— Понимаю, — сказала Делия. — Слишком много переменных. Не допустив одного кровопролития, мы провоцируем другое, еще более страшное.

— Вот именно. По долгу службы мне довелось выслушать немало жутких признаний. Ужасных, чудовищных… — Хестер на мгновение закрыла глаза. — И если бы я нарушила клятву, не исключено, что мир сделался бы лучше. Но только на микроскопическом уровне. Например, для какой-нибудь семьи восторжествовала бы справедливость. Или я предотвратила бы очередную трагедию. Но в конце концов я вынуждена верить в систему правосудия, хоть в ней и полно изъянов.

Делия медленно кивнула:

— На этих записях ничего нет.

— Уверены?

— Да. Кое-какие эпизоды могут сыграть на руку врагам Расти. Но никаких явных улик на записях нет.

— Тогда ладно, — сказала Хестер. У нее зажужжал телефон. Пришло сообщение от Уайлда:

Мои люди будут через полчаса.

Делия собралась сделать еще один звонок. Какое-то время Хестер смотрела на нее. Почувствовав на себе ее взгляд, Делия подняла глаза и спросила:

— Что?

— Позвольте добавить к вышесказанному одно предостережение, — сказала Хестер. — Чисто по-матерински.

— Хорошо.

— Если бы речь шла о спасении моего сына, я бы все рассказала. — (Делия не пошевелилась.) — Соловьем бы разливалась. Выложила бы все как на духу. В такие моменты все теории парадоксов яйца выеденного не стоят. Если бы я могла вернуться в прошлое, что-то рассказать, а взамен вернуть себе сына, то не стала бы раздумывать. Ни секунды. Понимаете?

— Пожалуй.

Хестер кивнула и отвернулась. Глаза ее оставались сухими.

Команда из охранной фирмы, где когда-то работал Уайлд, прибыла на двух автомобилях.

Первым был оливковый минивэн «хонда-одиссей». За рулем сидела Рола Нейзер, основательница фирмы. Когда она открыла дверцу, Уайлд услышал, что на заднем сиденье пищат дети. Радио орало песенку из шоу «Вигглз» — о том, как вкусен фруктовый салат.

— Мама сейчас вернется, — объявила Рола. Музыка по-прежнему гремела на всю машину, дети не перестали пищать.

Рола вышла из минивэна и направилась к Уайлду. На Роле были кеды фирмы «Пума», джинсы-мом с высокой талией и форменный пиджак с пятном на лацкане, а на плече — что-то вроде сумки с подгузниками.

Задрав нос, Рола топала к Уайлду. Росту в ней было метр с кепкой, так что ей пришлось задрать голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Уайлд подобрался.

— Ты издеваешься надо мной, Уайлд?

— Что?

— Что? — Рола смерила его старым добрым саркастическим взглядом. — Только не начинай, ладно?

— Прости.

— Я не заслужила такого отношения с твоей стороны, правильно?

— Правильно.

— Итак, сколько времени прошло? — спросила Рола.

— Не знаю, — ответил Уайлд.

— Все ты знаешь. Два года. Два, черт возьми, года, Уайлд. Последний раз мы виделись, когда родилась Эмма.

Эмма была пятым ребенком Ролы — трое мальчиков, две девочки, всем меньше двенадцати лет. Давным-давно, когда Уайлд жил в семье Бруэров, Рола была его сводной сестрой. За многие годы через эту фостеровскую семью прошло почти сорок приемных детей, и пребывание у Бруэров пошло им всем на пользу. Некоторые прожили в семье лишь несколько месяцев. Некоторые — например, Уайлд и Рола — несколько лет.

— А это пятно, на которое ты глазеешь, — она дотронулась до лацкана пиджака, — и я знаю, что тебе смерть как хочется его отчистить, — это Эмму вырвало, огромное тебе спасибо. Ну, что ты на это скажешь?

— Отвратительно?

Она покачала головой. Прошлое Ролы, как и прошлое Уайлда, было загадочным. Мать ее, из арабов-суннитов, сбежала в США из Королевства Иордания — незамужняя и беременная. Порвала все связи с родней и друзьями. Никогда с ними не общалась. И никому — даже Роле — не рассказывала, кто ее отец.

— Какого черта, Уайлд? Два года.

— Прости, — повторил Уайлд. Он глянул на минивэн. — Как у них дела?

— Серьезно? — Рола широко раскрыла глаза.

— Что?

— «Как у них дела»? — повторила Рола, копируя Уайлда. — Это все, на что ты способен? Не заходишь в гости. Не звонишь.

— Я звонил, — сказал он.

— Когда?

— Сегодня. Вот только что.

— Ты что, шутишь? — Рола даже рот разинула. — (Уайлд промолчал.) — Ты позвонил, потому что тебе понадобилась помощь.

— Но позвонил же, — сказал он.

Рола помотала головой и сказала тоном, полным глубокого сожаления:

— Ох, Уайлд. Ты никогда не изменишься, да?

В свое время Рола предлагала ему партнерство в фирме, но Уайлд предупредил ее, что долго не продержится. Рола знала об этом. Пожалуй, понимала, что к чему, но всегда была восторженной оптимисткой, даже когда для оптимизма не было оснований. В семье у Бруэров Рола вела себя дружелюбно — шумная, общительная, вся в делах. Постоянно с кем-нибудь разговаривала. Обожала кипучую деятельность. Ей нравилось, что приемные дети то приходят, то уходят, — отчасти, думал Уайлд, потому, что она терпеть не могла быть одна.

Роле нужно было общение, столь же сильно, как Уайлду нужно было одиночество.

Рола не просто справилась со всеми трудностями. Она преуспела в своих начинаниях: стала вице-президентом класса и капитаном футбольной команды. Ей даже доверили произнести речь на выпускном. В колледже она была выдающейся спортсменкой, и ФБР из кожи вон лезло, лишь бы ее завербовать. Рола поступила на службу, быстро сделала карьеру, а когда Уайлд вернулся с войны, как-то уговорила его открыть вместе с ней частное сыскное агентство. Она уже выбрала название: «КРУ». Кло, Рола, Уайлд.

Ныне покойная Кло была собакой Бруэров.

— «КРУ», — сказала тогда Рола. — Милое название, правда?

— Восхитительное.

Уайлд походил на работу, изо всех сил пытался приспособиться, но в конце концов не выдержал. Он не умел жить такой жизнью. Пробовал вернуть Роле свою долю акций, но она отказалась их брать. Ей все равно хотелось, чтобы на двери агентства было написано имя Уайлда, так что он время от времени брался за кое-какие дополнительные дела для Ролы.

Уайлд знал, что нужно посерьезнее относиться к общению: отвечать на звонки, иногда звонить самому, заходить в гости, принимать приглашения на семейные торжества. Ему нравились Рола, Скотт и их дети. Очень нравились. Но он не мог общаться с ними больше, чем общался. Просто не умел.

— Я все привезла, — сказала Рола, моментально переключившись в рабочий режим.

Сдернула сумку с плеча, протянула ее Уайлду. Он нахмурился: