– А расписку?

– Какая на фиг расписка, зачем?

– Коврига сказал, чтобы вы расписку дали. Что бабки получены, что к нам никаких претензий…

– Бюрократ ваш Коврига… Ладно, будет вам расписка…

Лева взял лист бумаги, лично накарябал на ней с десяток слов, отдал его ковригинским курьерам. И только после этого те убрались восвояси.

– Что с бабками делать будем? – спросил Лева. – На похороны, да?

– Мартына хоронить надо будет, – кивнул Игнат. – И Хамона лечить тоже надо. Но на это из «общака» бабки пустим. А эти пятьдесят штук родителям Мартына отдадим…

– Нормальный вариант, не вопрос… Может, по пять капель, для поднятия духа?

– Отвянь, – поморщился Игнат.

– А кофейку?

– Это можно…

– Кофе с коньяком, да? – лукаво усмехнулся Лева.

– И без коньяка хорошо…

– А без Виолки?

Кофе с коньяком – это был их с Виолой фирменный напиток. И судя по всему, Лева неспроста напомнил о нем.

– И без Виолки хорошо.

– Где она сейчас?

– Не знаю. И знать не хочу.

На самом деле Игнат знал, где сейчас живет Виола. Она устроилась в его старой квартире. Прав на эту хату она не имела, но гнать ее оттуда никто не гнал. А как она там живет, его это в самом деле не очень-то волновало. Надоела ему вдруг эта стерва…

– Что, и не тянет?

– Тянет кобеля на сучку… А ты чего про Виолу спросил? – подозрительно посмотрел на Леву Игнат.

– Братан, ты чего? Ты думаешь, что я подъехать к ней хочу? Гонишь, да?.. Виола, может, и стерва, но она мать твоего Антошки. Я это всегда помнить буду, понял?

– Это верно, она мать… Слушай, может, в самом деле по пять капель?

Игнат ощутил желание выпить. В конце концов, он имел на это право.

– Ну, а я о чем говорю! – просиял Лева.

Он нажал на клавишу интеркома, и в кабинет вошла секретарша Элона…

Офис охранной фирмы размещался в старинном купеческом особняке в центре Москвы. Снаружи – памятник архитектуры, а внутри – торжество современного дизайнерского искусства. Короче говоря, все на уровне. Евростиль со всеми прибамбасами. Добрую половину второго этажа занимали директорские апартаменты. Два просторных навороченных кабинета – для Игната и для Левы, конференц-зал и комната отдыха. На два кабинета одна приемная и одна секретарша – весьма соблазнительная особа. Все как в лучших офисных домах…

Элона достала из бара бутылку «Хенесси», хрустальные рюмочки, нарезала лимон. Лева был бы не прочь, чтобы она подала к столу и саму себя. Глаз не сводил с ее шикарных ножек. Но блядства не будет. Секретарша у них в офисе для дела, а не для разврата. Игнат с самого начала наложил запрет на доступ к ее телу…

Секретарша ушла.

– Клевая баба, – сказал Лева.

– У тебя и без нее лялек хватает, или нет?

– Да все нормально в принципе… Только надоела вся эта суета… Одну бабу хочу, чтобы раз и навсегда…

– Только не говори, что Элона как раз такая баба.

– Да нет, не скажу. Она ж такая фифа, как все… Ты думаешь, ей в кайф, что к ней никто не пристает. Не-а, она мужика хочет. Такого, как ты. Или хотя бы как я… Думаешь, я не вижу, как она на тебя смотрит…

– И на тебя тоже, да?

– Ну, и на меня… А что, баба она незамужняя. И мы с тобой холостые… Или не совсем?

– В смысле?

– Ну, ты же вроде бы и не один… У тебя с Оксанкой ничего не было?

– Все тебе надо знать, – усмехнулся Игнат. – Не было ничего…

– Ну да, такую бабу сразу в постель не уложишь.

– С чего ты взял?

– Да особенная она какая-то. Посмотришь на нее, и тепло как-то на душе становится… Или нет?

– Или да, – кивнул Игнат. – Приятная девчонка, не вопрос…

Оксана понравилась Игнату еще в роддоме. Что-то подсказывало ему, что душа у нее добрая, без гнили. А если верить медсестре, то еще и красивая. Да и Антошку она любила как родного. Это было видно невооруженным глазом…

– Приятная, – подтвердил Лева. – И красивая…

– Ну не то, чтобы очень, – не совсем согласился с ним Игнат.

Оксана была просто очень симпатичной девушкой. Но то, что она милая, с этим не поспоришь. Тепло с ней, уютно. Но никаких сексуальных позывов. Во всяком случае, у него не было никакого желания лечь с ней в постель. Да и нельзя ей в постель. Она же все-таки рожала недавно… Бедная девчонка, столько напастей обрушилось на нее. Сначала жениха потеряла, затем ребенка. Еще и в психушке побывала…

– Зря ты так, – покачал головой Лева. – Ты просто на бабу сверху смотришь…

– А ты что, снизу?

– Я изнутри смотрю. Душа, главное, а потом все остальное…

– Чья бы корова мычала, – усмехнулся Игнат. – Сам сначала на мордашку смотришь да на ножки, чтобы от зубов росли… Видел я твоих душевных телок…

– А может, до меня только сейчас доходить стало?.. Лично я на такой, как Виола, не женюсь…

– А тебе никто и не предлагает.

– Да ты ее и самому себе не предлагаешь… Тебе, братуха, такая, как Оксана, нужна…

– А тебе?

– Мне тоже… Слушай, а чего это меня на лирику пробило, а? Сопли полезли… Старею, что ли, сентиментальным становлюсь, да?

– Ага, совсем старый. Да на тебе пахать надо!

– Так я про то и говорю, старый конь борозды не портит…

– А такой, как ты, еще и пашет глубоко.

– М-да, вспахать бы кого-нибудь, а?

– Что, кончилась лирика?

– Кончилась… Мы же с тобой в джунглях живем, а там все на инстинктах…

– Инстинкт самца прорезается?

– Угадал… Слушай, может, гульнем, а? Душа праздника просит…

Игнат и сам бы с удовольствием нырнул в море пьянства и разврата… Но Лева что-то там про джунгли сказал. Это он верно про инстинкты заметил. Но ведь Игнат человек, а не обезьяна. Умом надо жить, а не инстинктами…

– Какой праздник? – покачал он головой. – Братва нас не поймет. Не забывай, что мы Мартына потеряли…

Мартын был пешкой в их структуре. Был бы он живой, Игнат бы про него даже и не вспомнил. Но его нет. И он обязан чтить его память. Потому что он человек, а не крыса, которой плевать на своих сородичей…

– Да, ты прав, – согласился Лева. – Тогда давай вздрогнем за упокой его души!

– Вздрогнем. И по домам…

– Да не хочу я домой. Скучно там. И холодно.

– Что, не греют бабы?