— Перчатки-то тут при чем? — удивился Карвер.

— Где-то мадемуазель Вилье-Леман вычитала заклинания, которыми якобы можно подчинить себе чужой гримуар, и решила это проверить на семейной книге своей сокурсницы. Вот только гримуар оказался слишком сильным…, пожалуй, даже я не рискнула бы голыми руками, без подготовки, лезть к тому, куда записывали заклинания шесть поколений сильнейших боевиков, огненных магов и некромантов.

— То есть, ее обожгло?

— Да я удивляюсь, как ей не сожгло напрочь руки по локоть! — без доли какого-либо сочувствия ответила Лавиния. — Если бы не мэтр Корвинус, а он был учеником самого Парацельсуса, перчатки надеть было бы не на что.

— Ты ничего не понимаешь! — с горечью сказала женщина, обретшая, наконец, имя. — Где уж тебе, с твоим чудовищным резервом, понять, каково это, когда все, что ты можешь сделать — это вызвать легкий дождик или уговорить ручеек остановить течение на пару минут! А твой любимый в это время смотрит на тебя, потом поворачивается и уходит с другой.

— Ну, во-первых, мой, как ты говоришь, чудовищный резерв не с небес на меня свалился. Слава Великой Матери, я его разрабатывала всю жизнь, да и сейчас минимум раз в день тренирую. Во-вторых, я знаю немало магов с небольшим резервом, которые не себя жалеют, а ищут и находят иные пути. Кстати, Эдмонд, вспомните, вот только недавно мы в Алексом именно это и обсуждали: тонкие воздействия на области, неподвластные силовым методам. Впрочем, что тут говорить… Никто в мире не рождается бесталанным, вопрос лишь в желании этот талант найти и развить! А тебе, милочка, хотелось все и сразу. Ладно, вернемся к нашим баранам. Итак, мадемуазель Вилье-Леман, что вы делали в Снежном замке вчера во время магического сеанса?

— Да то и делала, — оскорбленно ответила та. — Пыталась получить дополнительные силы. И получила бы, если бы кое-кто не помешал! Всю жизнь ты мне мешаешь, старая ведьма, всю жизнь!

Лавиния встала, прошлась по кабинету, остановилась у окна. Постучав ногтями по подоконнику, она махнула рукой:

— Отправьте ее обратно в камеру, Эдмонд. Кажется, я поняла суть интриги… К сожалению, она не имеет никакого отношения к расследуемому вами убийству. Здесь у нас несанкционированное использование стационарного портала, перекачивание чужого магического резерва и прочие неаппетитные действа, находящиеся в ведении Службы магбезопасности.

— Почему это неаппетитные? — возмутилась разговорившаяся Вилье-Леман.

— А что, те, кого ты и твоя подельница выпили, остались в живых? — резко повернулась к ней госпожа Редфилд. — Сколько их было, а?

Ответа не последовало… Лавиния подошла к компьютеру и, не глядя более ни на кого, стала что-то искать в Сети; стражник, уступивший ей место за своим столом, заметил, что она использовала длинный и сложный пароль и вошла во внутреннюю сеть Службы магбезопасности.

Отвернувшись — мало ли, какую секретную информацию ищет коммандер! — Карвер вызвал сержанта и велел доставить арестованную в ее камеру, но тот, смущаясь, сказал:

— Простите, господин капитан, но там того… убирают. Минут десять еще надо.

— Ладно, подождем, — буркнул начальник.

Лавиния усмехнулась:

— Надо же, какой сервис, будто не в камерах городской стражи, а в «Эдене» каком-нибудь! Ну что же, пока мы ждем, хотите, Эдмонд, я расскажу вам историю мадемуазель Вилье-Леман без всяких прикрас? Я сейчас все вспомнила, хотя и прошло немало лет.

— Не смей! — завопила мадемуазель, но магичка небрежным жестом закрыла ей рот заклинанием немоты.

— Итак, — сказала она, — Изабелла родилась в городке Кленваль в 2125 году…

— Это ей почти шестьдесят лет исполнилось? — громко спросил Карвер, понявший, что рассказ ведется неспроста. — Надо же, а неплохо сохранилась для недомага!

Если бы взглядом можно было убивать, и он, и госпожа Редфилд уже лежали бы мертвыми. Да что, там, от них бы и кучки пепла не осталось, такие молнии метали глаза дамы в алых перчатках. Увы, она не могла сказать ни слова…

— Да-да, — продолжила Лавиния, — и отцом ее был перчаточник. Не подумайте, что он был бедняком — Шарлю Вилье-Леману принадлежало шесть мастерских и одиннадцать магазинов по всей Галлии. Больше детей у него не было, и девочку баловали, словно принцессу. Впрочем, я неправа: известно ведь, что детей его величества Луи воспитывают весьма строго! А Изабелла получала все, на что только указывал ее пальчик, и получала немедленно. Когда девочке исполнилось шестнадцать, у нее проявился дар мага воды и льда, небольшой, но вполне развиваемый. Каналы можно было растянуть, только над этим нужно было много работать. Но ведь мадемуазель Вилье-Леман привыкла получать все и сразу! Она пожелала поступить на учебу в Академию в Лютеции, и отец вытащил из своего дела немалую сумму, чтобы хватило сперва на домашнего учителя магии, потом на недешевые курсы, а затем — и на платное обучение. Ну, об истории с чужим гримуаром я рассказала, вы в курсе. Девицу подлечили и выставили из Академии, могли бы и под суд отдать, да пожалели. Тогда Изабелле было двадцать два, и она вернулась домой.

Повернувшись к женщине, сидящей на стуле посреди кабинета, Лавиния спросила у нее:

— Ответь-ка, от чего твои родители, совсем не старые люди, умерли в течение полугода после твоего возвращения в Кленваль?

— Боги всемилостивые, неужели они были первыми, кого она выпила? — ахнул Карвер.

— Подозреваю, что так… Недосмотрели мы, что и говорить — видимо, тот гримуар был не первой книгой из запрещенных разделов магии, и бывшая студентка научилась использовать чужую силу. Lаtyа аndо! — щелкнув пальцами, магичка сняла запрет на речь.

— Да! — воскликнула Изабелла Вилье-Леман. — Да, умерли! Но ты никогда не докажешь, что это я использовала их силу, их слабенький Дар! Какого Темного они вообще решили заводить ребенка, если им нечего было мне дать?

— Примерно половина детей на нашей планете была бы счастлива получить хотя бы часть того, что было у вас, мадемуазель, — мрачно откликнулся Карвер. — Сержант, заберите отсюда арестованную немедленно.

Даму в алых перчатках вывели из кабинета, а она все продолжала выкрикивать несвязные угрозы, обвиняя весь свет в том, что она недополучила.

— Фу, будто весь в грязи вывалялся, — начальник городской стражи смахнул невидимые миру пятна со своего свитера. — Звать следующую?

В этот момент коммуникатор госпожи Редфилд коротко просигналил. Она ответила, и, пока выслушивала то, что говорил ей собеседник, ее левая бровь поднялась вверх. Отключившись, Лавиния посмотрела на Карвера и сказала:

— Это был Алекс. Ему удалось опознать загадочную фигуру на записи.

На взгляд Лавинии, картинка на экране мало изменилась по сравнению с тем, что было три часа назад.

— Вы хотите сказать, что разглядели в этой серой хмари что-то внятное? — спросила она скептически.