Послушай меня. — Я переворачиваюсь на бок, чтобы убедиться, что она слышит меня чётко и ясно. — Такие люди охотятся на слабых людей. Я имею в виду… беззащитных. Ты не слабачка.

— Нет, я была тогда такой. Я знаю, что была. Я была уязвима, и, возможно, тогда я этого не знала, но теперь я знаю, что была лёгкой мишенью. Сейчас это просто безумие для меня, потому что с тобой я вижу, как это должно быть. У меня такое чувство… каково это на самом деле — доверять кому-то и знать, что он заботится о тебе. Я просто жалею, что не нашла тебя раньше.

— Я тоже. — Я не спорю с ней по поводу других вещей, потому что думаю, что она права. По сути, её бросили на растерзание волкам без хорошего воспитания в восемнадцать лет. Вынужденная самостоятельно ориентироваться в мире, у Полли не было ни руководства, ни опыта, и некому было её поддержать. А трусливые люди выхватывают таких людей из толпы. Они знают, чего ищут, и получают какое-то болезненное удовлетворение, причиняя боль другим.

— Тебе никогда не придётся беспокоиться о том, что кто-нибудь снова причинит тебе боль. Я обещаю тебе это.

***

На следующий день после инцидента с Уайаттом воскресенье, и поскольку Полли перестала работать по воскресеньям, чтобы мы могли провести день вместе, я удивляю её быстрой поездкой в Калифорнию. Прошлой ночью, после того, как она заснула, мне пришла в голову мысль, что нам нужно переключиться. Я забронировал наши билеты и номер в отеле. Также я договорился с Рейн, чтобы у Полли было несколько выходных. Мы вернёмся к тому времени, когда нам нужно будет отправиться в «Сложности» в четверг.

В настоящее время я жду, когда она проснётся. Я хочу показать ей Кали. Хочу показать ей, откуда я родом. И я хочу, чтобы она познакомилась с парой близких там людей.

Мягкие шаги Полли слышны по лестнице, и когда девушка спускается, она застенчиво улыбается мне.

— Привет.

— Доброе утро. — Когда она не приветствует меня, как обычно, сияющей улыбкой и поцелуем, я подхожу к ней и заключаю в объятия. — Ты в порядке? — Вскоре после того, как мы заснули, ей приснился кошмар, и, хотя она не обсуждала это, я уверен, что это как-то связано с тем, что произошло с Уайаттом.

— Да. А ты?

— А почему бы и нет?

— М-м-м, ты выбил дерьмо из Уайатта прошлой ночью. — Она делает шаг назад. — И я никогда не видела тебя таким.

— Я в порядке, пока ты в порядке.

— Тогда у нас всё хорошо. — Она опускает голову и идёт к холодильнику.

— Что ты думаешь о том, чтобы поехать в отпуск на пару дней?

Её голова выглядывает из-за верхней части дверцы холодильника.

— Отпуск? Сейчас?

— Да. Я подумал, что мы могли бы поехать в Кали. Я хочу тебе кое-что показать.

Глаза Полли загораются, и она пинком захлопывает дверь ногой, приносит немного сока и ставит его на стол.

— Я имею в виду, конечно, я бы хотела поехать, но у нас есть работа.

— Об этом я уже позаботился.

— Эрик, — ругается она.

— Послушай. Нам нужна чёртова перезагрузка. Между нами произошло достаточно дерьма, чтобы написать целый сценарий. Я просто хочу пару дней, чтобы мы могли быть самими собой. Где мы сможем повеселиться и забыть обо всём этом.

— Ладно. Давай сделаем это.

Глава 20

Полли

Кожаное кресло в самолёте, в котором я сижу, удобнее любой подушки, на которой когда-либо сидела моя задница. Когда мы вошли в самолёт и свернули в отсек первого класса, я чуть не закричала от восторга. Это первый раз, когда я летаю, и Эрик был очень терпелив каждый раз, когда я вела себя как пятилетняя девочка на своём дне рождения.

Мы спускаемся, и моя рука крепко сжимает бедро Эрика. Его рука обнимает меня за плечи, а моё лицо прижато к его шее. Колеса касаются твёрдой земли, и я задерживаю дыхание.

— Дыши, детка. Всё в порядке. Мы приземлились.

Меня отчасти поражает, как этот человек может в мгновение ока превратиться из злобного защитника в спокойного любящего плюшевого мишку.

— Хорошо, хорошо. — Я сажусь и пытаюсь расслабиться, пока мы ждём выхода из самолёта. Когда он предложил эту идею сегодня утром, я не хотела пропускать работу, но я также знаю, что Рейн — потрясающий босс, который без колебаний дала бы мне отгул.

Эрик говорит мне, что мы вернёмся к тому времени, когда нам нужно будет идти в «Сложности», но даже если бы мы этого не сделали, у меня такое чувство, что Брэд был бы более чем готов отпустить нас. Он позвонил сегодня утром, снова и снова извиняясь. Я пыталась сказать ему, что это не его вина, потому что он не может контролировать действия своего брата, но он так не считает.

Брэд всегда думал, что у его брата проблемы, но не мог подтвердить это до вчерашнего вечера. Я ненавижу, что это произошло. Я ненавижу то, что Брэд узнал ужасную правду. Ещё больше я ненавижу то, что случилось с моим прошлым, и что это создаёт какие-то трудности в чьей-то жизни.

Мы с Эриком выходим из самолёта и направляемся за нашим багажом. Я улыбаюсь про себя и пытаюсь наслаждаться нашим совместным времяпрепровождением. Мне не терпится увидеть, где вырос Эрик. Я не позволю Уайатту всё испортить, и я не позволю никакому другому моему дерьму всё испортить. Эрик прав. За то короткое время, что мы вместе, у нас были препятствия и неудачи — большинство из которых были нашими собственными, — но теперь, когда мы разобрались с нашими проблемами, будь я проклята, если позволю чему-либо встать на пути моих отношений с этим замечательным человеком.

Я сразу замечаю наш багаж, и, забрав его, мы выходим на улицу. Я даже не спрашиваю его, куда мы едем или как мы туда доберёмся, потому что знаю, что он уже позаботился об этом. Он всегда заботится обо мне.

Когда Эрик идёт прямо к лимузину, ожидающий мужчина с седыми волосами улыбается нам.

— Посмотри на себя! — Он обнимает Эрика, который отвечает ему взаимностью. Я вижу, как крепко Эрик сжимает его, и я знаю, что за этим должна быть какая-то история. — Рад