Увлеченно роясь в документах, девочка мельком глянула на друга. Бедняга заснул в кресле с подушками. Серафина не стала его будить и продолжила просматривать бумаги одна.

Брэден вскоре проснулся сам.

– Есть хочется, – объявил он.

Друзья быстренько набрали на кухне всякой еды. Но, насытившись и умывшись, продолжили поиски. И вскоре Брэден, покопавшись водной из коробок, протянул подружке старый снимок.

– Посмотри.

На этой фотографии, как и на всех прочих, были видны деревянные леса, множество рабочих и, на заднем плане, недостроенный Билтмор. Непонятно, что именно хотел запечатлеть фотограф – скорее всего, саму стройку. Люди на снимке работали, разговаривали, кто-то смотрел в объектив, кто-то – нет. Но что-то в этом снимке привлекало Серафину. Она присмотрелась повнимательнее… Один из рабочих. Изображение было крошечное и нечеткое, но все же Серафина разглядела морщинистое лицо с длинными седыми усами и бородой. У человека не было ни длинного пальто, ни посоха, но глаза напоминали две серебряные пули. Это был их враг! Старик-лесовик. Она не сомневалась в этом ни минуты. Значит, он не лесной дух, не привидение, а вполне реальный человек. Во всяком случае, был им когда-то.

– Брэден, посмотри, – сказала Серафина, протягивая другу снимок. – Мы должны узнать, кто этот человек.

– Тогда нам надо поговорить с мистером Олмстедом, – ответил Брэден.

Серафина внимательно рассматривала седого, лысеющего мистера Олмстеда, которого Брэден привел в библиотеку.

– Чем я могу вам помочь? – спросил архитектор, проходя в комнату и опираясь на деревянную трость. – Я так понимаю, эта ночь была тяжелой для всех, но для вас двоих особенно.

Брэден, слегка напуганный осведомленностью мистера Олдена, бросил взгляд на Серафину, стоящую возле огромного глобуса.

Она едва заметно качнула головой: «Не надо об этом. Просто задай наш вопрос».

– Сэр, – вежливо начал Брэден. – Поскольку вы руководили многими рабочими бригадами во время строительства Билтмора, может быть, вы поможете нам разобраться с некоторыми фотографиями.

– Конечно, я попытаюсь, мастер Брэден, – ответил архитектор, устраиваясь поудобнее на диване напротив камина. – Кажется, здесь уютное, теплое местечко.

– Вот фотография, про которую мы…

– А не выпить ли нам по чашечке горячего чайку прежде, чем браться за дело? – проговорил мистер Олмстед, словно не замечая, что Брэден уже начал говорить.

– Э-э-э… – Брэден на миг замялся, снова оглянулся на Серафину. – Да, конечно, – договорил он и, подойдя к стене, нажал кнопку вызова.

– Пока мы ждем чая, может быть, вы взглянете на эту фотографию? – Забрав снимок у друга, Серафина протянула его архитектору.

– Конечно, Серафина, – ответил тот.

Девочка вздрогнула от неожиданности. Ей и в голову не приходило, что он знает о ее существовании, не говоря уж об имени.

Тут архитектор похлопал по подушке, приглашая ее присесть рядом. Чрезвычайно удивленная, она опустилась на диван возле него и подала ему снимок.

– О, старая… – Мистер Олмстед принялся с интересом рассматривать фотографию, держа ее в дрожащей от старости руке.

– А вы помните вот этого человека? – спросила Серафина, показав пальцем.

– Вы звали, сэр?

В библиотеку явился лакей в черно-белой ливрее.

– Мистеру Олмстеду хотелось бы чашку чаю, – проговорил Брэден.

– Сию минуту, сэр, – ответил лакей и вышел.

Серафина наблюдала за тем, как мистер Олмстед рассматривает человека на снимке. Сначала лицо архитектора выражало лишь легкую заинтересованность, как будто он вспоминал давно минувшие дни, когда он вычерчивал планы садов, продумывал ландшафт и следил за работой людей, которые высаживали тысячи деревьев, кустов и цветов. Потом его выражение вдруг изменилось. Он сузил глаза и поднес снимок к самому лицу.

– Может быть, вот это поможет, сэр, – сказал Брэден, беря с ближайшего стола и протягивая ему лупу.

– Благодарю вас, мастер Брэден. – Мистер Олмстед снова принялся рассматривать фотографию, теперь уже через увеличительное стекло. – Да, я помню этого парня, – проговорил он наконец.

– Кто он? – спросила Серафина.

Архитектор помолчал несколько мгновений, как бы собираясь с мыслями и решая, как лучше ответить.

– Пожалуй, я расскажу вам историю об участке земли неподалеку отсюда. Много лет назад мистер Вандербильт путешествовал по стране вместе со своей матерью. Он был тогда очень молод, всего двадцати шести лет. Как-то раз мистер Вандербильт отправился верхом в горы. Он остановил коня на одном из холмов, чтобы осмотреться, и пришел к выводу, что эти места могли бы быть очень красивы. Возможно, ему даже захочется когда-нибудь построить здесь дом. Поэтому он велел своему юристу выяснить, продается ли этот конкретный участок земли. Узнав, что цена участка невелика, а хозяин будет только рад его продать, мистер Вандербильт распорядился купить его, а также прилегающие к нему земли. Став собственником огромной территории, Джордж пригласил меня к себе, а затем отвез на то же место на холме.

«Я пригласил вас специально для того, чтобы вы внимательно осмотрели купленную мной землю и сказали, не сделал ли я какую-нибудь глупость», – сказал он.

Мистер Олмстед улыбнулся, вспоминая тот давний разговор.

– И что вы ему ответили? – заинтересованно спросил Брэден. – Он не сделал глупость?

– Я сказал ему суровую правду. Вид с холма действительно мог бы быть прекрасным, если бы местность не изуродовали вырубкой и постоянным выпасом скота. Земля была истощена, леса в ужасном состоянии. Горы, не защищенные деревьями и кустарником, разрушались. Здешние скотоводы-поселенцы не имели права на землю, но это не мешало им вырубать деревья, которые они использовали для строительства домов и отопления. Кроме того, они возили лес на продажу в город. Я видел, как поселенцы привозили в город полные телеги дров и продавали их втридорога. Понимаете, в те годы древесина была почти что равноценна деньгам. И люди воровали лес до тех пор, пока от него почти ничего не осталось. Оголив одну гору, они переходили к следующей. Вот так вырубили и сожгли почти все здешние леса.

– Сожгли? – негодующе вскрикнул Брэден.

Мистер Олмстед кивнул.

– Вырубив участок леса, люди выжигали оставшуюся растительность и устраивали на этом месте луга для скота и свиней. Были почти полностью уничтожены местный сорт вишни, тюльпаны, грецкий орех, белая акация, березы, совершенно необходимые для здешней природы. На их месте из года в год, не давая отдыха земле, высеивали кукурузу, пшеницу, табак. Так поступали во многих южных, «хлопковых» штатах после войны. Поэтому большая часть окружающих земель была страшно истощена и находилась в ужасном состоянии.