– Хорошо. – Митя встал, отодвинул штору, нажал какие-то невидимые кнопочки на деревянной панели, извлек ветхий свиток из открывшегося небольшого проема в стене.

Я осторожно развернула листок. Казалось, он вот-вот рассыплется у меня в руках.

– Договор составлен на очень редком чернорусском языке, – объяснил он, видя мое недоумение. Разглядывать непонятные иероглифы смысла не имелось, язык был мне незнаком. Я отдала свиток обратно. – На нем никто никогда не говорил, только писали. Я с большим трудом нашел трех старцев, им каждому лет по двести. Они смогли перевести и объяснить все тонкости и мелочи этого соглашения. Давай перевод покажу. Не знаю, кто рассказал тебе, но, скорее всего, все не совсем так, как на первый взгляд кажется.

– Но смысл, я думаю, от этого не меняется. Вскорости я буду подарена Бесу из преисподней. На какой день назначено сие знаменательное событие?

– Первое полнолуние после свадьбы. – Митька отвел глаза. – Ближайшая пятница.

Какие доказательства еще нужны? Что нового откроет мне ценный перевод древнего соглашения?

– Ну надо же, и после свадьбы без меня обойтись не могут! – Сияющая Баба-яга стояла в дверях. Как только увидела наши лица, восторгов сильно поубавилось. – Случилось чего? – вкрадчиво поинтересовалась старушка.

– Да вот, хочу из первых уст узнать, куда подевались первые жены всех предыдущих царей Трисемнадцатого государства, и выяснить, что в дорогу собирать. Ты, бабуль, поди, знаешь, что в преисподней пригодиться может? – ехидничала я, сверля Ягу недобрым взглядом.

Бабка и глазом не моргнула.

– Ты все-таки рассказал ей, – вздохнула Яга. – Вот олух царя небесного, а ведь все так хорошо начиналось.

– Ну почему сразу он? – удивленно поинтересовалась я. – Нашлись добрые люди.

– Это к делу не относится, – безапелляционно заявила Яга. – Ты, девка, скандал не поднимай, отступать тебе некуда!

– Прекрати! – гаркнул молчавший до этого Дмитрий. – Я сам все расскажу.

– Расскажи, я чего, мешаю тебе, что ли? Только и говорю, что значения это уже не имеет, назад ходу нет. – Яга возмущенно поджала губы.

– Царь Данила – очень дальний мой прадед. Больше пятисот лет назад он долго воевал за царство, наконец победил, но был тяжело ранен, – начал Дмитрий рассказ. – Умирал и не успевал насладиться долгожданной властью. Тогда Ольга, его жена – она обладала колдовскими способностями – вызвала Беса из преисподней. И Данила заключил с ним договор. В обмен на душу его супруги Бес даровал ему ускользающую жизнь и вечное царствование рода. Царица добровольно согласилась стать жертвой – она очень любила Данилу, но никак не могла родить ему сына и понимала, что царь все равно от нее избавится. Но дела с бесами хорошо не заканчиваются. Бес хитер и коварен, простой обмен его не устроил. Данила так торопился обрести исцеление, что не обратил внимания на некоторые неоднозначные моменты в договоре. В соглашении упоминалась именно «никому не обещанная душа царицы государства», а еще долг падал на весь род, и каждому царю давался один шанс расплатиться. В общем, много там оказалось неоднозначно трактуемых условий. На то он и Бес. Так что жертва Ольги стала одновременно и подарком любимому мужу, и ловушкой. Данила, конечно, женился во второй раз, а так как дань Бесу уплатил Ольгой, тот царя не беспокоил. Но вот его сын, потом внук, правнук и другие потомки по печально сложившейся традиции получали от Беса счет на оплату и одновременно возможность выкупить царство. Каждый царь Трисемнадцатого государства, восходя на престол, обязан был соблюсти условия договора и подарить душу своей царицы Бесу из преисподней. И так до времени, пока среди цариц не найдется не обещанная душа.

– «Не обещанная душа», это в двадцать восьмом поколении не обремененная сделкой с Бесом? – блеснула я знаниями.

– Ну, в общем, да, – согласился Дмитрий. – Никто из ее предков не должен был заключать никаких сделок с бесом.

– И за пятьсот лет в целом мире не нашлось ни одной девушки, не поучаствовавшей в сделке с Бесом? Что же это у вас творится-то такое? – возмутилась я. – Боже, как пали нравы!

– Не только девушка не должна участвовать в сговоре с Бесом, – спокойно заметил Митя. – Но и ее родители, дедушки, бабушки, вообще все предки.

– Хорошо. Пожалуй, это сокращает шансы, – согласилась с ним.

– Существенно, – ухмыльнулся мой благоверный. – Штук тридцать цариц зазря в преисподнюю свели. Уж на ком только цари Трисемнадцатого царства не женились! И на блаженных, и на монашках, даже дети несовершеннолетние были.

– Милые у тебя предки! – восхитилась я.

Митька проглотил мое замечание.

– Это еще не все. – Дмитрий нервно теребил листок с договором, который грозил вот-вот рассыпаться в пыль. – Договор заключен на определенное время, и оно истекает. Последняя возможность предъявить «не обещанную душу царицы» выпала мне, иначе царство перейдет к Бесу из преисподней. Так что если что-то делать, то либо сейчас, либо никогда.

– И тогда вы вызвали меня из другого мира? – подвела я итог.

– Ну, это не так просто, как ты думаешь, – возмутилась Яга. – Сложное заклинание, долгое ожидание, никакой уверенности, что ты подойдешь. За много лет появилась первая надежда. Но мы не знали наверняка, обещанная у тебя душа или не обещанная. Кто скажет, что у вас там творится?

– Я до сих пор не понял, как получилось, что там, откуда ты пришла, нашлась хотя бы одна с чистой душой? – удивился Митя.

– Ну, у нас чистота души несколько по-другому определяется, а в Беса вообще мало кто верит. – Я пожала плечами. Мои личные знания в этой области ограничивались продажей души дьяволу, да и то по художественной литературе. – У нас неприятностей и без нечисти хватает.

– Вот это мы заметили, – фыркнула Яга. – Они к тебе так и липнут, как пчелы на мед. Пока мы гадали и искали способ проверить, подходишь ты нам или нет, на тебя сыпались все напасти, какие только бывают. И Василиса тебя чуть не убила, и в трактире едва не отравили…

– Мы и сейчас достоверно не знаем, – заметил Дмитрий.

Похоже, Яга царю многого недоговаривала.

– Она знает, – тихо поправила я.

– Знаю, – недовольно подтвердила бабка и, прищурившись, уставилась на меня. – В зеркальце глядела? Глядела. Зеркальце непростое, оно душу показывает. У тебя отражение правдивое, стало быть, и душа чистая, незапятнанная.

– Врет твое зеркальце, – ехидно заметила я. – И с заклинанием ты промахнулась. Не такая уж у меня чистая и невинная душа. – Я старалась вспомнить, какие бывают грехи. – Вру иногда, – начала я. – В Бога не очень верю, родителей не слушаюсь, стало быть, не почитаю, и еще у меня мысли черные, ну некоторые из них.

Яга захохотала:

– Да хоть фиолетовые в крапинку, нужны мне твои мысли, как пугалу лапти! Раз зеркало тебя как настоящую кажет, стало быть, нет в тебе ничего бесовского – ни души, ни сердца, ни обещаний.