Я не выбирала его специально, как-то само получилось. Видимо, музыка обладает разным воздействием и по характеру, и по силе. Имперский марш – самый неприятный, но и самый мощный. Ведь когда я захлебывалась в тоннеле, мне тоже пришлось, в конце концов, спеть его.

– Вперед! Взять ее! – кричит мэр.

И охрана с готовностью бросается исполнять приказ, но вода окружает злодеев крутящейся восьмеркой, из которой не выбраться. Словно это и не вода, а раскаленный металл. Люди застывают, как статуи, а потом я поднимаю руки – и сверху обрушиваю на них водопад.

Но тут мой Имперский марш кончается, и я словно прихожу в себя, решая, что хватит. Уже не пою, но вода – да нет, не вода, а механизм, который заставляет фонтан работать, – слушается и так, и я отвожу струи от своих противников. Теперь они свободны, но ко мне подойти не могут – меня защищает переливающееся всеми цветами радуги водяное кольцо. Какое-то время мы стоим и смотрим друг на друга – мэр и я. Охранникам я, видимо, менее интересна, они не обращают на меня внимания, лишь по мере сил выжимают воду из одежды. Мэр что-то говорит, но я скорее догадываюсь, чем слышу:

– Берегись! Тебе это так не пройдет!

Он похож на мокрую собаку, только отряхиваться, как это делают собаки, мэр, к сожалению, не умеет. С его одежды ручьями стекает вода.

Он еще некоторое время с ненавистью смотрит на меня, после чего отзывает своих телохранителей. И все трое разворачиваются и уходят. За ними тянется мокрый след.

Лишь когда они совсем исчезают из виду я возвращаю фонтан в прежнее состояние. Он опять поет тихую красивую мелодию. Можно подумать, что ничего и не было, если бы не совершенно мокрая площадь.

Взрослые, наконец, уводят детей, уверяя, что фонтан сломался, что это опасно! Детвора нехотя подчиняется.

– Мама, он не сломался, это она сделала, вон та девочка! – вопит самый догадливый и самый мелкий пацан.

Но мать с возмущением уносит его.

Я стою на площади поющего фонтана и смотрю на свои руки. Как я это сделала? Кажется, я понимаю. Я будто шагнула куда-то – научилась пользоваться свойствами, которые вроде и раньше были, но проявлялись сами по себе, случайно. Сегодня я осознанно применила техноволшебство и с его помощью одержала победу. Надолго ли? Не знаю. Но это очень важно.

На мне нет ни одного мокрого пятнышка. Если так дальше пойдет, мне окончательно понравится быть техноведьмой.

Я немного погуляла по площади, приходя в себя. Мэра я теперь не боюсь. Если вздумает снова приблизиться, я его так встречу! Главное, все время держаться поближе к технике: ее вокруг немало.

Как бы там ни было, пора было пойти погреться. Долгие прогулки по осенним улицам в футболке и шортах не очень-то полезны для здоровья.

Повернувшись, я зашагала к библиотеке.

Когда ты мыслишь двоичным кодом, выбор прост: либо ноль, либо один.

Итан оставил мобиль на подземной парковке, втиснувшись в плотный ряд таких же легких обтекаемых конструкций, и, миновав прозрачный переход, очутился в холле детской благотворительной клиники.

Освещение средней яркости, упругое напольное покрытие, цветные изображения на стенах и функциональная мебель. Фоном – тихая музыка.

Музыка – это изменение частотных колебаний в единицу времени. Некоторые мелодии Итан преобразовывал в формулы, в точки и графики. Иногда получались целые картины.

Человек бы решил, что музыка Итану просто нравится.

Свернув в левое крыло, Итан пробирался между искусственными пальмами. Отодвигал в сторону свисающие с потолка лианы, так похожие на настоящие. Для него они и были настоящими. Полукруглая дверь привела его в просторный зал. Покатые своды, высокий потолок. В вышине плавало искусственное солнце, под ногами расстилалась искусственная трава. Центр был занят надувным бассейном с шариками. Все соответствовало принципу «Безопасность. Комфорт. Мотивация». В пяти бело-розовых пластиковых кроватках, напоминающих ракушки, спали два мальчика и три девочки, в возрасте от полутора до трех лет.

Дети были здоровы. У них просто не было родителей. По разным причинам.

Итан знал это. Он приехал сюда специально.

Навстречу ему вышла врач-педиатр Имоджин.

– Добрый день, Итан. Вы окончательно решили взять на воспитание НИ?

– Да, партнер.

– Вы уверены?

– Да, партнер.

– Передаю информацию повторно: Натуральный Интеллект – сложная разработка природы. Могут возникнуть не учтенные нашими программами ситуации. Они потребуют от вас самообучения в экстренном режиме и самостоятельного принятия решений. Есть вероятность запроса нестандартных действий, которых нет в вашей Базе Данных.

– Информация получена.

Они общались с помощью визуально-речевого интерфейса. В человеческом обществе так принято, хотя и не обязательно. В присутствии детей это необходимо.

– Вы подтверждаете согласие?

– Подтверждаю.

– Вы можете сделать выбор.

Итан двигался от одной кроватки к другой. Анализаторы считывали изображение и прочие параметры.

Девочка. Темные волосы, цвет кожи – смуглый, возраст – два года, родилась на Центральном.

Мальчик. Темные волосы. Цвет кожи – светлый, возраст – три года, родился на Центральном.

Мальчик…

– Задача номер один: выбрать ник для вашего воспитанника, – напомнила Имоджин.

Это задание первого уровня. Итан создал необходимый список. Среди ников для ребенка были Перл, Ада, Рая, Эрланг, Оберон и еще несколько. Требовалось лишь принять окончательное решение.

Мальчик. Светлые волосы, светлый цвет кожи, возраст – полтора года. Остров Центральный местом рождения не является.

Время, пребывания Итана возле кроватки мальчика превысило необходимый минимум. Превысило среднее значение. Приблизилось к допустимому максимуму. Итан анализировал.

– Предполагаемый выбор может граничить с опасностью средней степени, – сообщила Имоджин.

– Причина?

– Биологические родители НИ обладают способностью дистанционно перепрограммировать Искусственный Интеллект.

– Мальчик доставлен с острова Светлоярск?

– Верно.

В Базе Данных Итана содержалась информация о Светлоярске. Мальчик распознавался как потенциальный техно.

– В моей Базе есть информация о техно. Уровень моей защиты соответствует стандартам. Задача выполнимая. Программа воспитания запущена.

Имоджин произнесла какой-то ответ, но в это время мальчик проснулся и начал кричать, светлая кожа лица мгновенно покраснела. Слова искина не воспринялись визуально-речевым интерфейсом, но у Итана имелись и другие порты для принятия информации.