и не посшибать все деревья на своём пути. Потом Альваро не выдержал:

— Я помру от голода раньше, чем мы куда-нибудь доберёмся! Иди сюда. Саина, отпусти её.

Он передал фонарь с курткой Саине и легко поднял Дийну на руки, вызвав у неё новый приступ смущения. После промаха на Близнецах ей меньше всего хотелось показывать свою слабость, да и Альваро, судя по лицу, не получал никакого удовольствия от ситуации. Её вежливости, однако, хватило, чтобы пробурчать: «Спасибо».

— Тебе спасибо, что сняла куртку, — усмехнулся де Мельгар. — В ней ты весила вдвое больше!

— Зато она тёплая! — прогудел семенящий рядом с ними ватный свёрток на ножках. Саина надела две куртки, одну на другую, и наконец-то повеселела. Даже нос у неё порозовел. Правда, выглядела она в этом одеянии так забавно, что нельзя было удержаться от смеха.

На крыльце их встретил Орландо, который при виде беспомощной Дийны состроил испуганно-комичную мину:

— А с ней-то что? Я думал, смысл спасательных операций заключается в том, чтобы не увеличивать количество спасаемых!

— Лучше дверь открой, юморист, — сказал де Мельгар с каменным выражением.

Пройдя в дом, он осторожно сгрузил девушку в кресло, где на ней тут же повис Баррига, очень возмущённый, что его любимое пристанище испарилось куда-то из дома на целый день. Засмеявшись, Дийна обняла наглеца и наконец-то почувствовала себя дома. На неё вдруг нахлынула такая усталость, будто из тела вытащили все кости.

За окном бранился сердитый ветер, но весь холод и опасности остались снаружи, отделённые прочными стенами. Здесь же было тепло, уютно потрескивал огонь, а из кухни доносились голоса друзей. После жуткого приключения на Близнецах можно было в полной мере оценить уют этого контраста!

Потом все учуяли запах сгоревшего ужина, который Дейзи намеревалась разогреть к их приходу, но от избытка чувств забыла про сковородки. Это вызвало небольшой переполох. Пришлось обойтись бутербродами и чаем, вскипяченным в кастрюле, так как чайник сожгли ещё позавчера. Саину завернули в тёплое одеяло, к щиколотке Дийны приложили лёд. Жизнь во флигеле постепенно входила в нормальное русло. Сидя в кресле, Дийна притворялась спящей и беззастенчиво подслушивала разговор Орландо и де Мельгара, допоздна засидевшихся за столом.

— Хуже всего было на обратном пути! Мы летели в сплошном облаке. Хорошо ещё, что Дийна подсказывала мне, где земля, а то так бы и грохнулись… вверх тормашками.

Понизив голос, Альваро оглянулся в сторону кресла. Дийна поспешно зажмурила веки. У неё шевельнулось тёплое чувство. Очень мило с его стороны было подчеркнуть её полезность… даже если он говорил так просто из вежливости.

Наблюдая за Альваро из-под ресниц, она видела, что сегодняшний полёт тоже его измотал. Просто раньше он не позволял это заметить. Но сейчас он выглядел как нормальный усталый человек, будто что-то держало его очень долго, а теперь отпустило.

— А как же компас? — спросил Орландо, прихлёбывая чай.

— Безбожно врал. Магнитный компас в облаке вообще бесполезен.

— Да, вот если бы гидравлический…

— Ага, а ещё указатели тангажа и крена. Мечтать так мечтать! И бортовые огни не помешали бы. Я всю дорогу боялся, что протараню катер, который тарахтел где-то рядом.

На одну ужасную секунду перед Дийной снова возникла сырая воздушная мгла и серая пустота, летевшая им навстречу… а ещё постоянный страх, что Альваро оступится на скользкой доске, или их снесёт ветром, и навязчивая мысль, что в случае катастрофы она ни за что не найдёт его в этом тумане! Какое облегчение, что это всё позади! Дрыхнувший на коленях Баррига согревал её своим теплом. В комнате до сих пор витал приятный запах сгоревшей картошки. Хорошо дома! Улыбнувшись, Дийна крепче прижала к себе Барригу и уснула.

После благополучного возвращения экспедиции с Близнецов старый замок как будто встряхнулся и ожил. Каждое утро казалось счастливым предзнаменованием, и даже малиновое солнце, предвещавшее морозные дни, горело весело, как праздничный фонарь. В Кастильо вовсю готовились к Зимнему Балу.

Дийна подозревала, что она была единственной, кто портил всеобщее оживление своей унылой физиономией. Потеря «Плясуньи» серьёзно подорвала её оптимизм. Растянутая щиколотка быстро зажила, но жизнь без полётов казалась беспросветной и серой.

«В конце концов, ничего страшного не случилось! — уговаривала она себя. — Доска у меня есть, осталось только докупить новый парус!»

Здравый смысл ехидно подсказывал, что с её мизерным жалованьем на парус придётся копить пять-шесть месяцев. Пять месяцев без полётов! Может быть, взять кредит? Но тогда ей понадобится поручитель… И кто знает, насколько тщательно банки проверяют своих заёмщиков? Вдруг всплывёт тот факт, что она, Дийна, не имеет никакого отношения к семейству Линаресов, проживающих в Оротаве?

Все оставшиеся дни до Большого бала она обдумывала разные варианты и всё больше мрачнела.

Утро первого дня зимы встретило её изморозью на окнах и тёплым ароматом печенья. Проглотив слюну, она вскочила, мигом облачившись в халат и тапки. Ну-ка, что за волшебство там Саина творит на кухне? Бросив быстрый взгляд из-за угла, она заметила, как разгневанная Саина охраняет блюдо с печеньем, отгоняя поварёшкой голодных Орландо и Мартина:

— Это для вечера!

— Ну хоть одну штучку!