тебя тоже видел… даже хотел пристрелить, но промахнулся… — не удержался Гюнтер, одновременно смотря боковым взглядом на стоящих вдали своих солдат. Увы, но никому до него сейчас не было дела.

— Где это? — удивлённо заинтересовался лейтенант. — В Ватандаме? Там я тебя в первый раз заметил.

— Нет, перед мостом в город, после той атаки когда вас осталось не больше десятка человек. Выпустил несколько пуль, но твоя вертлявая задница оказалась слишком шустрой… — не выдержав, усмехнулся он.

— А, так это ты был тем криворуким снайпером? — издевательски протянул британец. — Плохо тебя учили стрелять, немец. Надеюсь, видел что я тебе показал когда добрался до деревьев?

На это Шольке решил промолчать, поскольку заново вспоминать свой позор не хотелось. Но англичанин и сам не стал углубляться в воспоминания, и его голос стал холодно-деловым:

— Имя, фамилия, звание, должность, подразделение?

Несмотря на своё почти безвыходное положение Гюнтер не смог сдержаться и зло прошипел:

— Поцелуй своего толстого борова в зад, понял?

— Неправильный ответ, немец… — и штык впился в горло ещё глубже, заставив Шольке сильнее выгнуть шею. — Повторяю вопрос!

С трудом, но ему удалось обуздать свой гнев. Ничего, возможность отомстить ещё появится, а сейчас главное выжить. Да и вообще, какого чёрта? Всё равно эта информация вражескому лейтенанту ничего не даст. Дюнкерк захвачен, так что плевать!

— Оберштурмфюрер СС Гюнтер Шольке, командир разведки полка СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер»! — с долей вызова ответил он, и добавил: — Того самого полка который не раз надрал вам задницу и ткнул мордой в дерьмо.

Левая свободная рука англичанина, лежащая на лбу Гюнтера, чуть повернулась и два пальца сильно надавили на глазные яблоки, причинив ему сильную режущую боль. Не сдержавшись, Шольке застонал, отчего штык углубился в его шею ещё на пару миллиметров. Кровь потекла гуще, майка на груди прилипла к ней, а ноздри оберштурмфюрера уловили знакомый пряный запах.

— Не люблю наглых, немец… — британец не вышел из себя, и слегка ослабил хватку. Глаза болели и Гюнтер сморщился, терпеливо пережидая боль. — Отвечать только то что спрашиваю, без дурацких комментариев. А я — первый лейтенант Юджин Питерс, армия Его Величества. Что это за звание — оберштурмфюрер?

— Первый лейтенант, если по-вашему… — прохрипел он, ощущая что несмотря на реальную угрозу жизни его всё сильнее охватывает чувство мести за своё унижение.

— Так мы, значит, в одном звании? Хорошо… — задумчиво протянул англичанин, даже не думая ослаблять нажим штыка. Кровь продолжала течь, а Шольке пока так и не придумал нормальный план по перемене ролей. — Количество личного состава полка, фамилии офицеров, состояние техники и вооружения, дальнейшие боевые задачи подразделения? — продолжил допрос лейтенант.

А вот этого Гюнтер точно не собирался говорить, даже ценой гибели. Да и какой смысл, всё равно не поможет. Он не наивный дурачок, верящий что его оставят в живых после допроса. Сам оберштурмфюрер, окажись сейчас на месте британца, не колебался бы ни секунды. Узнать всё что нужно а потом уничтожить пленного, желательно тихо. Гуманность тут не просто неуместна, она самоубийственна. Так что хватит надеяться на чудо, пора попробовать его сделать самому!Детального плана освобождения в голову так и не пришло, поэтому он действовал экспромтом.

Поскольку враг стоял сзади-справа то вполне логично Шольке дёрнул головой влево, отчего слегка воткнутый в горло штык порвал кожу и проскрёб остриём по нижней челюсти, вызвав у Гюнтера громкий болезненный стон. Правая рука, доселе неподвижная, одновременно с движением головы взлетела вверх с подлокотника сиденья и отбросила кисть англичанина. Хлынула невидимая в темноте кровь, она заполнила и рот оберштурмфюрера. Оттолкнувшись ногами он прыгнул вперёд и с плеском окунулся в мелководье, стараясь разорвать дистанцию.

В какой-то мере внезапность сыграла свою роль, британец потерял секунду чтобы осознать произошедшее. Но сразу после этого он действовал похвально быстро, стремясь прикончить немца. Темнота по-прежнему не давала возможности хорошего обзора но едва Гюнтер смог выхаркнуть кровь изо рта и вскочить на ноги, как на него обрушился разозлённый противник.

Сильный удар штыком прошёл совсем рядом, чуть не насадив словно перепела на вертел. Спасло подсознание и опыт, позволившие увернуться в сторону. Правда, англичанин всё равно смог его зацепить. Левый бок взорвался болью, но Шольке на адреналине успел в ответ ударить кулаком по голове. Вроде попал в висок, но точно бы не поручился. Во всяком случае, лейтенант снова атаковал, пытаясь добить раненого эсэсовца. Опыта боёв холодным оружием у Гюнтера не было, из оружия остался только наградной кортик СС, выдаваемый каждому кто прошёл обучение и стал офицером. Его-то и выхватил оберштурмфюрер, чтобы не сражаться голыми руками. Мелькнула мысль позвать на помощь, но вновь заполнившийся кровью рот и чувство стыда за свою оплошность заставили Шольке отбросить её.

Проклятая темнота не дала возможности пристально следить за руками врага, приходилось во многом действовать наобум. Увернувшись раз и другой, по бёдра в воде, Гюнтер пытался контратаковать но не получалось. Несмотря на плохую видимость британец искусно уходил от его выпадов, постепенно загоняя всё глубже и глубже. Оба молчали, не считая нужным обмениваться репликами, зная что всё решит один удачный удар.

Наконец, англичанин, видимо, поняв что такой «танец» ему невыгоден и он теряет драгоценное время, решил идти в ва-банк. Молниеносно нагнувшись, левой рукой лейтенант зачерпнул с мелководья песок и кинул ему в лицо. Этот неожиданный финт заставил Гюнтера растеряться, и отшатнулся он на долю секунды позже чем положено. Правый глаз сильно защипало и он тряхнул головой, стараясь восстановить зрение. Этого-то и ждал противник!

Перехватив штык обратным хватом смутная тень набросилась на него и Шольке лишь в последний момент смог удержать сильную руку англичанина, который пытался воткнуть его немцу в глаз. Для этого ему пришлось выронить свой кортик, который с плеском ушёл на дно. Они оба свалились в воду и мелкая волна накрыла их с головой, лишив возможности видеть и слышать. Крепко зажмурившись и задержав дыхание Гюнтер отчаянно извивался, стараясь высвободиться и не быть нанизанным на остриё. Болел распоротый бок, резала огнём правая сторона челюсти, но боевая ярость, которая всегда охватывала его в такие моменты, частично нивелировала болевые ощущения.

Руки были заняты но мозг нашёл выход. Левая нога, пусть и без сапога, смогла упереться в тело навалившегося на него британца и могучим толчком отбросила его назад. Всё-таки, эсэсовец весил побольше чем лейтенант, да и ростом превосходил, поэтому