– Милорд. Входите, пожалуйста.

Эйвери оставил дверь чуть приоткрытой на случай, если гувернантку смутит то обстоятельство, что она осталась наедине с мужчиной.

– Мисс Пембертон, надеюсь, вы извините меня за беспокойство, ведь у вас сейчас свободное время. Надеюсь, я не злоупотреблю им. А что, если нам присесть?

Мисс Пембертон села напротив Эйвери и аккуратно сложила руки перед собой на столе. Сдержанная, умная молодая женщина.

– Видите ли, я не вмешиваюсь в домашние дела жены. И конечно же то, что жена назначила вас гувернанткой, касается только ее. – На лице гувернантки отразилось некоторое замешательство, но она кивнула. – Однако Алиса приходится мне дочерью. Алиса – падчерица моей жены. – Гувернантка снова кивнула и чуть выпрямилась на стуле. – Естественно, моя жена очень любит Алису, но она приходится девочке не матерью, а опекуном. – От такой лжи у Эйвери чуть язык не заплелся.

– Да, лорд Уикхем. Мне это известно, – невозмутимо ответила мисс Пембертон.

– Я в этом не сомневаюсь. Мне хотелось бы известить вас, что девочка не должна отлучаться из дома без моего согласия, куда бы то ни было. Вам это понятно?

– Милорд, ваши указания предельно ясны, хотя, должна признаться, я их не понимаю.

– Леди Уикхем склонна поддаваться мимолетным прихотям, которые иногда выливаются в неожиданные путешествия. Это может нарушить душевное равновесие Алисы.

– Я понимаю. – У гувернантки был очень встревоженный вид. – Милорд, могу заверить вас, что я тут же поставлю вас в известность, если возникнут подобные намерения.

– Благодарю вас. – Эйвери встал. – Могу я положиться на то, что этот разговор останется между нами? Жена очень расстраивается, когда речь заходит о ее… капризах.

– Разумеется, милорд. Я весьма уважаю леди Уикхем. Мне не хотелось бы никоим образом расстроить ее.

Лора едва успела спуститься по лестнице, как звук шагов на верхней площадке заставил ее очертя голову нырнуть в первую спальню, попавшуюся ей на пути.

Она тихо затворила дверь и прислонилась к ней, зажав рот рукой, чтобы заглушить прерывистое дыхание.

Лора вернулась домой потому, что Алиса забыла перчатки, и, оставив дочку в экипаже, бесшумно взбежала по лестнице в легких лайковых туфлях, чтобы забрать их. Это было проще, чем пытаться объяснять лакею, где они находятся.

Внимание Лоры привлек гулкий голос Эйвери, донесшийся из комнаты гувернантки. Чем же он там занимается? Лора надеялась, что он не вносит изменения в тщательно составленный учебный план! На цыпочках она пересекла лестничную площадку и обнаружила, что дверь закрыта неплотно. Лора стояла и слушала. Негодование тем, что муж вмешивается в ее дела, сменилось ужасом, когда она услышала, что Эйвери говорил о ней.

Лора уже собиралась ворваться в комнату гувернантки и грозно спросить, что Эйвери имеет в виду, но тут вдруг сообразила, что происходит и чего он боится. Несмотря на любовные утехи, внешнее дружелюбие, партнерские отношения в управлении домом, что, как Лора надеялась, перерастет в нечто иное, Эйвери ни на йоту не доверял ей.

Эйвери считал, что она может предать его. Он опасался, как бы жена не отняла у него Алису.

Лора прислушивалась к удалявшимся шагам Эйвери, затем услышала, как открылась и закрылась дверь в их спальню. Она сбежала по лестнице, а в вестибюле перешла на шаг.

– Я не смогла найти перчатки, – сообщила она лакею. – Ничего страшного. – Надо уехать отсюда скорее, пока Эйвери не догадается, что она возвращалась домой. – Я не смогла найти их, – повторила она Алисе и опустилась на подушки, когда экипаж тронулся с места.

Неужели Эйвери сошел с ума? Он ведь понимал, что у нее нет шансов завести другой очаг, если она останется одна с Алисой. Тогда Эйвери мог бы просто явиться к ним и потребовать, чтобы они вернулись домой. У Лоры не было никаких прав, а теперь, выйдя замуж, она фактически осталась без собственных денег.

Тут Лору осенило. Он полностью в здравом уме. Эйвери и вправду считал, что она похитит Алису, чтобы причинить ему боль. Чтобы отомстить за Пирса, за все, что Эйвери сказал про то письмо, и главным образом за то, что он забрал у нее дочь. Он считал, что Лора сделает какой-нибудь необдуманный шаг лишь ради того, чтобы причинить ему боль, заставить его страдать. Все же у нее остались драгоценности, деньги на мелкие расходы, так что она, подумал Эйвери, сможет исчезнуть и прожить не одну неделю, даже месяц, пока он не разыщет ее. Если бы Лора рассказала Алисе о том, что она ее дочь, то сделала бы это так, что девочка стала бы смотреть на Эйвери как на чудовище и испытывала бы к нему лишь ненависть…

– Мама, вам плохо? – Алиса пересела к Лоре. – У вас испуганный вид.

– Правда? – Лора состроила улыбку. – Мне хорошо. Я просто… задумалась.

Выдавая себя за Кэролайн Джордан, она совершила ужасную ошибку. Но тут ничего не поделаешь, даже если это окажется губительным для их брака. Эйвери осуждал ее за то, что она заманила его в брачные сети, лгала ему. А ей не в чем было упрекнуть его. Лоре все же придется убедить Эйвери, что он может доверять ей, и надеяться, что он поймет, почему она так поступила. Простит ли он ее когда-либо? Лора этого не знала, но ей необходимо попытаться, ведь она слишком сильно любила его. Она не должна сидеть сложа руки.

Лора поборола страх, пока Алиса радостно тараторила о магизинах, мимо которых обе проходили. Лоре казалось, что впереди у нее беспросветная жизнь, что она сама устроила этот обреченный на несчастье брак. Она влюбилась в Пирса с горячностью юной девушки, не думающей о последствиях, не знающей истинное предназначение любви. А теперь она любила Эйвери сердцем взрослой женщины, которая разбирается в жизни. Но это сердце будет разбито, как только Эйвери бросит ее, а это неизбежно случится, если она не найдет способ достучаться до него.

Пока Лора помогала Алисе выбирать ленты, ее вдруг осенило – она поняла, как следует действовать.

– Голубая лента пойдет к твоему новому платью, а зеленая – к новой шляпке, – согласилсь Лора, а мыслями она находилась где-то далеко. Она думала о высоком джентльмене с темными волосами, который читал ее корреспонденцию и думал о том, как избавиться от жены, которой нельзя доверять.

Отсчитывая Алисе монетки для оплаты покупок, Лора вздрогнула, когда ее осенило. «Открою ему правду. Расскажу все, как бы это ни было неприятно. Несмотря на то что это бросит тень на моих родителей. Буду совершенно откровенной, не думая, как это может сказаться на дальнейшей судьбе – хорошо или плохо. Если он простит меня, я признаюсь, что люблю его, открою ему новую тайну, которая пока является лишь слабой надеждой. Если я скажу ему об этом сразу, он подумает, будто я пытаюсь вымолить у него прощение.

И я тоже прощу его, как бы трудно это ни было. Я научусь понимать и прощать ради Алисы и потому, что я люблю Эйвери».

* * *