— Что, такие дружные соседи? — заинтересовался Мануэль. — Друг за друга горой, и даже ради спасения своей шкуры никто не предаст? Мне начинает казаться, что я в сказку попал.

— Да тут все тривиально, — засмеялся Доменико. — Им просто выгодно, чтобы нас не раздавили. Дня четыре назад Северин именно с ними договорился по поводу поставок продовольствия. Заплатил инструментами с наших предприятий. Кроме того, я обещал им трактора, если продержимся до весны.

— Смотрю, вы прямо-таки надолго здесь расположиться решили, — удивился старик. — Хотите бороться со всей империей сразу?

— Понимаете, трибун… Мы тут отрезаны от новостей, но кое-что все-таки доходит. Например, мой отец, который остался в Мадриде, раз в пару дней передает последние новости. Это его манн, — пояснил эквит, — он может говорить с родственниками на расстоянии. Так вот, чистые сейчас в трудном положении. Республика полыхает, и какие бы победные восхваления не тиражировали газеты, всем очевидно, что у них пока нет сил, чтобы привести к покорности всех взбунтовавшихся. Отец предполагает, и я с ним согласен, что центральные области останутся верны чистым. Но окраинные провинции разбегутся. Кого-то они потом вернут. Может быть, даже всех — но на это уйдет не один год. Да и судя по их действиям сейчас — быстро у них не получится. Сил много, но работают очень топорно. Так что уходить сейчас — это терять людей, терять производства, а в результате терять силы и влияние. Нет, я думаю, если нам удастся выдержать первый натиск, дальше будет полегче.

— Что ж, приятно верить, что надежда есть, — скупо улыбнулся старик. — Но мы отвлеклись, и теряем время. Вы, кажется, собирались куда-то прокатиться? Ну и давайте. — И добавил, когда я уже выходил из кабинета: — Диего, если ты позволишь себе сдохнуть, скорее всего куча народа сдохнет вслед за тобой, а семья Ортесов лишится завода и сына. И виноват будешь ты. Ты ведь не хочешь оставить по себе такую память?

— Оригинальные у твоего наставника методы мотивации, — протянул Доминико, когда мы, наконец, вышли. — И давайте без доминусов, хорошо? Надоело.

— Как скажешь, — если он сам не хочет разводить политесы, то зачем я буду настаивать? — А про методы мотивации… Рубио довольно оригинальная личность. Да и в «наставники», как ты выразился, записался самостоятельно, не спросив моего мнения.

— Полагаю, история более чем занимательная?

— Обязательно расскажу, но не сейчас, — я с трудом подавил зевок, забираясь на заднее сидение машины. Полагаю, эквит рассчитывал скрасить ночную поездку интересной беседой, но придется его разочаровать. — Надеюсь немного вздремнуть, пока едем.

Доменико, впрочем, немного потерял. В то время, когда я разлегся как король на заднем диване, Кера и Ролло устроились впереди, так что собеседников у водителя достаточно. В голове промелькнуло опасение, что богиня может ляпнуть по неопытности что-нибудь дикое, но я мысленно отмахнулся — слишком устал, чтобы думать о таких мелочах. Спалось в локомобиле просто отлично — я вырубился еще до того, как мы выехали за пределы тюремной ограды, и продолжал упорно дрыхнуть, нежно укачиваемый на неровностях проселочных дорог. Тихая беседа, звуки которой порой доносились с передних сидений мне ничуть не мешала.

Фермы батюшки Ролло мы достигли к пяти утра. Эти четыре часа для меня стали спасением — не сказать, что я прямо-таки отлично выспался, но противная слабость, преследовавшая меня после применения манна в бою с жандармами, отступила, соображать стало легче. Машину остановили, не подъезжая в ферме — на случай, если у владельца гости, да и лишних следов оставлять не хотелось. На фоне светлеющего на востоке неба добротный ухоженный дом смотрелся как на открытке — видно, что хозяин любит и заботится о своем жилище.

— Какой прекрасный вид, правда, домина Ева? — Доменико галантно приобнял за талию девушку, которая замерла, любуясь пасторальным пейзажем. Я слишком поздно сообразил, что что-то не так и не успел остановить эквита. А вот Ева среагировала мгновенно — от удара Ортес отлетел на несколько шагов, да еще перекувырнулся через голову. Все замерли, кроме Евы. Она сначала отскочила мне за спину. Оглянувшись, я успел заметить, как меняется её взгляд, а потом Кера поспешно подошла к распростертому на земле страдальцу:

— Простите, Доменико, я вас не сильно травмировала? — Богиня состроила виноватое выражение — я отстраненно отметил, как быстро она учится имитировать эмоции. — Я должна извиниться. Сама не понимаю, что на меня нашло. Вы же слышали, с некоторых пор мне крайне неприятны прикосновения мужчин.

— Не стоит, это моя вина, — принял извинения Доменико. — Я должен был внимательнее следить за своими действиями. Давайте забудем об этом досадном недоразумении.

Слава богам, у парня все действительно обошлось только ушибами — было бы обидно потерять бойца в преддверии предстоящего грабежа. Пока шли к дому, Кера прошептала в ответ на мой вопросительный взгляд:

— Девочка действительно жила в похожем доме. Захотела полюбоваться, и я не стала ей отказывать, а тут этот идиот со своими заигрываниями.

***

За все века своей жизни Кере еще ни разу не доводилось столько общаться со смертными. Занятие оказалось довольно интересным, но ужасно утомительным. Особенно раздражал новый друг ее патрона, который, кажется, соблазнился красивым телом и теперь изо всех сил пытался произвести впечатление на симпатичную самочку. Сама Кера бы и не догадалась, отчего он столь словоохотлив — глаза богине открыла девчонка, с которой они уживаются в одном теле. Ева в последнее время часто выглядывает из своего укрытия, а с тех пор, как боль от издевательств в лагере прошла, стала иногда просить вернуть контроль над телом, ненадолго. Кера только после этого догадалась, почему девчонка так тщательно избегала этого раньше. Ее саму эти телесные ощущения не сильно беспокоят, вот и забыла о такой мелочи поначалу.

Мотивы мальчишки богиню ужасно рассмешили. Она попыталась было подыграть, но судя по округлившимся от удивления глазам смертного, сказала что-то не то. Впрочем, он быстро забыл о странностях собеседницы, и продолжил делиться воспоминаниями из детства. Еве это было интересно, Кере — тоже, и к тому же полезно. Богиня старательно училась, запоминала жесты, мимику, манеру говорить — все те мелочи, которые помогут в дальнейшем не выделяться слишком сильно. Она так увлеклась рассказом, что совершенно утратила бдительность и, когда локомобиль остановился, вернула Еве контроль над телом. Однако стоило Доменико прикоснуться к девушке, лирический настрой был мгновенно уничтожен волной гнева и отвращения. В результате Кера едва успела удержать подругу от того, чтобы просто прибить парня. Сама-то Кера не против, но вряд ли это могло понравиться покровителю.

Встреча отца с сыном была полна бурной радости и объятий, и увенчалась обильнейшим завтраком — квирит Капитон, отец Ролло, был очень рад увидеть сына и не пожалел для него и его товарищей запасов.

— А что бать, как там моя альма матер? — невзначай поинтересовался Ролло. — Давно не слышал, как там дела.