Через несколько минут на подъездную дорожку въехал серый седан «Вольво». За рулем сидела седая женщина с короткой стрижкой. Она вышла из машины и тепло мне улыбнулась.

– Вы, должно быть, Клэр.

– Да. – Я направилась ей навстречу, протягивая руку. – Я очень благодарна вам за то, что вы согласились встретиться со мной здесь. Надеюсь, я не причинила вам слишком много неудобств.

– Вовсе нет, дорогая, – ответила Лилиан, глядя на старый дом. Она шумно выдохнула. – Господи, как же я скучала по этому месту.

– Ваши дети выросли здесь?

– Да, оба сына.

– Когда вы с мужем уехали отсюда?

Лилиан немного помолчала.

– Мой первый муж некоторое время назад умер, – пояснила она. – В прошлом году я снова вышла замуж, – женщина вздохнула, глядя на дом. – Я не могла привести моего нового мужа сюда. Разумеется, я хотела разделить с ним все, но я думаю, что этот дом мне нужно сохранить исключительно для себя, – Лилиан покачала головой. – Слишком много воспоминаний.

– Понимаю, – проговорила я.

– Ладно, что-то я разболталась. Вы приехали за информацией, и я бы хотела помочь вам найти ее. У моего отца была интереснейшая карьера. Он был партнером в очень крупной юридической фирме Сиэтла «Шарп, Сэнфорд и О’Кифи», но у него всегда находилось время для бедных. Отец брался за дела даже тогда, когда знал, что ему не заплатят. Он был хорошим человеком.

Лилиан подошла к входной двери и вставила ключ в замочную скважину.

– Дом, милый дом, вот и мы, – произнесла она, и ее голос эхом отозвался среди пустых стен.

Я вошла следом за ней, по дороге смахнув паутину с притолоки. Паркетные полы скрипели под моими шагами. Мебель в комнатах была накрыта белыми чехлами.

– Как замечательно, должно быть, было растить детей в таком доме, – заметила я, представляя звонкий мальчишеский смех.

– Да, – ответила Лилиан, вспоминая. – Здесь было столько счастья, – она указала на коридор впереди. – Архивы моего отца находятся там. Он очень аккуратно обращался с бумагами. Обязательно снимал копии с каждого документа, имевшего отношение к делу, над которым он работал. В те времена немногие адвокаты так скрупулезно относились к документации, но мой отец был очень внимателен к деталям. Кроме того, в полицейском управлении происходило много странного. Отец считал, что виной всему коррупция, – миссис Шарп грустно улыбнулась. – Он всегда вел записи на тот случай, если кто-то попытается фальсифицировать документы.

Лилиан остановилась перед дверью комнаты в восточном конце дома. Она старалась открыть дверную ручку своей хрупкой рукой, но та не поддавалась.

– Странно, – удивилась Лилиан. – Такое впечатление, будто изнутри что-то мешает.

– Позвольте мне попробовать, – предложила я, нажала на ручку и как следует толкнула дверь. За дверью явно стояло что-то тяжелое, она не открывалась. Но я все нажимала и нажимала на дверь, пока этот неизвестный предмет не сдвинулся, и мы с Лилиан не протиснулись в узкую щель.

Она ахнула.

– Боже мой! Что здесь произошло?

На полу валялись осколки стекла.

– Осторожнее, – предупредила я, указывая на острый осколок рядом с ее ногой.

Окно было разбито, и это явно не было случайностью. По всей комнате валялись перевернутые коробки, из которых вывалились документы и папки.

Лилиан прикрыла рот рукой.

– Кому это понадобилось?

Я поддержала ее, чтобы она не упала.

– Очевидно, кому-то была очень нужна информация, которую сохранил ваш отец.

Пожилая женщина недоверчиво покачала головой.

– Все эти годы дом никто не трогал, ни разу, так почему это случилось теперь?

Я опустилась на колени, отодвинула в сторону часть бумаг, высота которых доходила до щиколотки. Потом подняла один листок, протянула его Лилиан.

– «Государство против Эдварда Эйнсбурга». – Я вздохнула. – Это все равно что искать иголку в стоге сена.

Я попробовала хоть как-то разобрать бумаги, но вскоре поняла, что это бесполезно, и поднялась на ноги.

– Тот, кто здесь побывал, явно что-то искал. Но, возможно, он не нашел нужного документа. – Я повернулась к Лилиан. – Мог ли ваш отец хранить папки где-то?

– Нет, – ответила она, ошеломленная беспорядком и бесцеремонным вторжением.

Я снова опустилась на колени.

– Ладно, все-таки стоит попробовать. Возможно, мне повезет.

Помолчав немного, Лилиан произнесла:

– Подождите… Да, есть одно место, где мы могли бы посмотреть. Как я могла забыть? Идемте со мной.

Мы поднялись по лестнице наверх и вошли в комнату, заполненную книгами. Я была потрясена видом старинных кожаных переплетов, занимавших полки до потолка. Если бы я жила в этом доме, я бы проводила бо́льшую часть времени именно здесь.

– Это старая библиотека отца, – с улыбкой объяснила Лилиан. – После его смерти, когда мы с Биллом, моим первым мужем, переехали сюда, мы оставили все в точности так, как было. Я бы не позволила ему переставить ни одну книгу, – миссис Шарп прикрыла глаза. – Я не хотела потерять ничего, что было связано с отцом. – Она провела рукой по полкам, на ощупь вспоминая каждую впадинку, каждую царапину.

Я подошла ближе.

– Что вы ищете?

Она не ответила, погруженная в свои мысли. Но спустя несколько минут одна из полок сдвинулась.

– Нашла! – воскликнула Лилиан.

Я не сводила глаз с секции, которая углубилась внутрь, открывая нишу.

– Здесь отец хранил все ценные вещи, – продолжала рассказывать Лилиан. – Забавно, я почти забыла об этом тайнике. Входите, давайте посмотрим вместе.

Я пригнулась и вошла в крохотную нишу размером примерно с обычный стенной шкаф в спальне. Пахло плесенью и чем-то сладким. Лилиан указала на коробку на полке.

– Его сигары, – сказала она, снимая коробку с полки и поднося ее к носу.

Я вернулась ко входу, намереваясь поскорее выйти. Очень не хотелось быть замурованной в этом тайнике. Если кто-то проник в дом, он вполне мог и вернуться. Что, если…

– Вам наверняка немного не по себе, – заметила Лилиан.

– Да, – призналась я, – это точно.

– Девочкой я часами просиживала в этой комнате, – проговорила миссис Шарп. – Отец разрешал мне и моей подруге Марте играть здесь в куклы, пока он работал. Он зажигал нам маленькую керосиновую лампу. Мы отлично проводили время.

Мое сердце забилось быстрее, пока я осматривала темноватое помещение. Было очень темно, из библиотеки проникал лишь узкий луч света. Я быстро поняла, что проиграла. В этом тайнике явно наводили порядок. Остались лишь фотография женщины в рамке, пара выцветших билетов в оперу, детский деревянный паровозик – напоминания о давно ушедших временах.