– Чтобы от противника осталось мокрое место, – перебила Ольга, испугавшись анатомических подробностей. – А если не получится?

– Тогда вот... – Раим достал из-за спины очень короткое копьецо, наконечником к которому служил бивень нгурула. Он телепортировался к ближайшей статуе воина, делающего замах, как для броска гранаты, и обозначил удар. – На основе бивня древние сумели сделать артефакт, способный пройти практически через все слои магической защиты.

Оля и в музеях на всякие мечи смотрела с гадливостью, ими же убивали, а тут…

А тут другая реальность, поэтому она засунет свой пацифизм куда подальше.

– Неужели в этот зал приводят нгурулов? – поинтересовалась Оля несмело.

– Конечно. Вон через те ворота. – Раим указал куда-то вдаль и наискосок. – Или через подпространство. Но для этого нужно отключать внутреннюю защиту. Тренировки очень важны! Правда, на природе они куда качественнее.

– Мы с кем-то воюем?

– Мы всегда настороже. Нрекдол – маленький мирок, но об истории войн позже. Вернемся к вашей идее.

Ольге понадобилось некоторое усилие, чтобы переключиться на повседневность. Она даже волосами тряхнула для стимулирования процесса.

– А здесь, в зале, как все просто – обычный выключатель. Пришли – врубили, потренировались – выключили. Чего тут пылесосить и вентилировать, когда никого нет? Так же и со светом. Кстати, почему он такой яркий?

– Тоже элемент тренировки. Никогда не знаешь, куда тебя вынесет нгурул. Под зенитное солнце, вспышку магического удара или в сумерки.

– А-а, – глубокомысленно протянула Ольга. – Тогда вам нужно ставить реле смены освещения с рваным алгоритмом включений. А еще лучше – зонировать освещенность по площади зала. Чтобы там затемнить, а тут ярко, и потом наоборот. – Раиму Оторопелычу оставалось лишь угадывать смысл сказанного и стараться запомнить формулировки. Надо же будет произвести впечатление на друзей-артефакторов. А Оля так торопилась высказаться, что затруднений начальства не замечала. Эти спонтанные идеи – такая стервозная изворотливая погань: чуть отвлечешься, и забыл насмерть! Хоть головой бейся, хоть шумовкой в мозгах шуруй.

– ...а вот коридоры, кухни, склады – это покумекать надо, – распиналась она, даже не заметив, что лавэ уже и двери запер, и по коридору ее ведет. – Жилые комнаты, опять же. Там надо так алгоритм включений подобрать, чтобы и чисто было, и на кристаллах сэкономить. Только, пожалуй, в виварии можно оставить все как есть. Нгурулы бесконечно чистоплотны, но отдельного туалета у них нет.

Лавэ с некоторым злорадством подумал, что у наездников в комнатах есть отдельные туалеты, а вот с чистоплотностью… Раиму очень захотелось срочно взяться за эту работу, чтобы успеть к возвращению контингента (нравилось ему это Пашкино словечко). А для такого дела и в столицу смотаться не грех. 

О заботе и заботливых

Раим рвался в столицу. Три дня прошло, а он все тянет. Ему бы заняться придуманными Ольгой реле, но как решиться оставить иномирян без присмотра? С ними все время что-то происходило. То Ольга в очередной переплет попадет, то Павел достанет до кишок своими идеями. Хуже, пустота свидетель, болотного душителя. Мяч нгурулий ему истрепался. Ну, истрепался. И да, Раим помнит, что в порыве заинтересованности наобещал всякого, кто его только за язык тянул! И Ольга еще! Молчит, но смотрит с немым укором.

