клонясь к западу. Было слышно, как отжимается Хорнет. Я сомневался, что экстренный жим лежа нам чем-то поможет.

— Хорнет?

— Чего?

— Как думаешь, почему война началась?

— Решил удариться в философию?

— Нет. На самом деле, мне плевать. Выгорел, и хочется совсем немногого. Но все-таки хотелось бы понимать, ради чего мы в принципе здесь находимся.

— Ну, — напарник, судя по звуку, прислонился спиной к стене. Точно также, как сидел сейчас я. А потом выдал: — Бля.

У меня вырвался смешок.

— Согласен.

— Ты бы еще спросил, ради чего умер Христос.

— Там и так понятно. Ради людей.

— Ну, вот и мы тут ради людей.

— А они того стоят?

— А ты меньше мудрых вопросов задавай и больше ищи ответы. Тогда, может, поймешь.

С две минуты помолчали.

— Я думаю, все дело в гребаных человеческих амбициях. В данном случае, в амбициях политиков. А если брать жизнь в целом, то вообще в амбициях. Человек лезет вверх по иерархии, которую сам себе выдумал, чтобы быть царем, которому сам себе обозначение и придумал. Да, тоже самое мы можем наблюдать у животных. Но у животных мозгов нет, а у нас есть. У них, как правило, нет выбора, инстинкт действует, а у нас нет. Пытаясь сожрать, пытаясь побить, пытаясь трахнуть, мы уподобляемся животным, и война — не исключение. Меряются письками, вот и все. Одни нашептали, что эти хотят нас уничтожить, сказали об этом народу, тот взял плакаты в руки, а кто посильнее — оружие. Пошли войной друг на друга. А в реальности, если брать обычных людей, у которых и амбиции поменьше, всем друг на друга насрать. С чего бы у человека должна быть ненависть к другому человеку? Если, конечно, забыть про инстинкты. Ни с чего. Вывод — люди дебилы. Просто животные, которые пытаются надеть на себя корону, не осознавая, что они выглядят как идиоты.

Хорнет сплюнул.

— Не жизнь, а ебучее разочарование.

— Не думал книжки писать?

Хорнет снова сплюнул.

— Если вылезу отсюда — жди. Тебе с автографом оформлю. Бесплатно, кстати.

— Вылезем, приятель. Куда денемся. Главное сегодняшний вечер пережить, а там уже будет ясно.

***

— Bangun, gadis-gadis. Hei, kau dengar? Angkat. Ia adalah masa untuk bersenang-senang.(Просыпайтесь, девочки. Эй, ты меня слышишь? Поднимайся. Пришло время веселиться).

Я с трудом разлепил глаза, пытаясь понять, что вообще происходит. Как оказалось, уснул. За решеткой, в коридоре, стояли двое охранников-малайцев. Один сунул ключ в дверь камеры, щёлкнул замок, и они оказались внутри. Надев на меня наручники и вытолкав сразу же в коридор, малайцы повторили ту же схему с Хорнетом, который, в отличии от меня, бодрствовал. На удивление, сейчас в тюремном блоке было тихо. Кто-то, разумеется, все равно балаганил, но все равно было тише, чем обычно. Видимо, большая часть народа находилась в другом месте.

И так оно и оказалось.

Охранники провели нас с Хорнетом через несколько коридоров, спустившись на несколько этажей вниз. Еще через некоторое время мы вышли в общий двор тюрьмы. Над частями "Желтых камней" возвышались тропические деревья. Их листья свисали вниз, такие длинные, что это даже немного удивляло. Дело близилось к закату. Если прислушаться, можно было услышать, как в паре километрах отсюда волны бьются в отвесные утесы острова. Но все-таки сейчас они были далеко. Непостижимо далеко.

Пройдя еще немного, мы вошли в большое здание, расположившиеся по-соседству от основного тюремного блока. Внешне это напоминало крупный зал какого-нибудь завода, что-то вроде производственного цеха. Как я узнал в последствии, здесь проводили работы некоторые заключенные.

Еще через некоторое время мы начали спускаться вниз. У меня, и у Хорнета, уверен, тоже сложилось чувство, словно мы спускаемся в самый ад. Но тогда, когда я было подумал, что спускаться мы будем действительно бесконечно, неожиданно по ушам ударил мощный гул голосов, а еще через некоторое время мы вышли прямо в толпу людей, охранников и заключенных, орущих и толкающихся друг с другом. А затем мы увидели и сам ринг, где проходили бои. Зрелище впечатляло. А еще нам быстро стало понятно, что в данных боях особо строгих правил не было. Весовые категории, умения бойцов, их рост, размах рук, все это значения не имело.

Огромный малаец, ростом примерно с Петровича, схватил другого малайца, ростом примерно с Хорнета, сделал выпад, поднял его и швырнул на несколько метров вперед. Его оппонент упал, застонав, на землю, усыпанную множеством небольших камушков. Подниматься желания у него явно не было.

Здоровяк подошёл к нему и резким движением перевернул на спину. Затем начал наносить удары по лицу.

— Baiklah, Baiklah, binatang besar. Anda membunuhnya, dan kita perlu cermin mata. Bawa lelaki itu pergi,(Ладно, ладно, Большой Зверь, ты убил его. Нам нужны очки. Уведите этого человека прочь) — на арене появился один из охранников тюрьмы. Насколько я успел разобраться в тюремной иерархии, он был тут одним из главных, если не самым главным. Внешне он чем-то походил на того парня, поймавшего нас на Сицилии, "Пабло". Только был более полным и имел еще большие усы. Да, этот точно вылитый Эскобар. — Kami mempunyai hari yang menarik hari ini,(Сегодня у нас был интересный день) — сказал он, — Mereka membawa kami sekumpulan yang baru, dan, bayangkan, semua penduduk asli NRG(Нам привезли кучу новеньких, и, представьте себе, все они уроженцы НРГ.).

Толпа заулюлюкала. Единственное, что я понял из его речи, что он сказал что-то про хара-кири и слово "НРГ". Значит, о нас талдычит.

— Ya, Ya, anda dengar betul. Oleh itu, saya cadangkan untuk tidak menghancurkan lembu dengan bola. Anda boleh mula bertaruh. Serius. Saya sendiri tertanya-tanya berapa lama mereka akan bertahan. Walaupun hanya di arena(Да, верно, вы не ослышались, потому можете не морить быка голодом, делайте ставки. Мне и самому интересно, сколько они продержатся. Хотя бы на арене), — он улыбнулся. — Belum lagi penjara itu sendiri(Не говоря уже о самой тюрьме).

Толпа приветственно взревела, мгновенно начав что-то с друг другом обсуждать. Через минуту "Эскобар" неожиданно повернулся к нам, указав на Хорнета.

— Hey, you. Come out here. Show me what you can do. And if you can't do anything, you'll entertain the crowd.(Эй, ты. Иди сюда. Покажи, на что способен. А если ни на что, то хотя бы развлечешь толпу — англ. яз.)

С разведчика сняли наручники. Он растер предплечья и посмотрел на меня.

— Была не была, верно?

— Будь осторожен, остряк. Иногда лучше убежать, чем умереть.

Хорнет усмехнулся и вышел на ринг. Народ "Желтых камней" тут же начал с