Моим детям было далеко до среднестатистических показателей, но все равно по ряду причин я решила строго ограничить экранное время в доме. И дело было не только в том, что игры на свежем воздухе полезны для физического и психического здоровья. Я не хотела, чтобы мои дети разучились получать удовольствие от спокойного отдыха, предлагаемого живой природой, и использовать воображение, чтобы обходиться самыми простыми средствами (в итальянских арендованных автомобилях или где бы то ни было). К тому же я сама каждый день достаточно долго пользовалась разными экранами по работе, чтобы понимать: нельзя позволить им украсть у моих детей детство.

К моменту отъезда в Швецию я уже до смерти устала постоянно обсуждать и контролировать экранное время и спрашивала себя, как переезд повлияет на динамику этих переговоров. Скандинавы известны своей жадностью до новых технологий, а шведы стремительно оцифровывают все сферы своей жизни: они давно отказались от наличных денег и все покупки оплачивают пластиковыми карточками и через приложения для смартфонов, даже лужайки у них теперь стригут аккумуляторные газонокосилки-роботы, в жутковатой тишине снующие по двору. Девяносто процентов шведских домов оснащены широкополосным интернетом, а 97 процентов населения владеет мобильными телефонами. Многие из самых популярных компьютерных игр и мобильных приложений, таких как Minecraft, Candy Crush Saga, Battlefield, были разработаны шведами, равно как и сервис бесплатных звонков Skype и приложение для прослушивания музыки Spotify. В 2005 году среднестатистический шведский ребенок начинал пользоваться интернетом в девять лет, по данным Шведского совета по СМИ – государственного управления, собирающего данные о потреблении детьми медийного контента и отвечающего за их защиту от опасного влияния СМИ. Но с тех пор популярность планшетов значительно возросла, сделав компьютерные игры и интернет более доступными для младших детей. Сегодня большинство трехлеток уже пользуются интернетом, а 15 процентов двухлетних детей ежедневно бывают онлайн. В 2014 году 80 процентов шведских малышей от двух до четырех лет пользовались дома планшетом, а 12 процентов имели собственный – это в четыре раза больше по сравнению с данными предыдущего исследования, проводившегося в 2012–2013 годах.

Статистика подсказывала, что шведские дети зависят от цифровых развлечений не меньше американских, а то и больше.

Учитывая то, насколько трепетно шведы относятся к свежему воздуху и играм на улице, я, к своему удивлению, не нахожу никаких систематизированных правительственных рекомендаций по поводу использования средств массовой информации детьми младшего возраста. Обращаться за советом к экспертам по данной теме – это все равно что слушать, как активисты движения за права животных и владелец свинофермы обсуждают плюсы и минусы убоя свиней. С одной стороны, у нас есть Хуго Лагеркранц, известный педиатр и старший преподаватель Каролинского института в Стокгольме, утверждающий, что дети двух лет и младше вообще не должны контактировать с экранами, поскольку на этом этапе развития их главная потребность – личное взаимодействие с заботящимся о них взрослым. Чрезмерный контакт маленького ребенка с экранами «фрагментирует его жизнь и может привести к снижению концентрации, задержке речевого развития, трудностям в обучении чтению и к ожирению». С другой стороны, некоторые эксперты считают Лагеркранца паникером, не имеющим достаточных научных оснований для своих советов, и утверждают, что важна не продолжительность нахождения ребенка перед экраном, а та деятельность, которой он в это время занят. Некоторые даже убеждены, что термин «экранное время» устарел и утратил актуальность, поскольку многие из нас практически постоянно носят мощные компьютеры в карманах и в любое время могут получить доступ к интернету.

Рассуждения Лагеркранца по поводу ограничения экранного времени были основаны на рекомендациях Американской академии педиатрии – золотого стандарта, которого я и сама старалась придерживаться. Но в конце 2015 года академия объявила о планах по пересмотру своих рекомендаций, мотивируя это тем, что «в мире, где экранное время становится просто временем, наши подходы должны эволюционировать». Новые рекомендации, появившиеся в 2016 году, снижают возрастной порог знакомства ребенка с электронными СМИ до полутора лет и смягчают ограничения по участию в видеочатах для детей всех возрастов. Для детей в возрасте от двух до пяти лет новые рекомендации академии оставили без изменений предыдущее ограничение в один час высококачественного контента в день. Остался прежним и ключевой посыл для родителей и других людей, занимающихся воспитанием детей: «Полезность цифровых устройств для детей младше двух лет не доказана; во время их использования решающее значение имеет взаимодействие ребенка со взрослым; чрезмерное увлечение цифровыми устройствами по-прежнему считается вредным». Тем временем Шведский совет по СМИ заявил, что не планирует выступать с рекомендациями по поводу экранного времени, оставляя за родителями право решать этот вопрос по своему усмотрению.

Приехав в Швецию, я не удивляюсь, что у многих десятилетних детей смартфоны новее моего, и Майя тоже очень быстро это замечает:

– Можно мне мобильный телефон? Пожа-а-а-а-алуйста! У всех есть!

Последняя ремарка не полностью соответствует истине, но смартфоны и планшеты действительно повсеместны. Сегодня в большинстве детских садов, включая тот, куда ходит Нора, имеется iPad или даже два.

– Мы не разрешаем детям пользоваться планшетом без присмотра и не выдаем его как средство успокоения, но иногда позволяем поиграть вместе в обучающие игры, – уверяет меня Барбро, когда однажды я задаю вопрос на эту тему. – И мы не даем его надолго. Это лишь инструмент обучения, а не способ убить время.

Многим одноклассникам Майи разрешают каждый день пользоваться своими планшетами, пусть даже всего в течение получаса или часа, пока родители готовят ужин. Поначалу я ощущаю себя единственным родителем в Швеции, пытающимся ограничить своим детям экранное время, подобно культурным реакционерам, называвшим джаз порождением дьявола или утверждавшим, что поездка на поезде вызывает у женщин выпадение матки. Правда, на фоне своей сестры Сюзанны я выгляжу прогрессивным адептом современных технологий. Она переживает по поводу электромагнитного излучения, поэтому все ноутбуки и компьютеры в доме подключены к проводному интернету, а Wi-Fi бо́льшую часть времени отключен. Это не значит, что ее дети полностью лишены экранного времени, но для того, чтобы выйти в интернет, им нужно преодолеть определенные препятствия, например для включения Wi-Fi нужно подниматься по захламленной темной лестнице на чердак, где роутер стоит на пыльном полу, словно никому не нужный рождественский подарок от тетушки Эдны.

Моя сестра не разделяет традиционный шведский подход к экранному времени, но чем больше я общаюсь с другими родителями, тем лучше понимаю, что многие из них тоже обеспокоены влиянием электронных устройств на жизнь детей. Некоторые, как и моя сестра, переживают по поводу излучения, но гораздо чаще звучит недовольство по поводу того, что цифровые развлечения вызывают зависимость и отбивают у детей желание выходить на улицу и двигаться.

Сара, специалист по коррекционному обучению и мама одноклассницы Майи, говорит, что у ее детей пяти и девяти лет есть свои планшеты, но она строго ограничила частоту и продолжительность их использования.