─ Подальше от нас, это факт, ─ сказал Ян, принюхиваясь к воздуху, но всё было бесполезно. ─ Чёрт, это ж надо было так облажаться!

Следы обрывались здесь, но она точно ушла сама, и если всё-таки рискнула отправиться в замок, дабы разобраться со всем в одиночку, есть вероятность, что у Васи выйдет, а вот захочет ли она нас снова видеть после, это ещё большой вопрос. Но я не позволю ей об этом даже задуматься.

Касьян глянул на нас в поисках поддержки, и я кивнул. Брат коснулся рукой камня, и тот повернулся, открывая мерцающий проход – в воздухе нас бы сразу засекли, а так был шанс, что хотя бы беглянку обнаружим. Помогло же в прошлый раз…

Как только стена леса сомкнулась за нашими спинами, к нам шагнули три прекрасных девы, окутывая лёгким дурманом, и стало ясно, что дорога до нашей ведьмочки будет очень тернистой.

─ Куда-то спешите, мальчики?

Василиса

Я находилась в состоянии аффекта, не иначе.

После того, что испытала с Яром, соображать было трудно, но разум всё же победил, и мозг встал на место, едва между братьями завязалась драка. Я пыталась привлечь к себе их внимание, кричала даже, но они никак не реагировали, и, в конце концов, пришлось плюнуть на всё, пережидая, пока дурь выйдет их этих троих.

Мне было, о чём подумать. Я осталась жива, и не знала, кого благодарить за это чудо, а от того, что больше не слышала голосов Ёжек, сделалось как-то тоскливо. Нет, я была рада, что всё обошлось, вот только на душе творилась невообразимая муть, и поведение братьев никак не способствовало моему успокоению, а мне впервые в жизни необходимо было хоть слово утешения. 

─ Ты сильно на них не серчай, девонька, ─ посоветовал вновь вынырнувший Водяной, глядя, как Горынычи друг друга мутузят, словно в последний раз. ─  Когда одни мозги на троих – это тяжко.

─ Согласна.

Сказочное существо разглядывало меня любопытными глазами, и я вдруг вспомнила, что осталась без одежды, отчего воспоминания того, как меня от неё избавили, мигом ударили в голову, а потом и другие части тела. Захотелось прикрыться, и моё желание исполнилось, облачая меня в очередное платье и вызывая усмешку у обитателя озера.

От мысли, что он был свидетелем нашего с Данияром… единения, меня начала одолевать злость, и избавиться от неё почему-то никак не получалось. Водяной начал что-то рассказывать, объяснять, а меня вдруг куда-то потянуло с такой непреодолимой силой, что сопротивляться даже не хотелось. Я встала, уже не обращая внимания ни на сражение альтернативно одарённых, ни на окрики за спиной – просто пошла в сторону леса, влекомая чьим-то зовом.

Не знаю, как преодолела расстояние так быстро, оказавшись в тёмной чаще, но там меня встретили. Знакомые волки попытались преградить дорогу, словно местные гопники, свистя и скалясь, но мои аргументы в виде вскинутой руки заставили их немного скорректировать свои планы. Правда, совершить стратегическое отступление санитары леса уже не успели – магия, проснувшаяся, наконец, полностью, разыгралась, свободно гуляя по телу, и ей совершенно не понравилось, что кто-то решил помешать.

Меня всё сильнее тянуло куда-то вперёд, и я пару раз переместилась в пространстве, не сильно задумываясь, где нахожусь, однако местность вокруг была поистине сказочной. Пели птицы, а ветер им подпевал, и слышалось в этих звуках что-то волшебное, чем дальше меня заносило. Как же здорово ощущать такую свободу и ни от кого не зависеть! 

Жаль, в один прекрасный момент остановиться всё же пришлось. Когда я с сожалением почувствовала, что больше никуда лететь не надо, очутилась на перепутье нескольких пустынных тропинок с огромным камнем посередине, а вокруг царила полнейшая тишь. Надписи на этом сером великане поистёрлись со временем, но общий посыл по-прежнему можно было прочесть и понять.

Что ж, жизнеутверждающе… И куда мне, в таком случае, двигать? Назад не пойду в любом случае - не хочу их видеть! Может, вообще на месте остаться?

В следующую секунду я поняла, что выбор стратегии, в принципе, верный, поскольку рядом прямо из воздуха неожиданно нарисовался подозрительный и очень лохматый дедушка с клюкой-палкой, а ещё с очень хитроватым прищуром болотного цвета глаз.

─ Заблудилась, девица-красавица? ─ пропел он, начиная медленно обходить меня, чем сильно задевал мне нерв.

─ Есть немного, ─ ответила насторожённо, но угрозы в свою сторону не почувствовала, хотя, это ни о чём не говорило – злодеи, они всегда выбирают безобидные с виду обличья.

─ Так давай провожу тебя, краса. Я эти леса знаю, как свои десять, ─ предложил тот, и как назло, посоветоваться было не с кем.

Но если сила сама привела сюда, следовательно, стоило поверить ей и узнать, для чего, так?

─ А проводите, ─ улыбнулась во все тридцать два, вызывая довольную улыбку, а после дед обратился вдруг молодым полуголым парнем с горой мускулов, поиграл ими напоказ и бодренько выдал:

─ Тогда хватайся за мой посох, Ягушенька!

А я очень надеялась, что эта фраза означала не то, о чём я подумала, потому что посохов в моей жизни становилось уж как-то слишком много…

* * *

Я чувствовала лес.

Это была первая, по-настоящему осознанная мысль за время нашего пути с незнакомцем, который так и не удосужился представиться, но самым главным было вовсе не это. Лес, куда мы переместились, умирал. Тяжело дышал, словно дряхлый старик в последние дни жизни, и эти вздохи отдавались в самом сердце ноющей болью.

─ Вот, гляди-ка. ─ Мы свернули на другую тропу, и молодец подвёл меня к двум могучим елям, что образовывали арку, а когда та распахнула ветки, перед нами открылась совсем нерадостная картина. Мы стояли на ещё зелёной поляне, а вот впереди всё было черным-черно, и чернота эта медленно, но верно подбиралась всё ближе, превращая деревья, травы, камни в уродливые останки.

─ Это… работа Кощея?

─ Как видишь, краса, ─ непритворно вздохнул безымянный, поглаживая ещё живое, но уже теряющее силы деревце рядом. ─ Как начал мертвяков поднимать, да нежить призывать, так и началось. Я уже не справляюсь – силёнок не хватает. А ты единственная, кто на мой призыв отозвался. Долго я звал… Уж думал всё, исчезли Ёжки, а потом почуял, что не всех извела эта кодла змеиная!

Единственная? Да неужели во всём этом Волшебном, мать его, лесу, больше не сыщется той, кто способен справится с таким? В груди тут же заворочалось тёмное чувство, от которого самой стало не по себе. Почему я? Почему я одна? Опять приходится одёргивать себя и напомнить, что я не эгоистка, только почему-то всё сложнее было с этой мыслью смириться.

А незнакомец, будто чуя, что со мной творилось, криво усмехнулся, полагая, что я не увижу, и чтобы не ляпнуть глупость в ответ, не сорваться, просто спросила: