штабе особого отдела округа. Быстро влетев в здание, он сходу крикнул часовым,

– Где сейчас находится подполковник Васильев.

Его тут же повели в допросную. Там на полу весь в крови и в разорванной одежде лежал генерал Романов. А вокруг него с засученными рукавами стояли Васильев, Мальцев и Бородин. Не успел Васильев приложить руку к виску, как Маршалл со всего маху заехал ему по физиономии. Тот, отлетев в угол комнаты и ударившись о стенку головой, потерял сознание. Мальцев и Бородин попятились назад.

– Взять их, – приказал Маршалл своей охране.

Васильев, немного придя в себя, что-то невнятно стал бормотать, пытаясь оправдаться,

– Закрой свой поганый рот, гнида, – крикнул ему Маршалл.

В это время в допросную вбежал начальник спец подразделения смерш, полковник Артамонов. Прикладывая руку к голове, только хотел доложить, Маршалл тут же сорвав с него погоны, крикнул,

– Этого в Сибирь к зекам,

– За что, товарищ Маршалл Советского Союза? – взмолился тот,

Взяв со стола документы на имя Фридриха Клаузе, несколько раз ударив ими по лицу Артамонова, и пальцем показывая на свою подпись в углу приказа,

– Тебе что, тыловая крыса, подпись Маршалла Советского Союза по барабану? – И взглянув на конвоиров, – этого в Сибирь! – жестко он им приказал. А затем, показывая на Васильева, Мальцева и Бородина, – а этих, без суда и следствия немедленно расстрелять.

Васильев, Мальцев и Бородин даже не успели открыть свои рты, как конвоиры, скрутив им руки сзади, поволокли в задний двор следственного изолятора. Пока их волокли туда, те визжали, рыдали и умоляли их пощадить. Стоя у расстрельной стены, они со страху обмочились в штаны, и услышали, – К ружью, целься, огонь. Раздались пронзительные выстрелы, и те, кто несправедливо пытал генерала Романова, понесли заслуженное наказание.

Тем временем, Маршалл Рокоссовский, сам пригнувшись, поднял с пола генерала Романова, а генерал,

– Товарищ Маршалл Советского Союза, я запачкаю кровью Ваш мундир, – еле выговорил. А Маршалл, крепко обнимая его,

– Мил ты мой человек, это лишь мундир. Прости меня, коль так вышло, – словно оправдываясь перед ним, сказал Маршалл.

– Прорвемся, товарищ Маршалл, – отхаркивая на пол кровь, заполнившую его рот, вновь тихо ответил генерал Романов.

– Врачей, носилки, – приказал Маршалл, – приведите его в надлежащий вид и привезите ко мне домой, – и, обернувшись к генералу Романову. – Игорь Захарович, извини, мне надо ехать, вечером увидимся дома, – сказав, Маршалл Рокоссовский уехал.

Вечером того же дня, вернувшись домой и зайдя, увидев Романова, в сердцах сказал,

– Как же тебе досталось от этих тыловых крыс, Игорь Захарович, – и обняв его. – Ну, ничего, мы им тоже ответили сполна. Теперь они будут знать, что до генералов Рокоссовского не стоит лезть.

И в правду, лицо генерала полковника Романова была обезображено до неузнаваемости. На нем живого места не было. Губы и нос распухли так, что он не мог до них дотронуться. Руки, ноги, да все тело ныло и беспокоило его. Но генерал не унывал, понимал, что самое худшее уже позади.

На следующий день водитель Маршалла привез к нему двух немецких врачей. И они с этого дня взялись за его лечение. Днем генерал возился с ними, а по вечерам, когда Маршалл возвращался домой, болтали с ним почти до утра.

Уже через шесть дней, благодаря немецким врачам отеки с лица генерала почти спали. Правда синяки еще остались, но теперь генерал мог самостоятельно кушать и главное жевать.

Вечером того же дня, Маршалл, спросил у него,

– Скажи мне Игорь Захарович, ведь ты знаешь настоящее имя того немца?

– Извините товарищ Маршалл, виноват, да я знал его настоящее имя и фамилию.

– Игорь Захарович, ты с Георгием Константиновичем, если не ошибаюсь на «ты»?

– Да, товарищ Маршалл,

– А почему со мной не хочешь брататься?

– Это как брататься?

– Ты со мной больше нахлебался в Лефортово, чем с Георгием. Но с ним ты на «Ты», а со мной на «Вы». Разве это правильно? Тем более ты намного старше меня. Короче, с этой минуты прекращай субординацию, ладно при Сталине обращайся, как к старшему по званию. Но в остальное время мы с тобой друзья, понял меня?

– Да понял,

– Ладно, а почему ты мне не сказал о том, что знаешь настоящее имя немца. Не доверял мне? – с обидой произнес Маршалл.

– Сам не понимаю, как так вышло. А не доверять тебе я не мог, я же знаю какой ты человек. И ты прав, мы действительно немало нахлебались вдвоем в сороковых. Наверное, глупо, хотел уберечь тебя от неприятностей.

– А зря, – с укором сказал Маршалл, и тут же добавил, – значит, ты, наверное, знаешь, где он живет и откуда родом.

– Да знаю, – виновато отвел свои глаза генерал.

– А хочешь с ним повидаться? – вставая с места, спросил у него Маршалл.

– Это возможно?

– Я сейчас, – сказал он и по телефону позвал коменданта гарнизона. Через пятнадцать минут тот был возле него. Приказав ему сесть, Маршалл спросил у генерала Романова. – Как у твоего подопечного настоявшее имя и фамилия?

– Герхард фон Штаубе, он из Австрийского Зальцбурга, – ответил генерал,

– Слушай меня генерал, – Маршалл обратился к коменданту гарнизона, генерал лейтенанту Фурцеву, – Выпиши все надлежащие документы на имя Герхарда фон Штаубе, военврача дивизионного госпиталя. Обязуй бургомистра Зальцбурга восстановить все утерянные его документы. Игорь Захарович, а представления к наградам у тебя?

– Нет, они были у Герхарда.

– Так, за спасения генерала Армии Комарова, Орден Красной Звезды, за Курскую дугу и Манчжурию, Орден Отечественной войны второй степени и Медаль за Отвагу, и конечно Медаль за взятие Берлина. – Тут Маршалл заметил, как покраснели глаза Романова,

– Ты что, Игорь Захарович, плачешь что ли?

– Нет, просто не знаю, как тебя благодарить. Ты очень великодушный человек, Константин Константинович, спасибо тебе за все!

– Дорогой ты мой друг, если что я делаю, то только для тех, кто действительно это заслужил. А твой немец достоин этих наград и нашего уважения. Так что, ты это прекращай, ему и наша Родина обязана. – Затем, обращаясь к коменданту гарнизона, – ты все понял?

– Так точно, – ему ответил комендант,

– Ступай, и чтобы через два дня все было на руках генерал полковника Романова. – Когда он ушел, Рокоссовский обнял друга, – может тебе еще что-нибудь надо, Игорь Захарович? Проси, не стесняйся.

– Константин Константиинович, ты не мог бы позвонить командующему Дальневосточным Военным Округом, и попросить, чтобы они к нам отправили китайца Ли Бя Хо. Этот монах говорил Герхарду, что он может его вылечить на Родине.

– Да, конечно, позвоню обязательно, и твоего китайца доставят прямиком к тебе в Австрию. Через пару дней