Воспитав тебя по восточным традициям, ни у кого вокруг и мысли не могло возникнуть о том, что ты из Холденфелла. Я должен был защитить тебя от участи матери и сделал это. Надеюсь, твой гнев не будет столь силен, чтобы не понять моих мотивов и не одобрить их. Ведь Защитники очень долго искали пропавшую дочь Эстарады и не сдавались, пока им не пришлось поверить в слова твоего отца о том, что ты умерла по дороге в Амарилиз вместе с остальным насмерть замерзшим отрядом.

Теперь, когда ты знаешь, кто ты, я хочу, чтобы ты знала, зачем я открыл тебе правду.

Сарвилл Кхолд. Это не просто человек. Это идея, которая объединила всех вольных магов. Это надежда, которая позволяет им надеяться на будущее, где на них не будут вести охоту и угроза смерти больше не нависнет над невинными. Это тот лидер, который должен вести за собой магов и принимать те решения, что приведут к описанному мной счастливому будущему. Твоя задача, как и прежде, заключается в том, чтобы передать бразды правления дастгардскому медведю. Он и есть тот Спутник, о котором я когда-то рассказывал тебе. Именно с его помощью сила любого мага будет превосходить привычную ему в десятки и даже сотни раз.

Признаюсь тебе, мне никогда не приходили видения о том, что именно должен сделать странник с великой силой, данной ему, кроме того, что он уничтожит нечто, неподвластное пониманию человека и нелюдя. Но кто мы такие, чтобы препятствовать провидению?

Дай Сарвиллу Кхолду власть. Сведи вольных магов и Спутника. Служи ему и спаси Неймерию. А до тех пор возглавляй вольных магов и показывай им путь, по которому они должны идти.

Твой отец будет хорошим союзником в борьбе с предназначением. Найди его и прими помощь, которую он окажет в нашем нелегком деле.

И еще одно. Что бы со мной ни случилось, забудь обо мне. Старый эльф сыграл свою роль. Теперь ты должна следовать за странником и беречь его до последнего издыхания. Он наше спасение».

Чуть ниже уже другими чернилами была приписка:

«Искель. Если по какой-то причине Ноэми не может получить это письмо, твоей важной миссией становится найти Сарвилла Кхолда и передать мои слова ему. Теперь ты слуга странника».

Ноэми с усилием опустила письмо, словно это был не лист, а тяжелый боевой топор.

Через несколько скамеек от нее все это время сидела старушка. Она довольно улыбалась дующему прямо в лицо прохладному ветерку и вглядывалась вдаль сквозь заволокший вершину холма туман.

Теперь она достала из мешка несколько кусков хлеба и, измельчая его в крошки, рассыпала по земле перед собой. Птица с красно-синим оперением тут же приземлилась неподалёку и, словно просто случайно прогуливаясь в этих краях, стала бросать косой взгляд на угощение. Подбираясь все ближе и ближе, она клюнула крошку и тут же отлетела обратно на безопасное расстояние. Поняв, что ее не преследуют, она вернулась и, клюнув еще раз, уже не отлетала далеко. Совсем осмелев, она принялась обедать, не замечая людей, сидящих совсем близко. Несколько птиц тут же сорвались с веток дерева и через несколько мгновений уже заполонили пространство перед старушкой.

— Я люблю птиц, — вдруг заговорила престарелая женщина. — Они вольны делать все что угодно. Улетать далеко. Через горы, моря, реки. Преодолевать огромные расстояния. Но где бы они ни были, где бы им ни было хорошо, они всегда возвращаются домой.

Довольная улыбка собрала еще больше морщин на щеках женщины.

***

Темное помещение было пронизано холодом и сыростью. Факелы, не в силах осветить каждый угол, коптили стены, на которых висели. Паутина целыми прядями свисала с потолка, а камень, выточенный специально для сидения ряд за рядом, высился к выходу. Крысы ползали по сырому полу и, почувствовав даже малейшую угрозу быть раздавленными, разбегались по сторонам и прятались в щели, через которые утекала вода, заливавшаяся сюда снаружи.

Промокшие под ливнем снаружи горожане в плащах заходили внутрь, усаживаясь на свободные места. В воздухе смердело. Вонь разносилась далеко за пределы выхода, поэтому все, кто шел на тайный совет, заблаговременно наматывали шарфы вокруг нижней части своих лиц не только для того, чтобы хоть как-то защититься от запаха, но и для того, чтобы скрыть свою внешность даже после того, как снимут капюшоны.

Внутрь входили старики и дети, женщины и мужчины, люди и нелюди. Каждый, кто снимал капюшон, вызывал жалость — истощенные лица, шрамы от ожогов и стали, грязные спутавшиеся волосы, дрожащие руки и испуганные глаза. Они все как один ступали осторожно, плавно и как будто опасаясь какой-то смертельной ловушки, поставленной тут специально для них.

Ноэми вошла в подземелье, которое прежде служило, видимо, в качестве склада, но из-за повышенной сырости было брошено и забыто горожанами, — твердой и уверенной походкой вопреки остальным. Она знала, что опаздывает, но больше всего проклятий по дороге вырвалось из ее уст из-за того, что она легко могла оградить себя от ливня и не быть сейчас промокшей насквозь, но из-за охоты на магов вынуждена была вымокнуть, как остальные.

Все присутствующие обернулись на стук каблуков, бросив на нее испуганные и неуверенные взгляды. Воздух вокруг перестал быть напряженным после того, как чародейка сняла капюшон, а ее мокрые иссиня-черные локоны и васильковые глаза представились за нее.

Волшебница прошла в самый центр, скинула промокший плащ на свободное место, отбросила сырые волосы назад и заговорила.

— Вастерас в плену, — сказала она.

Бурное обсуждение пустилось по рядам, смешиваясь в один безобразный галдеж. Кто-то принялся сетовать сидящим рядом об окончании сопротивления, кто-то разразился проклятьями, кто-то начал стенать о разрушенных планах, а иные чуть тут же не встали и не покинули совет, поддаваясь собственному страху, но Ноэми перебила толпу, не позволяя спонтанным рассуждениям сбить магов с толку.

— Вастерас предупреждал нас о том, что в любой момент может умереть. Хоть он и не ушел из жизни, но мы все же теперь вынуждены обходиться без него. Мы с самого рождения обречены жить с мыслью о своей внезапной гибели или кончине наших близких. Это не наш выбор. Но выбор тех, кто желает истребить нас, словно каких-нибудь животных.

— Где Сарвилл Кхолд? — выкрикнул кто-то из толпы.

— Да, где странник?

— Вастерас обещал нам человека, который поведет нас к свободе? И теперь нет ни того ни другого!

— Вастерас тут! — оборвала выкрики Ноэми, поднимая письмо над головой. — Если вы думаете, что он оставил нас, то вы ошибаетесь! Здесь есть все указания, следуя которым мы обретем свободу.

Маги замолчали в ожидании подробностей. Ноэми бросила взгляд на двух людей, сидящих перед ней. Лицо женщины было выпачкано золой и казалось бесконечно грустным, а мужчина, совсем исхудав, так, что плащ висел на его торчащих из плеч ключицах, глядел на нее измученными глазами. На руках у женщины был маленький ребенок — достаточно взрослый, чтобы не реветь по каждому малейшему поводу, но недостаточно зрелый, чтобы остаться одному за пределами совета.