и я облокачиваюсь на него так, чтобы его член лежал вдоль моего насквозь мокрого входа. А затем я скольжу вверх и вниз по его длине, покрывая его своим возбуждением. Играя в тоже время со своими сосками и сохраняя зрительный контакт.

— Не дразни меня, Адрианна. Я не выдержу.

— Какое волшебное слово?

Он обнажает зубы.

— Пожалуйста.

Я приподнимаюсь и склоняюсь над ним, потому что, вероятно, чувствую сейчас такое же отчаяние, как и он. Его член высвобождается, подскакивая вверх, и тогда я насаживаюсь на него, жестко и быстро.

— О, черт, — восклицаю, ощущения такие приятные.

Арчер стонет.

— Вот так, детка, оседлай мой член.

Я упираюсь ладонью ему в грудь, когда он пытается приподняться и кладет руки на мою задницу.

— Сегодня без рук, Арчер.

Его глаза сужаются.

— Пожалуйста.

Я качаю головой, а затем медленно двигаю бедрами, насаживаясь на него.

— Адрианна, — рычит он.

— Да?

— Я предупреждаю тебя.

Я впиваюсь в него взглядом.

— Кто контролирует ситуацию?

Сбоку на его лбу выпирает вена.

— Адрианна…

— Тогда, пожалуй, я просто уйду.

Я кладу руку ему на грудь, чтобы приподняться, но он замечает это.

— Ни единого гребаного шанса.

Он хватает меня за руки и использует свой вес, чтобы перевернуть, так что я оказываюсь под ним. А потом зверь выходит на свободу, прямо как в ту ночь, когда он пришел в мою комнату в общежитии. Он как животное, вколачивается в меня с такой силой, что кажется, будто пытается сломать меня.

Я стону, потому что, хотя дразнить его было весело, это то, чего я действительно хочу. Он трахает меня так, словно я невероятно желанна, что для меня не имеет смысла. Я никогда не была красавицей, перед которой все заискивают, как Камилла или Ева. И все же он хочет меня так, что это вызывает привыкание.

Каждый раз, когда он снова входит в меня, это усиливает давление внутри, подводя меня к непреодолимому удовольствию тем сильнее, чем глубже его толчки. Я никогда не чувствовала ничего подобного, как когда он врезается в меня со всей своей силой.

Я смотрю, как он трахает меня. Его мышцы напряжены, а красивая татуировка залита потом, который стекает каскадом по его груди.

Он рычит, как зверь, когда снова увеличивает темп, и я задыхаюсь в шоке от того, как жестко он меня трахает. В этом нет ничего нежного. Это чистое, животное спаривание, и неприятно признавать, но мне это нравится. Мне следует дразнить его чаще.

Нет. Я не могу так думать.

Это единичный случай. Он хочет меня в последний раз, и это все.

— Придуши меня, Арчер, — стону, зная, что ничто не заставит меня кончить быстрее, чем его груба ладонь на моем горле, перекрывающая дыхательные пути.

Его глаза сужаются, но он делает, как я прошу, обхватывая ладонью мое горло и ограничивая приток кислорода. Голова кружится, и я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы, когда он давит чуть сильнее, чем прежде, возможно, потому, что я так сильно его дразнила.

Всё это становится слишком, и огромная волна удовольствия захлестывает меня. Моя киска сжимается вокруг него, и кажется, что втягивает его член еще глубже внутрь. Я содрогаюсь под ним в конвульсиях, отчасти потому, что не могу дышать, что только усиливает интенсивность моего оргазма.

Белый свет заливает мое зрение, и мозг буквально замыкается на несколько мгновений. Я почти думаю, что потеряла сознание на секунду, но зрение восстанавливается, а Арчер продолжает трахать меня, преследуя собственное освобождение.

— Черт бы тебя побрал, — рычит он. — Ты так хорошо кончаешь на моем члене, что я не могу сдержаться. — Блядь!

И я понимаю, что он кончает, когда его член набухает внутри меня. А потом он целует меня, пытаясь заглушить звуки, которые издает. В конце концов, мы в гребаном спортзале в середине дня. Любой может войти. Мое сердце замирает при этой мысли, ведь мы были так увлечены друг другом, что и не заметили бы.

Я чувствую, как его сперма стекает по щелке моей задницы, и ненавижу то, насколько грязно и в то же время хорошо я себя чувствую.

— Прими всё, малышка, — стонет он. — Такая хорошая девочка.

— Арчер, — выдыхаю я его имя.

— Да, детка?

Я качаю головой.

— Ничего. Я…

Я не могу проглотить свою гордость и сказать ему, что совершила ошибку. Сказать, что хочу продолжить то, что между нами.

Вместо этого толкаю его в грудь, но он не двигается.

— Нам, наверное, пора вставать, дверь не заперта.

Арчер прижимается губами к моему плечу.

— Но если я вытащу из тебя свой член, это будет означать, что это конец.

— Возможно, — говорю я.

Он поднимает на меня глаза, и в них загорается искорка надежды.

— Ты хочешь сказать, что рассмотрела бы возможность второго раунда в другой раз?

Я пожимаю плечами.

— Может быть, если ты будешь очень мил со мной.

Он кусает меня за ключицу, посылая трепет прямо в мой центр.

— Я всегда мил с тобой, детка.

Я вздрагиваю, когда он облизывает мои соски, а его член твердеет внутри меня.

— Серьезно, Арчер! Сейчас середина дня.

— Разве похоже, что мне есть до этого дело? У меня свободный период, и никто не записан в спортзал.

Я дрожу, глядя ему в глаза.

— Прекрасно.

Он ухмыляется, а затем начинает входить и выходить из меня. Его взгляд говорит о том, что оставшиеся тридцать минут меня ждет адская поездка. Сомневаюсь, что он позволит мне уйти хотя бы на минуту раньше.

Глава 30

Арчер

Я выхожу из главного входа академии, и каждый мускул в моем теле напрягается.

Дэмиен Васкез, отец Адрианны, выходит из бронированного внедорожника. Я пытаюсь сохранять хладнокровие, и продолжаю свой путь к лесу у руин, где, очевидно, надеюсь столкнуться с Адрианной.

Только вчера Оак упомянул, что Адрианну заберут из академии пораньше, но я не знал, что это произойдет так скоро. Я чувствую, как внутри меня поднимается паника, так как я действительно думал, что у меня есть больше времени, чтобы разобраться во всем этом. Я ни за что не смогу так легко отпустить ее, и все же пытаться заставить девушку остаться, когда здесь ее отец, равносильно самоубийству.

Дэмиен Васкез известен как самый безжалостный босс картеля всех времен. Он безумен и кровожаден, а это значит, что если кто-то даст ему повод для убийства, он им воспользуется.

В это время года воздух теплый, поскольку весна сменяется летом, и погода идеально подходит для прогулки у ручья.