«Я давно работаю в области охраны природы, — сказал мне Скотт по телефону. — Занимался волками, лососями, пятнистой неясытью… Сейчас же впервые я могу продемонстрировать людям, как получить результаты, которые видны практически сразу». Это ощущение удовлетворения от работы в какой-то степени обусловлено коротким жизненным циклом пчел. Поскольку пчелы существа маленькие и быстро размножаются, они способны откликаться на малейшие изменения среды. Многим видам для благоденствия достаточно лишь предоставить безопасное место для гнездования и запас цветущих растений на несколько недель. Но хотя подобные меры по сохранению пчел способны принести вполне удовлетворительные результаты, это не снижает серьезности проблемы. Конечно, придорожные зеленые насаждения и создание других подобных мест для обитания пчел, возможно, со временем станут популярными, но пока нам с Эриком приходится больше часа ехать по сельской местности, чтобы увидеть что-то подобное. К тому же существует еще множество проблем, над решением которых работают организации вроде «Ксеркса», — от пестицидов и болезней насекомых до климатических изменений. Когда я спросил Скотта, надеется ли он на лучшее будущее для пчел, он, усмехнувшись, осторожно ответил: «День на день не приходится».

Этот же вопрос я задал Эрику Ли-Медеру по дороге в аэропорт. Последовало продолжительное молчание, после чего он довольно уклончиво ответил, что сотрудничество с людьми обнадеживает. Он сказал, что уповает на фермеров и других землевладельцев, которые понимают необходимость мер по сохранению пчел и активно претворяют их в жизнь. Один сад, где ему довелось работать, стал просто образцовым: сейчас он окружен и пересечен зелеными изгородями общей протяженностью почти в 10 км, не считая других потенциальных местообитаний для пчел. Однако, в отличие от ранчо Баферов, это был не семейный бизнес, связанный с производством экологически чистой продукции, — сад принадлежал международному многопрофильному агрохолдингу со штаб-квартирой в Сингапуре. «Вначале владельцы были несговорчивыми», — подчеркнул Эрик. Но, когда первые насаждения зацвели и наполнились жужжанием пчел, их скептицизм быстро сменился воодушевлением, и программа по сохранению пчел с тех пор там только расширяется. Однако нужно нечто большее, чем несколько живых изгородей, чтобы дать пчелам надежду на будущее, поэтому в «Ксерксе» также ведутся программы, направленные на сокращение объемов применяемых пестицидов, защиту естественных местообитаний и сохранение исчезающих видов. Хотя вся эта деятельность требует разработки долгосрочной стратегии и включает такие абстрактные понятия, как «суммарная выгода», ее результаты уже вполне ощутимы и способны принести радость и удовлетворение просто от вида живой пчелы на цветке. Вся надежда на то, что мы сможем помочь все большему числу людей открыть для себя это чудо. «Мне нравится представлять, что я как бы дарю им прекрасное произведение искусства, которым они могут любоваться, — весьма выразительно подытожил Эрик нашу беседу, — причем о существовании такой красоты они даже не догадывались».

На острове, где я живу, люди каждый август на несколько дней собираются на традиционный праздник — сельскую ярмарку. Здесь вы найдете любые развлечения — от аттракционов и аукциона домашнего скота до всевозможных конкурсов и соревнований. Всегда неизменно собирают толпу состязания наездников, но люди также толкутся у площадок, где проводятся куриные бега, конкурсы по поеданию пирогов и показы одежды из мусора и вторсырья. Можно получить ленточку победителя (и небольшое денежное вознаграждение) буквально за все — от пугал до цветочных композиций, и наша семья уже несколько лет демонстрирует неплохие результаты по части арбузов, фасоли, красной смородины и консервированного лосося. Каждый год ярмарка посвящается какой-либо определенной тематике, и в этот раз организаторы выбрали пчеловодство. По всему городу развешены яркие плакаты с пятью жизнерадостными шмелями, кружащими над цветами клевера и подсолнуха, огромной стекающей каплей меда и главным слоганом ярмарки, гласящим: «Все будет жу-жу-жу!»

