покачала я головой. – Мне никто больше не рассказывал об этом.

– А об этом мало кто знает, – хмыкнул Эл. – Местным службам удалось избежать утечки, так что большинство жителей до сих пор пребывают в счастливом неведении о том, какой жуткой участи они избежали.

– Да уж. – Меня передернуло.

Существование нежити было противно всей моей эльфийской сути. И когда я думала о том, как под ничего не подозревающим городом рыскали живые мертвецы, жадные до крови, мне становилось по-настоящему противно. Хорошо, что трагедию удалось предотвратить. И теперь долгая зимняя ночь не таит в себе смертельную угрозу. Ведь не таит же?

Я бросила взгляд в сторону окна, напротив которого мы сидели. За стеклом царила непроницаемая чернота, на которой отражались огоньки свечей, расставленных по залу. Мне отчего-то стало тревожно.

– Ния? – голос Эла заставил вздрогнуть. – Все хорошо? Или моя история тебя испугала?

– Все в порядке. – Я немого нервно схватила бокал с вином.

Что-то интуиция снова пошла в разнос, и теперь меня не оставляет ощущения грядущей подлянки. Может и правда, я слишком уж впечатлилась всей этой жутью?

Молчаливый официант подкрался совершенно незаметно и поставил передо мной тарелку с десертом. Я благодарно кивнула, ковырнула его вилкой и вдруг поморщилась. По обнаженной шее прошелся ледяной сквозняк, отчего кожа покрылась мурашками. Стало еще тревожнее.

– Ния… – пальцы Эла накрыли мои. – Все хорошо.

Я посмотрела в его глаза и кивнула, пытаясь выдавить улыбку. А потом услышала тихие шаги за спиной. Слишком тихие, чтобы их мог расслышать человек. Но мой слух позволил это сделать, и я медленно обернулась, холодея.

Их было трое. Три высокие стройные фигуры, с ног до головы укутанные в теплые плащи. Стоило им только появиться в зале, я уже интуитивно поняла, кто же сюда пожаловал. Но все равно, когда стоявший посередине мужчина вышел чуть вперед и сбросил с головы капюшон, у меня упало сердце.

– Ну здравствуй, Ниарэн, – нехорошо улыбнулся Келемис из Дома Каштана.

Я бросила взгляд на Эла. Он с любопытством рассматривал неожиданных гостей, явно не понимая, что происходит, ведь Келемис не снизошел до виронийского языка. А мне стало ясно, что катастрофа произошла гораздо раньше, чем могла бы. И теперь только от меня зависит, пострадает ли в ней тот, кто стал мне так дорог.

Тихо выдохнув, я медленно поднялась со стула. Какая-то глупая часть меня все еще наивно надеялась, что мне это мерещится. Но не стоило себя обманывать. У меня неприятности, и очень серьезные.

– Что тебе здесь нужно? – спросила, не пытаясь сделать вид, что Келемис ошибся. Раз уж он пришел сюда, то совершенно точно знал, кого и где искать.

Но как ему удалось? Кто подсказал, где меня найти? Я никому не говорила, куда направляюсь. Не снимала личину ни на секунду. Чаровала, да, но Имиль-та-Эли слишком далеко от Эрнефъялла, чтобы это можно было ощутить.

– Мне нужна ты, Ниарэн, – произнес эльф. – Думала, сможешь сбежать, и я никогда тебя не отыщу? Ты ошиблась. Я найду тебя где угодно. И даже эта… – красивое лицо искривила гримаса, – мерзкая личина, которую ты нацепила, не поможет.

Моя рука машинально дернулась к амулету на шее. А я ведь так на него надеялась.

– Признаться честно, не ожидал, что ты заберешься настолько далеко, – продолжал Келемис. – Не испугавшись ни холода, ни долгих зимних ночей.

– То, от чего я бежала, было в разы хуже и темноты, и мороза.

Эльф чуть скривился, оценив шпильку в свой адрес. И не смог не спросить:

– Неужели я оказался настолько плох, Ниарэн, что ты так грубо мне отказала?

– А неужели я оказалась настолько плоха, что не заслужила ни грана уважения с твоей стороны? – вернула ему подачу.

– Увы, но ты стоишь недостаточно высоко, чтобы рассчитывать на что-то, кроме статуса ришти, – высокомерно заявил Келемис. – Несмотря на все потуги твоего Дома, вам никогда не сравняться с первым ярусом.

Наверное, еще несколько месяцев назад я бы оскорбилась за себя и за собственный Дом. Но теперь положение, власть, влияние стали для меня пустыми словами, не имеющими особого смысла. Хотя я сменила роскошные залы нашего родового гнезда на небольшую квартиру в каменном строении, а прелести высокого (что бы ни говорил Келемис) положения в Имиль-та-Эли на участь скромной работницы теплиц, именно здесь мне нашлось место. И сыну Дома Каштана не удастся так просто меня вернуть. Даже если в Имиль-та-Эли меня официально объявили преступницей.

– И каким же ненастным ветром сюда занесло тебя? – спросила иронично. – Кто подсказал, где меня искать?

– Он.

Келемис откинул полу плаща и достал из внутреннего кармана то, что я никак не думала увидеть. Прозрачный хрустальный шар, за тонкими стенками которого прятался поникший побег остролиста. Мой Эндиль!

С моих губ сорвался рваный вздох. Остролист, услышав его, радостно встрепенулся. Но я сама не чувствовала никакой радости. Наоборот, на меня словно уронили огромную гранитную скалу, придавив безжалостно и неотвратимо. Потому что я никак не ожидала такого предательства.

То, что Эндиль находился в руках Келемиса, значило только одно: мой отец сам, по доброй воле отдал его. Отрекся от собственной дочери и не побоялся совершить поступок, за который могла покарать Богиня-Прародительница. Ведь Эндиль был сутью каждого эльфа, его связью с родным лесом, неприкосновенной для всех, кроме своего хозяина. Отдать Эндиль – это все равно что вырвать из груди живое сердце и вложить в чужие руки.

Неужели отцу настолько наплевать на меня? Неужели все, что он во мне видел, это просто удобный инструмент для достижения своих целей? А когда инструмент проявил волю и отказался подчиняться, тут же решил сбыть его с максимально возможной выгодой? Как же я раньше этого не заметила? Всегда старалась быть хорошей дочерью, разделявшей ценности и стремления Дома. А вот в итоге чем все обернулось…

Я постаралась взять себя в руки и подняла глаза на Келемиса. Он смотрел на меня с мерзкой ухмылкой, а его дружки застыли по сторонам молчаливыми статуями.

– Ну что, Ниарэн? Теперь ты будешь послушной?

Он сжал пальцы на Эндиле,