Фарн.

Оборачиваться не хотелось, но пришлось и обернуться, и склониться в вежливом поклоне.

— Эйрэ…

Каким ветром его сюда занесло? Что, скажите на милость, он здесь делает вместо того, чтобы отдыхать в своей спальне и тихо, мирно восстанавливаться? Кто ему вообще сказал, где я? Сомневаюсь, что Мьирра или кто-то из слуг сообщили чужаку о нашей домашней лаборатории. И дверь… Я прекрасно помню, что запирала ее.

Как он разыскал меня? Как вошел? Опять его тхотова интуиция или очередные проделки хитроумного ящера, для которого любой замок — не помеха?

И ведь не спросишь же.

Кайден между тем, не обращая внимания на мое замешательство, с любопытством оглядывался. Рассматривал шкафы, полки, с аккуратно разложенными пучками трав, рабочий стол с ретортами, колбами и прочими разнообразными склянками. Я не Хобб, у меня все гораздо скромнее, но чем занимаются в этой комнате, понятно даже непосвященному. А Фарн глупцом не был.

— Вы разбираетесь в снадобьях, Эннари? Умеете их готовить?

Закономерный вопрос, логичный и очень опасный. Особенно, если вспомнить, что Анна как раз травница.

— О нет, эйрэ, что вы, совсем не разбираюсь, — пискнула я, потупившись. — Это для Ольмы. Она работает в целительской лавке и учится травничеству, помните? А я… Я умею делать только несколько простых лекарств для нас с матушкой. Мэтр Хобб показал. Он не всегда успевает приехать, а нам порой очень нужно. Мы же болеем, вы знаете…

Нервно смяла в ладони подол юбки, изображая смущение.

Фарн шагнул к столу, взял один из пузырьков, покрутил в пальцах.

— Восстанавливающий эликсир, — произнес задумчиво. Не спрашивая, утверждая.

Отпираться было бесполезно.

— Да.

— Горицвет, снежные ягоды, пепельная трава, — медленно, с затаенной улыбкой перечислил мужчина, словно вспоминая нечто давно забытое.

— И морозная соль, — снова согласилась я. О крови, естественно, умолчала. А потом, не сдержавшись, добавила: — Смешать, но не взбалтывать.[1]

— Что? — Дракон, к счастью, не понял шутки, которую давно и хорошо знал Хобб, и я поспешила добавить, переводя разговор на другое: — Он очень помогает нам с матушкой, вот я и решила приготовить для вас, как мэтр учил… показывал. Вы так много сделали для нас сегодня.

Повисла пауза, во время которой я сосредоточенно изучала трещины на каменном полу, а Фарн не менее пристально рассматривал меня.

— Эннари, — наконец позвал он, и я настороженно вскинула голову, заинтригованная странными нотками, появившимися в его голосе. — Вы часто общаетесь с Хоббом, он приезжает в поместье чуть ли не каждый день, лечит вас и леди Мьирру. Скажите, вы знакомы с его помощницей, Анной? Знаете о ней что-нибудь?

Хорошо, что на этот раз у меня в руках ничего не было — могла ведь и уронить от неожиданности.

— Анна?.. — протянула, делая вид, что вспоминаю, и при этом лихорадочно размышляла, как извернуться, чтобы и правду утаить, и обманывать не пришлось.

Откровенно врать наследнику, да еще и интуиту опасно. Нужно самому верить в то, о чем говоришь.

— Ах, Анна… — растерянно, чуть виновато похлопала ресницами. — Простите, не сразу сообразила, о ком вы. Со мной после болезни такое случается. Разумеется, я с ней знакома…

Причем, давно и очень хорошо. Уже больше двадцати лет.

— Но мы редко общаемся…

Еще бы, кто ж с самим собой-то общается?

— Славная девушка, исполнительная. Мэтр Хобб ее хвалит.

Ну да, учитель в последнее время мной доволен.

— И Ольма хорошо отзывается.

Причем, всегда. Мы с ней давно нашли общий язык.

— Спросите их. Мне, к сожалению, больше нечего добавить. Анна довольно скрытная.

Фух, похоже, справилась — все честно сказала, ничем себя не выдала, даже взгляда не отвела. Голос, и тот не дрогнул. Я по праву могла собой гордиться: во мне жила и здравствовала великая актриса.

— А почему вы ею интересуетесь? — теперь хорошо бы в тон немного печали добавить. Совсем чуть-чуть, капельку. Как-никак Кайден — мой бывший жених. Даже если я ничего не помню, имею моральное право расстроиться из-за того, что он спрашивает о других девушках.

— Она… кое-что мне обещала, — в глазах Фарна сверкнул острыми гранями изумрудный лед. Всего лишь на миг, а потом мужчина отвернулся. — Если встретите, напомните ей о нашей договоренности.

— Хорошо, эйрэ.

Считайте, ваша просьба уже исполнена.

Некоторое время мы молчали. Дракон медлил, не уходил, а я так и не нашла повод, чтобы его выпроводить. Поэтому просто воспользовалась случаем и решила кое-что выяснить. Раз уж он все равно здесь.

— Вы сразу узнали восстанавливающий эликсир, точно назвали все ингредиенты. Пробовали его раньше?

— Доводилось. Не только пробовать, но и смотреть, как его готовят. В детстве я часто бывал в лаборатории Хобба, мне нравилось наблюдать за его работой.

Фарн неожиданно улыбнулся — открыто, тепло, немного мечтательно — и лицо его тут же преобразилось. Смягчилось, утратив властную, хищную резкость черт, стало необыкновенно красивым. У меня даже дыхание перехватило, а сердце забилось часто, неровно, горячо. И почему-то вдруг представилось, как эти губы — да-да, те самые, что улыбались сейчас — касаются моих. Сначала легко, почти невесомо, а затем…

Так, Аня, прекрати!

Качнула головой, прогоняя нелепое, абсолютно необъяснимое наваждение.

Я — иномирянка с целым ворохом смертельно опасных тайн и неотложных проблем. Он — наследник повелителя, будущий правитель, обязанный жениться по особому магическому расчету. У нас нет и не может быть ничего общего, кроме прошлого, да и то не моего, а девушки, в теле которой я живу. Так что нечего отвлекаться на всякую ерунду.

— Я сидел тихо-тихо, стараясь не мешать, — продолжал между тем Фарн, не подозревая, какие мысли меня посещают. — Ждал, когда мастер сам заговорит. В то время все было по-другому. Тогда они еще считались друзьями… Мэтр Хобб, мой отец и ваш…

— А что произошло дальше? — выдохнула я, потому что Кайден внезапно умолк.

— Мастер уехал, — сухо закончил мужчина, снова замыкаясь, становясь прежним, сдержанным, бесстрастным, непреклонным Драконом. Потом добавил, явно желая сменить тему: — Значит, вы приготовили этот эликсир для меня? Что ж, спасибо. От снадобий Хобба никто пока еще в здравом уме не отказывался.

И прежде, чем я успела его остановить, сгреб со стола флакон, предназначенный для воробья, резким щелчком сбил крышку и опрокинул в рот его содержимое. Все. Разом.