В небольшом городишке люди обычно знают, кто чем занимается, поэтому меня не удивило, что один из организаторов ярмарки позвонил мне и спросил, не смогу ли я прочитать посетителям лекцию о пчелах во второй половине дня. Я согласился, но предложил вместо обычной презентации провести людей по территории ярмарки и показать им всевозможных пчел, обитающих в окрестностях. После этого на другом конце провода повисло молчание, мой собеседник был явно озадачен. Но в итоге мы все согласовали, и через пару дней я, как истинный скаут, решил отправиться на разведку, так сказать, прощупать почву.

До открытия оставалось менее двух недель, и на территории будущей ярмарки кипела бурная деятельность. Я видел группы рабочих, красящих амбары и разного рода вспомогательные постройки, повсюду были установлены тенты для домашней птицы и кроликов, а местный скульптор соорудил металлический улей высотой с двухэтажный дом напротив конной арены. Конечно, я сразу же понял, почему моя идея с прогулкой для знакомства с местными пчелами была воспринята скептически. Территория, не занятая под какие-либо объекты, представляла собой либо автостоянку, либо лужайки с подстриженной травой, уже высохшей на солнце. Но вскоре я заметил россыпь желтых цветков сорного растения пазника, много времени не понадобилось, чтобы обнаружить на них пчел-галиктид и какую-то крошечную земляную пчелу черного цвета. На небольшом клочке ландшафтной композиции возле главного офиса ярмарки я обнаружил медоносных пчел, кормящихся на декоративном сумахе. А когда повернул за угол, то между туалетами и ресторанным двориком наткнулся на клумбу с лавандой, где шмели трех видов и небольшой резвый шерстобит усердно трудились на благоухающих фиолетовых цветках. Я не сомневался в том, что, когда съедутся посетители, эти пчелы все еще будут там, незаметно проносясь мимо толпы людей со своей единственной целью, словно незримые актеры в разворачивающей вокруг нас великой драме жизни, в которой мы тоже принимаем участие.

Возможно, знакомство с пчелами станет для вас новым опытом, но путешествие в их мир, скорее всего, будет подобно открытию заново того, что было когда-то хорошо забыто. Люди всегда жили в окружении пчел и рядом с ними и лишь недавно перестали их замечать. Возвращение же пчел в поле нашего внимания возрождает наши старые связи с ними, и последствия этого могут быть весьма ощутимыми. У моего друга скоропостижно скончалась молодая жена от редкой формы рака, всего через несколько недель после возникновения первых симптомов. Она была пчеловодом. Когда он вместе с дочкой вернулся домой после больницы, то заметил, что в ульях царила суматоха. Рабочие особи занимались уходом за новыми маточниками[173], а через несколько дней они объединились в рой из десятков тысяч особей и расположились на ветке клена в 6 м от двери дома. Мой друг часами следил за этим роем, а позже трогательно описал свой опыт как «волшебный, неземной, сверхъестественный и умиротворяющий». Несмотря на кажущуюся невероятность произошедшего, подобный случай некогда сочли бы обыденным и даже вполне предсказуемым. В Европе и Северной Америке была распространена практика «общения с пчелами», люди делились с ними всякого рода новостями: от состояния своих полей до рождения детей, свадеб и болезней в семье. Если кто-то умирал, то пчел утешали пением, а ульи в знак траура покрывали черной материей. Кто так не делал, тот рисковал обидеть пчел, и все знали, что оскорбленные пчелы в скором времени могут собраться в рой и улететь. В те времена, не столь отдаленные, люди часто искали утешения в окружении пчел — того самого успокоения, которое воспел Уильям Батлер Йейтс в знаменитом стихотворении «Остров на озере Иннисфри»[174]: