не дураки и заложили в не поймавшие цель ракеты команду развернуться.

А ну-ка, куда они теперь? Вот уже и начали поворот… Снова в наш сектор, и снова не прямо. РЭБ там не заснул? «Киров» сразу доворачивает, чтобы могли работать станции подавления целого борта, остальным лучше пока постоять кормой. Вот когда «Гарпуны» определяться, видят они нас или не видят, тогда и развернемся поудобнее. Через минуту группа ПКР опять разделяется. Те, которые смогли что-то разглядеть через помехи, бодро ломанулись к ордеру. Но клюнули не все, что просто прекрасно.

Неисправность в носовой батарее нашли, клянутся починить через 10 минут. Бабуев усмехнулся: так бы и говорили, мол к следующему бою исправим, если этот переживем. Но в принципе… Пережить больше не представляется непосильной задачей, клюнувшие на нас десяток «Гарпунов» должны отбиваться вполне легко. Рисковать нельзя, и ждать, пока цели увидят эсминцы (которые чуть дальше, и мачты у них чуть пониже) не будем. Кормовая установка имеет в запасе еще пять ракет, вот их одну за одной и отправляем. В носовой семь, их бережем на черный день.

Суки, остальные продолжают переть! В голосах зенитчиков Бабуеву даже послышалось негодование и недоумение. А что, им разбегаться что ли, с паническими воплями «ааа, нас тут убивают!»? «Безупречный» с заклинившим рулем не смог занять удачную позицию, и сейчас вынужден стрелять из-за кормы «Кирова», далеко не свободный в выборе целей.

— Опять эта траханая «горочка»! — зенитчики напряжены и злы. Действительно, горку американские ракеты, как и наши, делают только чтобы с нее воткнуться в корабль, никаких возвращений на минимальную высоту для дальнейшего полета не было предусмотрено. Что это? Явно не случайность. Скорее всего какой-то эрзац от изготовителя, вынужденного в условиях войны делать хоть что-то возможное, чтобы еще хоть чуть-чуть удивить и ошеломить своего противника. По быстрому видимо прошивочку доработали у некоторых ракет, внеся дополнительный элемент непредсказуемости для наших зенитчиков. Почти противозенитный маневр, пожиже чем у наших «Гранитов», но тоже вполне себе.

— Беру!- неожиданно оживляется командир батареи «Оса-М», до этого момента совершенно бездеятельный. Для его «Осы» американские «Гарпуны» были слишком низколетящей целью. А тут вот оно как, пригодилось. И действительно, два огненные хвоста сходятся в одной точке, откуда через облако разрыва вылетают какие-то горящие капли. Будь у этого офицера усы, он бы точно стал бы их подкручивать, лихим взором оглядывая товарищей. Ломается только, увидев обещающий взгляд главного ПВО-шника корабля. Молчаливый упрек понятен, мол а чего на левый борт-то не стрелял? Сейчас не сидели бы с дыркой в скуле. Офицер начинает рассказывать, что пришлось подбирать параметры наведения на такую странную задачу, но от него отмахиваются — не до того. Штурмовка кораблей ракетами продолжается. «Окрыленный» снял двух, «Исаченков» — одну, идущую на себя (главное не победа а участие — тихо прокомментировал Лебедев). Три «Гарпуна» выходят из радиуса поражения… всего что есть ракетного, и устремляются по косой траектории в центр ордера. Одна — к «Окрыленному», только что просигналившему про перегрев стволов АК-630, и две — к «Кирову».

— С «Окрыленного» всё снять, прикрывайте как хотите! — внезапно раздается голос Бабуева. Недоумению нет места, приказ совершенно недвусмысленный, и носовой плутонг переключается на ракету, идущую вбок.

«А я чё, я ничё!» — делает бровки домиком на бешенный взгляд командира зенитных автоматов главный ПВО-шник. «Крутись как хочешь, мое дело — сторона». И он крутится. Кормовым плутонгом аккуратно берет первый «Гарпун», и уже понимая, что не успевает, спокойно наводится на второй… Не только Англия надеется, что каждый выполнит свой долг…

Этот удар качнул крейсер ощутимее. Боеголовка американской ракеты вошла в корпус корабля (100 мм брони) ровно по миделю, пройдя через стойку с системой «Коралл-БМ», (еще 100 мм.), и решив, что сделано достаточно, рванула прямо над бронированным отсеком для перезагрузки реактора. После первого доклада в Боевом Посту воцарилась тишина. В самое сердце! Да, разметало там еще много чего по пути, катера смело с палубы, своротил пару антенн помех и тарелку связи через спутник, должно быть знатный шухер у торпедистов, да и вообще, даже в таком большом корабле как «Киров» не особо много места, где могут безопасно летать осколки и проходить ударные волны от 224 килограммовой боеголовки. Вырванной кран-балкой разнесло и радар управления артиллерийским огнем, стоящий далеко у кормы. Сотни метров кабелей, трубопроводов и воздуховодов сейчас судорожно блокируются, прокладываются заново и штопаются. На многих блоках в Центральном посту зажигаются лампочки отказов каких-то систем и блоков. Крейсер сейчас в хорошем таком нокдауне, и выбраться из него надо вот прям сейчас.

— Кто там б…ть на крыше пляшет? — из динамика раздается голос начальника реакторного отсека, перекрываемый близким разрывом. Кто-то за нас вписался, не дали еще одному подарочку долететь. Реакторщик понимает, что сейчас интересует, и сразу докладывает по делу: все нормально. Не зря таскали тонны брони все это время, тряхнуло хорошо, но не более того. Что-то там лопнуло-коротнуло по мелочи, но сейчас все задавят. Сто процентов мощности дадим хоть сейчас. Жалко караульный пост, выставленный у входа в отсек, они погибли в полном составе. По кораблю набирается еще десяток убитых и столько же раненных, но последствия давяться решительно и быстро. Скоро будем в строю.

Глава 22

Наступает и продолжается

«Окрыленный»

— У нас четыре в носовом погребе, семь в кормовом — флегматично сообщает Фомину командир БЧ-2. Речь, разумеется, об ракетах к ЗРК «Ураган» — самому востребованному и быстро таящему активу корабля за последние сутки. И ведь вместо них сколько всего барахла тащим через океан… Снаряды к 130-мм пушкам — две тысячи выстрелов! Хватит какого нибудь «Бисмарка» утопить, но где его взять? Ближайший супостат категорически не дает подойти к нему ближе чем на 200 километров. А почему бы на «Адмиралов» не поставить перед походом вместо старых «Штормов» наши «Ураганы»? Какие-то странные обоснования этого бездействия Фомин слышал, но из-за полной абсурдности даже в памяти не остались.

— На «Безупречном» вроде запасец должен быть побольше, прикиньте там на досуге, может сумеем перегрузить еще хотя бы пяток?

— Попробуем, как только ЗАКОНЧИТСЯ, есть задумки.

— Со стволами что?

— Меняем, последний комплект ставим. Если без юстировки и пристрелки, то 10 минут норматив. — Брать на себя повышенные обязательства зенитчик не хочет. Да и патронов осталось всего на пару целей с правого борта, и хорошо если с левого хотя бы на одну.