— Присядь пока… На тебе лица нет! Соберись, подруга… Ты же у меня боевая девочка?! И голова у тебя светлая… Ну?! Давай пораскинем мозгами, как нам выпутаться из всего этого…

Зеленская, наклонившись чуть вперед, принялась что-то монотонно бубнить себе под нос. Причем до Маркелова долетали лишь какие-то бессвязные обрывки ее речи: «… я умная… умная… везучая… бесстрашная… очень, очень умная… у меня нервы… как стальные канаты… »

Примерно через минуту бубнение прекратилось и Зеленская уже почти внятно произнесла:

— Придумала! Придумала, как нам лучше всего сейчас действовать. Это замечательно, что ты делаешь второй комплект. Надо же, как порой бывает обманчива внешность: глядя на тебя, ни за что не догадаешься, что на самом деле ты умный, расчетливый и очень сообразительный парень…

Едва Маркелов успел закончить и начал в темпе рассовывать аппаратуру — то, что осталось при них — по сумкам, как за окном вдруг мелькнул чей-то силуэт… и тут же кто-то постучался в дом со стороны застекленной веранды.

— Это хозяйка, — сказала Зеленская. — Я открою, Володя… спрошу, что ей нужно.

Маркелов, впрочем, тоже высунулся вслед за ней на веранду.

— Добрый день, — сказала женщина. — Тут вас какой-то мужчина по телефону спрашивает…

— Нас? — удивленно переспросила Зеленская, метнув встревоженный взгляд в сторону напарника. — Вы уверены?

— Понимаете… Мужчина сначала спросил, здесь ли остановились двое приезжих из Москвы… и можно ли позвать кого-нибудь из вас к телефону. Я сказала: да, это так… что вы занимаете другую' половину дома.

— А он? — спросила Зеленская.

— Сказал, что пытался позвонить вам на этот…

— На сотовый телефон. Женщина кивнула головой.

— Но у вас вроде как не отвечает… Тогда он попросил меня посмотреть, есть ли кто из вас на месте. И еще сказал, что перезвонит через пять минут…

— А этот мужчина как-то представился? — спросил Маркелов. — Он сказал, что ему от нас нужно?

Женщина отрицательно покачала головой.

— Нет, больше он ничего не сказал.

Зеленская, внешне оставаясь совершенно спокойной, сказала:

— Очень хорошо. Наверное, это один наш знакомый звонил… Мы ему сейчас сами на сотовый перезвоним… Вы очень кстати пришли! Мы с другом уезжаем… Володя, грузи вещи в машину!! Спасибо, что приютили нас… Все ваше имущество в целости и сохранности, можете сами убедиться… Держите ключи от дома… Ну все, нам пора ехать…

Маркелов рванул с места так, как будто на пятках у них уже сидела погоня…

— Потише, Володя, не гони так, — устраиваясь поудобнее в кресле пассажира, сказала Зеленская. — Я вот думаю… Может, все же стоило чуть задержаться и поговорить с тем мужчиной, что позвонил на хозяйкин телефон? Интересно, кто бы это мог быть?…

— Понятия не имею, — сказал Маркелов, внимательно следя за дорогой. — Но мы должны воспринимать это, как первый тревожный звоночек… По-любому мы правильно сделали, что решили немедленно свинтить оттуда, а не дожидаться, пока туда нагрянет тот или те, кто интересуется «приезжими из Москвы».

Они уже миновали окраину города и ехали в сторону центра. Выглядев впереди — метрах в ста — на проспекте патрульную машину и рядом с ней фигуры двух мужичков в милицейском прикиде, Маркелов буквально в последний момент успел свернуть в боковой проезд.

Въехав во двор какой-то пятиэтажной хрущобы, довольно плотно уставленный частным легковым автотранспортом, Маркелов нашел свободный пятачок, припарковался и заглушил движок.

— Дальше на этой тачке ехать стремно, — повернув к ней голову, сказал Маркелов. — Данные на нее могут быть уже у местной милиции… Теперь нам предстоит передвигаться на своих двоих либо, в крайнем разе, на общественном транспорте.

— Это разумная мысль, — невольно прижимая к груди сумочку со всем ее содержимым, сказала Зеленская. — Пора, однако, разбегаться… Действуем так, как договаривались… И если не возникнет новых сложностей, состыкуемся еще до наступления ночи…

Почти полуторачасовая беседа с «инициативным источником» оставила на душе у Карахана какой-то неприятный осадок.

С мужичком этим, что примерно с месяц назад решил добровольно стать сексотом, Герман встречался уже четвертый раз. Человек он, надо признать, был довольно информированный в своей области: в данный момент является инспектором по противопожарной безопасности НТМК, а до этого лет десять проработал инженером в цеху магние-термического восстановления тетрахлорида титана (вот такие технические термины нынче приходится держать в голове сотруднику ФСБ). И поначалу сведения, которыми он снабжал через куратора Карахана Контору, показались Герману достойными его собственного внимания и внимания руководства… Помимо всего этого сексот в их беседах жаловался на жизнь и просил денег. Когда Карахан обсудил эту тему с Керженцевым, тот дал «добро» на продолжение сотрудничества с «пожарником» — разве плохо в нынешней ситуации иметь надежный источник внутри комбинатовского техперсонала? — и разрешил дать «инициативнику» «немножко денег». А поскольку сексот принципиально хотел общаться по своим стукаческим делам почему-то именно с Караханом, то Герману приходилось периодически выезжать для встреч с ним в Новомихайловск (общение с подобным контингентом достаточно противная, но совершенно необходимая часть работы многих сотрудников ФСБ и внутренних органов)…

На сегодняшний день у них не было — первоначально — запланировано никаких встреч. Но в девять утра Карахану на служебный телефон прозвонил «пожарник» и попросил экстренной встречи, заявив, что у него «дело государственной важности». Летучки сегодня не было: генерал Керженцев совершает рабочую поездку по области, где у Конторы, помимо штаб-квартиры в самом облцентре, есть ещё три «филиальчика», в том числе и в Новомихайловске, поэтому Карахан обратился к его первому заму: тот дал «добро» на внеплановую встречу с инициативным источником по прозвищу Пожарник…

На встречу с сексотом Карахан отправился на своем личном «Опеле», поскольку в подобных случаях использовать для поездок служебный транспорт, приписанный к облуправлению, не рекомендуется. Законтачил он с агентом на даче последнего, которая находится за Новомихайловском, километрах в двенадцати от города. Тот пояснил, что работал нынче в ночную смену, и стал подробно распространяться на тему «безобразий», которые творятся на НТМК в плане «злостного несоблюдения мер противопожарной безопасности». Сексот также перечислил примерно с десяток сотрудников техперсонала, в отношении которых он употреблял такие термины, как «сговор», «вредители» и «саботаж» (вообще-то этот хмырь четко вписался бы в антураж тридцатых годов прошлого столетия, когда такие, как он, десятками сдавали своих коллег органам, а потом и сами становились жертвами чьего-либо доноса). Почти полтора часа он грузил своего куратора, сообщая тому, какие есть неполадки на комбинате и от кого из работающих там спецов можно ожидать неприятностей в любой момент…