чемодан целую охапку. Голова и тело тоже дышали лёгким морским бризом, потому что шлем и маскировочная куртка лежали у него на коленях, вместе с «МР-38». Метрах в пятидесяти от них, наполовину в воде, торчал разломанный корпус какого-то буксира с разрушенной надстройкой и раскуроченным носом.

— Ха, я бы удивился, забудь они об этом… — так же рассмеялся он, с наслаждением откидываясь на спинку своего «кресла». — Но сам понимаешь, моё обещание во многом зависит от тебя, Бруно. Ты уже пополнил наш алкогольный склад из местных запасов?

— Конечно, командир, ещё днём! — с комичной важностью хохотнул гауптшарфюрер СС. — Как только вы уехали в госпиталь, а мы закончили зачистку пляжа, то вместе с парнями сразу пошарили в ближнем квартале. Часть домов повреждена, но подвалы почти все целые. Да и в квартирах тоже кое-что нашлось… Так что через час или два, когда наш повар соорудит ужин, мы сможем угостить бойцов вином, шампанским, шнапсом и коньяком. В общем, там около сотни бутылок, думаю, каждому хватит чтобы хоть немного расслабиться.

— Я в тебе и не сомневался, Бруно. Видит Бог, они это заслужили… — Гюнтер кивнул головой и, прикрыв глаза, поинтересовался: — Как там Эрих и громила-Раух? Ничего не натворили? За ними же глаз да глаз нужен. Стоит ослабить внимание и всё, они уже влипли в историю.

— Не беспокойтесь, командир, с ними всё в порядке… — даже с закрытыми глазами Шольке понял что заместитель улыбается. — Раух удобно устроился в сотне метров отсюда и старательно осваивает пулемёт своего брата при свете догорающего английского тягача. Нет, я и сам не слабак, но носить на себе одновременно огнемёт и пулемёт с двумя коробками патронов… Хм, не хотел бы я выйти против него в драке. Заломает как русский медведь и даже не запыхается. А Ханке… тот лазит в крайнем доме. Там вроде бы раньше располагался магазин женской одежды, вот он и упомянул что хочет приглядеть для сестры или подружки пару тряпок. Потом отправит посылкой домой, как положено.

— А что, у него есть девчонка? — лениво спросил Гюнтер, не открывая глаз. — Не помню чтобы он упоминал о ней.

— Ну… — замялся Брайтшнайдер, видимо, не решаясь сказать. Но, поколебавшись, ответил: — Неделю назад Эрих проговорился что ему нравится одна красотка недалеко от его дома. Может, для неё ищет, я не уточнял.

— Ясно. Пауль не появлялся? — Шольке решил сменить тему.

— Нет, он пока в батальоне, занимается своим взводом. Но обещал заглянуть к нам, когда начнётся пирушка! — признался заместитель, и тут же до них донёсся крик кого-то из солдат: — Гауптшарфюрер, вы где⁈ Нужен ваш совет!

— Вот ничего без меня решить не могут, болваны. Всё им расскажи да покажи… — беззлобно ругнулся Бруно, тяжело вздохнув. — Разрешите?..

— Иди-иди, позовёшь когда всё будет готово… — усмехнулся Гюнтер, взмахом руки отпуская подчинённого. — Я тут посижу, подремлю немного.

Брайтшнайдер ушёл и вокруг Шольке снова стал слышаться лишь шёпот волн, сотни и тысячи лет омывающих этот песок. Конечно, издалека слышались неразборчивые голоса, смех, звук губной гармошки и т.д., но в остальном была умиротворяющая тишина.

…После возвращения из госпиталя оберштурмфюрер обнаружил что зачистка закончена без него. Наводнившие пляж на всём его протяжении немецкие солдаты грубо сгоняли тысячи пленных в кучи, разоружали тех у кого ещё было оружие. Иногда слышались хлопки выстрелов, видимо, добивали тяжелораненых или глупцов пытавшихся сопротивляться. Но в абсолютном большинстве случаев англичане и французы напоминали плотно сбившуюся стаю овец, жмущихся друг к другу. Глядя на них Гюнтер только и мог что качать головой от презрения. Тупые лица с явным отпечатком равнодушия или страха, безвольно опущенные плечи, затравленный взгляд…

По всему выходило что они дошли до черты, и сейчас многие из них как биороботы без управления. Под руководством эсэсовцев и солдат Вермахта они безучастно поднимали с песка трупы своих погибших сослуживцев и тащили куда-то в сторону, чтобы те не воняли здесь, разлагаясь на тёплом воздухе. Таким образом через пару часов пляж опустел от ещё утром кишевших здесь вражеских солдат. Остались лишь сами немцы, разжёгшие костры возле развалин крайних домов. Ну, ещё брошенная техника, снаряжение и куски тел, которые побрезговали убрать. Утром зароют в песок все эти руки, ноги, головы, и дело с концом… В темноте этого уже не было видно, но недалеко от берега покачивались десятки и сотни тел тех неудачников в спасательных жилетах, которые погибли на потопленных кораблях, или же были убиты когда забежали в воду. Доставать их оттуда никто не собирался, всё равно унесёт в море, или рыбы позаботятся.

Мысли Шольке перешли к более приятным вещам. Например, к беременности Лауры. Прошло всего несколько часов с того момента когда он узнал что станет отцом, и эта информация до сих пор будоражила его. Да, в какой-то степени такое случилось неожиданно, хотя при сексе без защиты это вполне логичный результат. Нет, Гюнтер не жалел что так получилось, наоборот! Ощущать что в скором времени он будет не один, что родится наследник его фамилии, продолжение рода… Это же здорово! Особенно сейчас, когда государство всеми силами поддерживает увеличение демографической ситуации и создало множество бонусов для семей с детьми. Само собой, это всё делается для будущих войн, но если оберштурмфюрер вместе со своими друзьями и с Алексом хорошо постараются то их детям не придётся воевать! Они просто будут жить на своей земле без всяких чернозадых мигрантов, любить своих женщин и жить традиционными ценностями без гнилой толерантности, либерализма и влияния ЛГБТ. Такая цель стоила многих жертв, пусть даже некоторые умники и любят глубокомысленно замечать что «Патриотизм — религия бешеных!» или «Благими намерениями вымощен путь в ад!» С последователями этих выражений Гюнтер был абсолютно не согласен и никогда не упускал случая доказать это оппонентам, когда словами а когда и кулаками.

«Интересно, а какое имя будет у моего сына? Или у дочери? Так, а если Лаура не единственная кто от меня родит⁈» — внезапно осенило его.

От такой неожиданной мысли вся сонливость тут же пропала и Шольке стал тщательно вспоминать все сексуальные контакты с его женщинами. С Евой в первый раз всё случилось в Тиргартене… и тогда… Точно, на скамейке! И потом возле дерева! В какой-то момент он точно кончил в неё! И потом ещё было перед самым отъездом, когда Лаура