     А Ольга только вздыхала, слушая перепалку двух Упертычей, и всех жалела: и звериков, оставшихся без подвижных утех; и разочарованного Пашку; и Раима, который не знал, за что хвататься и где добывать деньги. И себя, потому что переживала за свою и Пашкину одежду. И щену жалко, та скучала по мячу и капризничала. Да все шипастики скучали. Отличное изделие местного кожпрома пало под натиском монструозных челюстей неожиданно быстро. Даже обувное противоизносное заклятие не помогло. А Пашкин полукомбез? Да там прорехи уже по второму слою заплаток пошли. Щена приучилась бивень держать убранным, вот и тычется мордахой, выпрашивая ласку. Заставить бы господина лавэ посидеть с иголкой пару ночей, да с ожогом на ладони! Обещал же позаботиться о наведении заклятья, чтобы игрушки не перемалывались острейшими нгурульими зубами, а одежда не портилась при малейшем неосторожном контакте с шипами.

Раим наблюдал, как Ольга собирает яд у безымянного трио, с трудом удерживая почти наполненный фиал перебинтованной рукой. Получалось у нее совсем не очень, но отдать орудия производства Павлу она отказывалась. Похоже, этот спор у них начался не сегодня.

– Отстань, Паш, – ворчала тетушка, – это ты с ними почти целый день, а я в подвалах да в канцелярии. Дай уже пообщаться с ребятишками. Лучше фрисби начерти, как обещал. Только под пасть нгурула адаптируй.

– Лучше о своей ране подумай, – довольно резко парировал Пашка. – Если завтра легче не станет, волоком к лекарю потащу!

Лавэ поморщился и обозвал себя безмозглым дохлым тирлом. Слышал же не раз, как сквозь деловитую сосредоточенность Ольги нет-нет да и пробивается усталость от саднящей боли. И повязка эта третий день подряд. Или уже четвертый? Явно свеженькая. Неужели такой страшный ожог у нее, что повязка требуется?

Как же раздражает порой эта женщина! Ну почему? Почему она не воспользовалась заживляющим зельем? 

Да потому, что у нее нет, сам себе ответил лавэ. Точнее, есть, но она об этом не знает. Не жаловалась, вот и не знает. Никому в голову не пришло, что она не в курсе. 

Зелье это есть в виварии – нгурулы часто портят шкуру своим наездникам. Есть на кухнях и почти наверняка в кабинете бывшего кастеляна, который Оля не любит и упорно называет канцелярией. Любая другая из знакомых ему дам уже консилиум лекарей бы собрала. Даже его мать, самая неординарная из женщин Нрекдола, склонна устраивать панику из-за малейшей ранки. Эта мысль лавэ позабавила – у мамули появилась конкурентка в необычности.

Знала бы Ольга о мыслях лавэ – покрутила бы пальцем у виска. Если из непритязательного, в общем-то, попечителя так и прет порода, то какова мать, нетрудно догадаться. Нашел кого сравнивать. Аристократку и ее, самую обычную женщину. Жигули и мерседес – найди три отличия.

– Отдайте Павлу фиал, Ольга, – не терпящим возражений тоном приказал лавэ, – и идемте со мной.

Они вышли в распахнутую настежь дверь вольера. Еще одно нововведение, которое привнесло появление Ольги в качестве управляющей. Отворенная дверь означает, что вольер Свапа и Тыри имеет магическую лазейку. Щена отлично вжилась в роль крутой защитницы и устроила форменный скандал, когда поняла, что не может переместиться к Ольге по первому тревожному сигналу. А нужда возникла уже на следующий день после истории со Жвальсом. Выкрутасы щены Раим вспоминал с легкой паникой и затаенной нежностью. Она выла, носилась по кругу, кидалась на магическую защиту и снова выла. Даже пыталась напасть на пастуха, который принес корм, норовя через решетку ткнуть его ядовитым бивнем. И все из-за недоразумения. Ольгу, то ли пробуя на зуб, то ли по недосмотру, кухонные помощники оставили в продуктовом подвале, а она увлеклась ревизией и не сразу обнаружила, что дверь заперта. С той стороны. Ну, испугалась, не без этого. Потом испугалась, что испугается Тыря.