– Не все так плохо, – произнес он шепотом в тон тихой музыке.

Потапчук спускался быстро, время от времени хватаясь рукой за гладкие дубовые перила. Когда он вышел во двор, страшно захотелось закурить. Инстинктивно Потапчук сунул руку в правый карман пиджака, вытащил портсигар и застыл, глядя на него…

– Чтоб ты провалился, – пробормотал генерал ФСБ и, уже улыбаясь, быстро зашагал к арке.

Курить ему расхотелось.

Повсеместная компьютеризация имеет как свои достоинства, так и свои недостатки. С одной стороны, компьютерная сеть – это один большой мешок, куда стекается вся информация, но с другой – отдельный компьютер, включенный в сеть – это дырка в мешке, из которой может высыпаться все, что угодно. Коснулась компьютеризация и оплаты телефонных счетов.

Сиверов не внял совету генерала Потапчука, не уехал из Москвы, не стал прятаться и не оставил попыток разобраться, кто же на самом деле убил олигарха Данилова, полковника налоговой полиции Кривошеева и ни в чем не повинного водителя.

Глеб толкнул стеклянную дверь и вошел в почтовое отделение, отремонтированное по последней моде. Керамическая плитка на полу, на стенах пластиковые панели, подвесной потолок, а девушки плавают за стеклянной перегородкой, как рыбки в аквариуме. Сиверов облокотился о стойку, над которой синела надпись “Оплата телефонных разговорив”. Девушка оторвала свой взгляд от компьютера и для начала улыбнулась симпатичному клиенту в тонированных очках.

– Добрый день, – сказал Сиверов, – телефончик оплатить можно?

– Пожалуйста, – ответила девушка, – номер? Не испытывая угрызений совести и не веря в плохие приметы, Сиверов назвал номер домашнего телефона покойного Кривошеева.

– Фамилия, – уточнила девушка, глядя на монитор.

– Кривошеев, – спокойно произнес Глеб. – Все верно, – девушка, принимающая оплату, сверила фамилию абонента, и назвала сумму.

Сиверов удивился:

– Почему так много?

– Вы разговаривали, мужчина, а не я.

– Я в отъезде был.

– Значит, ваша супруга или дети. Сиверов хмыкнул.

– Непорядок какой-то, – лицо Глеба стало раздраженным. – Может, жена любовнику в другой город звонила? По Москве столько не наговоришь. Или сынишка сексом по телефону балуется? Я оплачу. Не вопрос. Но мне интересно.

Сиверов наклонился к окошку, чтобы посмотреть на девушку не через стекло, а глаза в глаза. Девушка немного смутилась.

– А что вас, собственно, не устраивает?

– Кажется, жизнь моя разваливается, – с грустью произнес Глеб. – Наверное, жена любовнику звонит. Я специально пришел сам счет оплатить. После возвращения с отдыха она стала странной: всегда спешит первой трубку поднять, хотя раньше даже с дивана не вставала, когда телефон трещал.

– Мужчина, мне совсем неинтересно выслушивать ваши тайны. Я вам сейчас дам распечатку, а вы разбирайтесь сами. Надеюсь, у вас все будет хорошо.

– Я вам сверху заплачу, – сказал Сиверов.

– Нет-нет, вот ваша сдача, – оператор положила на стойку деньги.

Девушке даже в голову не пришло, что перед ней не Кривошеев. Она вывела на принтер распечатку и отдала клиенту.

Сиверов поблагодарил и, держа лист перед собой, медленно вышел из почтового отделения.

"Может, хорошее дело сделала, а может, – плохое, – подумала девушка. – Но ведь клиент имеет право узнать информацию о разговорах по его телефону. Так что моя совесть чиста. Нечего его жене любовникам названивать. Любовник сам звонить должен”.

Сиверов, идя к машине, думал иначе: “Я сделал доброе дело – заплатил за разговоры покойного Кривошеева”.

Любая бумага, оставленная погибшим человеком, может рассказать о многом. Телефон, написанный на спичечном коробке, короткая записка без конца и без начала, неоплаченная квитанция… У Глеба же в руках находился самый настоящий клад: список всех звонков, сделанных Кривошеевым с квартирного телефона в последние два месяца. Глеб удобно устроился в мансарде и теперь мог никому не открывать дверь. “Потапчук не придет – это факт, а больше никто не знает о том, что я здесь бываю”.

Распечатка лежала на коленях, и Глеб с карандашом в руках тихо насвистывал своего любимого Вагнера. Взгляд его скользил по номерам, и общая картина жизни полковника налоговой полиции вырисовалась довольно быстро. Некоторые номера Сиверов уже знал. Гараж, откуда по утрам Кривошеев вызывал машину, заместители, подчиненные.

"Звонок в гараж повторялся с завидной регулярностью – один раз по будним дням. Пару раз Кривошеев набирал этот номер и в выходные дни. А вот день, когда он не позвонил в гараж”.

Сиверов достал записную книжку и сверился с ней. Одно время он следил за Кривошеевым, а когда это делал не он, то этим занимались люди Потапчука.

«Все правильно, именно тогда Кирилл Андреевич на службу не поехал. Где же он был?»

Один день из жизни Кривошеева выглядел прямо-таки сумасшедшим. Множество номеров, на каждый – по одному звонку. Время разговора очень короткое: вопрос, ответ, и связь прерывается.

«Что это могло быть?»

Глеб сжал кончик карандаша губами и посмотрел в потолок.

"Ну конечно же! Так звонят по объявлениям в газетах. Хотел купить что-то или продать. Сейчас узнаем. На человека, покупающего технику или шмотки по телефону, полковник не похож. Но он мог звонить по фирмам”.

Сиверов пересел к компьютеру и стал перебирать один номер за другим. Все оказались квартирными телефонами.

"Может, позванивал определенный район?” Нет, все телефоны располагались в разных концах города, но только не в центре и не на самой окраине. Словно Кривошеев описал циркулем на плане города две окружности и выбирал квартиры, находящиеся между ними.

"Выбирал квартиры! Конечно же, это похоже на правду”.

Не откладывая дело в долгий ящик, Сиверов взял телефонную трубку и набрал первый по списку номер.

– Извините, я по объявлению, – любезно произнес Глеб.

– Да, я вас слушаю.

– Ваше предложение еще в силе? Вы ни с кем окончательно не договорились? – обтекаемо высказался Глеб.

Человек на том конце провода замялся.

– Мы передумали сдавать квартиру. Решились наши финансовые проблемы.

– Что ж, извините.

Сиверов улыбался: “Значит, я просчитал правильно: Кривошеев хотел снять квартиру. Теперь предстоит узнать, снял ли он ее”.

Можно было бы обзвонить всех подряд. Но Сиверов любил приходить к решению не опытным путем, а эмпирически – не бегая по городу, не совершая лишних телодвижений, не делая лишних звонков.