— Обниматься он лез! Про поцелуи, про алгоритм... А сам..! Пусти! Руки твои железяки...

— Прости, Айли, ну, прости, не сдержался... — горячо заговорил Джерри. — Ты просто так забавно злишься.

— Хороши шутки! — продолжила чуть менее разъяренно дергаться Айли. — Ты еще не видел, как я злюсь. Иди к своей невесте! — дернула она плечом.

— Да нет у меня невесты! И не было! И жены не было, и сына тоже. Айли, мне только тридцать, ну какой сын подросток? Неужели я так старо выгляжу?

Айли фыркнула.

— Я не разглядывала, — сложила она руки на груди под его захватом. — Как-то у меня не было причин этим интересоваться.

— Так удостоверься сейчас, — попытался развернуть ее к себе Кук, но Айли тут же двинула его локтем в живот, и маневры резко прекратились.

— Вы — сплошной комок комплексов, господин невротик, — прошипела Айли.

Впрочем, внимательный наблюдатель понял бы, что это уже не всерьез, а только из попытки скрыть довольство.

— Кто бы говорил, милая лиса, — прошептал ей в ухо Джерри, уловив эту смену настроений.

И просто прижал ее к себе.

— Раз уж целовать нельзя, воспользуюсь моментом обнять, — прокомментировал он невозмутимо.

Айли только теперь и обратила внимание на сам факт объятий. И он казался настолько уместным, что даже и сказать было нечего.

— Упрямый осел есть упрямый осел, — вздохнула она притворно и устремила взгляд в горизонт. — Ой, что это... смотри?

Там, в темном безбрежии моря, дрейфовал одинокий огонек.

Кук прищурился и немного напрягся.

— Хм, — таков и был его короткий комментарий.

А про себя он подумал — остров лежит в стороне от морских путей, в том и его уникальность. Про существование этого кусочка земли знают в теории только те, кто видел карту. А они... Ситуация становится опасной.

— Про остров ведь только люди Фрикуортса знают?

Вот-вот, Айли его за душу и взяла остротой ума. Только сейчас эта самая острота совершенно ни к чему.

— Ну что ты, просто рыбаки, наверное, — попытался увести ее от серьезного разговора Кук, попутно напряженно соображая, какой бы соорудить план действий.

— Так, — вывернулась Айли из кольца его рук и по-боевому развернулась к нему лицом к лицу, — давай только без лирических отступлений, господин Железная Рука. Считается, что про остров знает только тот бродячий торговец, а события показывают, что он наверняка заодно с Фритюрником. Ты это и без меня понял, но и я в состоянии это понять без тебя. Будешь врать...

— Знаю, знаю, — усмехнулся Джерри, притягивая ее к себе на минутку и утыкаясь носом в ее волосы, — дашь мне в нос. Заберешь признание и отправишь к несуществующей невесте. Раз так...

— ...надо спрятаться, — продолжила его мысль Айли, деловито кивая. — Нельзя, чтоб они тут нас нашли... Если все и правда так.

Кук отстранил ее от себя и заглянул в лицо.

— Мы что-то придумаем, — сказал он то ли ей, то ли себе.

Пока не имея никакого плана. План бы был, если бы здесь обретались только они с Томом. Но вот девушки, а особенно эта конкретная... Заставляли волноваться. Вот так в переделку они попали.

— Я не сомневаюсь, — улыбнулась ему Айли в звездном свете и робко коснулась ладонью его щеки. — Ты же — великий босс, директор и прочее... Про невротика почти никто не знает.

И подмигнула ему. В голове тут же прояснилось.

— Не будем пороть горячку, пока мы ничего не знаем... — взял Кук ее за руку и потянул за собой, вдоль берега. — Но предпринять меры предосторожности мы должны. Уничтожим все следы нашего пребывания здесь и спрячемся в глубине острова.

— И понаблюдаем, кто это да что это, — согласилась Айли.

Море лизало берег под их ногами, и они бежали вдоль пляжа трусцой, то и дело оглядываясь на блуждающий огонек.

— " -

Дани Ника, поджав губы, наблюдала, как Том криво вел в танце Джейн, а та даже смеялась чему-то. А ей сказали, что ее лодыжке вредны резкие движения, «особенно после целого дня на ногах в поисках календулы». Но она-то знала, что дело не в этом. Что бы там Айли Ника не плела, она-то — Даниэлла Ника — кожей чувствует смену настроения. Том Бэнкс резко охладел к ней. После ночи в бинтах. Которую она провела рядом, меняя ему компрессы, сбивая лихорадку, держа за руку, изучая каждую незабинтованную черточку. И разрешая себе отдаться этому странному чувству родству душ.

А теперь... он ухаживает за Джейн Сати, и та — такая заядлая мужененавистница! — вовсе не против... Даже мазь накладывала ему она. Ну да... медработник ведь...

Дани перебирала пальцами сухой песок, наблюдала, как он пересыпается в отблесках костра, а пластинка в очередной раз надрывается малиновками, что поют зимой, и проклинала собственную судьбу. И ранимость заодно.