перебрались, то о всех своих бывших земляках стали думать как о ленивых бездельниках, – генерал посмотрел на Бориса Семёновича. – И нашим гражданам это надоело. Я удивляюсь, что они так долго терпели, а не вздёрнули нас на фонарных столбах лет десять назад.

– Может и так, – согласился Александр. – А кстати, почему раньше не вздёрнули?

– Может, потому что не хуже нас знают, к чему это может привести. А яхт и дворцов в Калифорнии и Париже у них нет. Здесь их Родина. Им здесь жить и детям их.

– Какая Родина? – воскликнул губернатор, у которого был домик и в Париже, и в Калифорнии. – Родина там, где жопа в тепле.

– Так у них она здесь в тепле. Потому что с голой жопой даже в Калифорнии замёрзнешь. Здесь их дом. И они хотят быть хозяевами в своём доме. Что прагматично и справедливо.

– А я, как и губернатор, думаю, что нет никакой Родины, – неожиданно поддержал губернатора обидевшийся на генерала Александр. – Все эти сказки про Родину придумывает власть. То есть мы с вами. И закладываем людям в голову, как в пустую кастрюлю. Вчера был царь-батюшка, и идеей было православие, самодержавие и народность. Потом царя расстреляли, и идея изменилась на марксизм-ленинизм. Коммунизм отправили на свалку, и идеей стала либеральная демократия – каждый сам за себя. Неважно, какая идея: главное, чтобы она нам помогала держать народ в стойле.

– Не думаю, что всё так просто, – Скуратов отошёл от окна и, обращаясь только к Александру, произнёс: – Страна – это не царь-батюшка и не президент. И не измы всякие, а люди. Каждый человек живущий, сейчас или живший здесь, в этом месте, на этой великой реке сотню лет назад оставил свой след. Кто-то маленький, кто-то побольше. Эти следы сложились в тропинки, тропинки в дороги. По этим дорогам мы идём и по ним пойдут наши дети. Эти тропинки и дороги – это наши корни. Поменять, изменить их невозможно. И неважно, сколько у тебя денег – без корней ты никто. Поэтому надо защищать свои дороги. То, куда ты идёшь, делает тебя тем, кто ты есть. А мы пытаемся водить людей по кругу с повязкой на глазах. Поэтому они сегодня здесь. Не хочется им быть слепыми осликами, набивающими кошельки всяких жуликов.

В этот момент на площади поднялся шум. Какой-то парень заскочил на ступени администрации, которые до этого момента были будто границей, и быстро вылив на себя какую-то жидкость из бутылки, чиркнул зажигалкой и вспыхнул как огромный факел…

Глава 12

Комплекс зданий компании «Лондон-Париж», где обосновалась Мадлен фон Грей и большой штат сотрудников западных спецслужб, как и большинство домов на набережной, были построены в конце девятнадцатого века – в период расцвета Российской империи.

Американское правительство выкупило эту усадьбу у загулявшего купца первой гильдии Ивана Рябушкина за три года до февральской революции семнадцатого года. Выкупив, сразу передало в бессрочную аренду «Христианскому союзу молодежи» – организации, которая под видом просветительской деятельности продвигала по всему миру американские интересы. Такие центры были созданы во всех крупных городах Российской империи.

После Октябрьской революции в Россию прибыли сотни новых сотрудников. Они распространяли специально подготовленную литературу, составляли программы для общеобразовательных школ, вмешивались в работу органов власти. В некоторых регионах их влияние было таким большим, что они полностью контролировали местные Советы рабочих и крестьянских депутатов.

Через несколько лет вывеску организации пришлось сменить. Необходимо было уничтожить русскую православную церковь – главного противника реформ. А организовать эту борьбу от лица христианской молодежи было не очень комфортно.

 Название компании менялось неоднократно. Официально она занималась экологией, просвещением, заботой о климате, но главная цель всегда была одна – не только формирование общественного мнения, но и установление максимального контроля над работой российских государственных органов.

– Больше нет смысла скрывать наши планы. Маски сброшены, – Мадлен встретила Алика Пашаева у чугунных ворот «форпоста демократии среди туземцев», как она называла свою резиденцию. – Какие новости? – взволнованно спросила она, двумя своими сухими ручками охватив предплечье молодого человека и потянув его вглубь территории.

– Мы зачистили всю верхушку полиции. Даже насквозь прогнившего руководства в этом городе больше нет. Нас больше некому остановить. Отсюда мы легко начнем марш на Москву.

– Все оказалось даже проще, чем мы планировали. Я всегда говорила, что Россия – это колосс на глиняных ногах. Такой же раздутый монстр, каким была и Российская Империя, и Советский Союз. С виду грозные, а рушатся от малейшего толчка. Потому что всё нутро гнилое. И народ, и элита.

– Мы захватили двух людей: парня с девчонкой. Их преследовали люди Владлена Балагурова – заместителя начальника полиции. Что с ними делать?

– Они нам не нужны, – Мадлен взмахнула рукой, будто отгоняя навязчивую муху. – Лес рубят – щепки летят. Мы сейчас имеем реальный шанс начать процесс полного уничтожения этой страны. Мы не будем повторять ошибок как в семнадцатом, когда сохранили страну, отдав её под контроль большевиков, или как в девяносто первом, когда передали управление олигархам. Сейчас мы её просто ликвидируем. Потом перепишем историю и упссс… Ничего не было. От страны останется только пыль…

– То есть начинаем? – спросил Алик, подумав, что старушка совсем впала в маразм, и пришло время самому возглавить эту революцию. Не для того он положил столько сил, чтобы теперь, когда власть почти в его руках, всё превратить в пыль.

– Очень жаль, что они не разгоняют толпу, – поморщилась Мадлен. – Это помогло бы объяснить всё нашим западным тупоголовым обывателям. Но теперь уже наплевать. Для информационных агентств мы сделаем любую картинку. Так что начинайте!

В следующее мгновение Мадлен увидела, как пуля вошла в лоб Алику чуть выше правой брови и, вылетая с другой стороны, оторвала ему затылок и вышибла мозги, ошмётки которых забрызгали её лицо и одежду. Она описалась и упала в обморок.

Очнулась она в кресле в своём кабинете. Перед ней в инвалидной коляске сидел темноволосый парень. Она точно знала, что где-то его видела, но никак не могла вспомнить где. Рядом с ним стояли вооружённые, хорошо экипированные люди. Из коридора и открытого окна доносились команды на русском языке. Она поняла, что здание захвачено.

– Ну что, сука старая, доигралась? Сидишь с мокрыми трусами и трясешься от страха, а ведь пять минут назад хотела целую страну в пыль стереть…

– Кто вы такие? Что себе позволяете? Где охрана? Вы не представляете, что с вами сделает моё правительство, – попробовала закричать Мадлен, но вместо громких фраз из горла вырвался хриплый еле разборчивый шёпот.

– Ты