Мы прилетели 26 марта, казалось бы, в Европе в разгаре весна, но «фрюлинг» запоздал: такого холода в Германии в этот период года не было 30 лет. Погодный сюрприз. Более того, шел снег. Мы с Ще вышли на одну из дортмундских улиц, и я пытал жену, как будет снег по-немецки. И вдруг, за нашей спиной, услышал чистую русскую речь: «А вы помните песню про снег?». И, не дождавшись нашего ответа, незнакомец запел: «А снег идет, а снег идет, и все вокруг, вокруг поет…».

Допев куплет, незнакомый певец представился: он приехал в Дортмунд из Житомира, «приехал из страны чудес в страну сказки»:

– Я тут уже пять месяцев. Жену четыре раза прооперировали, сам прооперировался. Прекрасная страна!..

Поговорив «за жизнь», он пожелал нам успехов и двинулся дальше, этот пожилой прооперированный еврей в кожаной куртке. Он уходил от нас быстрым шагом и, кажется, продолжал петь.

В Дортмунде и по всей Германии много евреев из России. Им создают тут прекрасные условия: предоставляют квартиру, учат языку, бесплатно лечат и т.д. И на первой стадии пребывания в Германии у приехавших эмигрантов возникает ощущение счастья, облегчения, эйфорически приподнятое настроение, чувство пребывания на отдыхе и отсутствии всякой ответственности, – такого мнение одного франкфуртского психоаналитика. А потом наступает вторая стадия: депрессия, сомнения в своих силах и прочее. Эта фаза может длиться месяцами и годами. Ну, а третья фаза, но она приходит не ко всем, это – переход к активным формам жизни.

Выходцы из СССР-СНГ-России общаются в основном между собой, горько сетуя на трудности с устройством на работу и в освоении языка. На магазинном уровне освоить немецкий легко, а вот, чтобы общаться по душам, – это практически невозможно. Эмигрант всегда останется эмигрантом. Еще в XVIII веке Николай Языков жаловался:

Я по-прежнему в Ганау

Сижу, мне скучно и тоска

Среди чужого языка…

И все-таки едут и едут в Германию, бегут от трудностей на родине и пытаются интегрироваться на чужбине. Спастись…

А когда-то в Германию приезжали совсем по другим причинам. К примеру, в Гессене, по данным «Русского вестника», в 1860 году побывало 275.582 человека.

Художник Александр Бенуа вспоминал: «…Ездили за границу все, и даже люди с очень скромными достатками, и даже те, кто из патриотизма готовы были все заграничное хаять. Весьма многие ездили за границу лечиться, но часто и это бывал только предлог, чтобы перевалить за границу и очутиться в одном из таких заведомо приятных мест, как Карлсбад, Мариенбад, Эмс, Баден-Баден или Висбаден, в которых «столько чудесных прогулок» и в которых собиралось такое «избранное общество»…

Кто только не побывал в Германии. Ломоносов был замечен в Mapбурге, во Франкфурте побывали Фонвизин и Карамзин, Батюшков и Жуковский, А.К.Толстой и Вяземский. Гоголь жил в Ганау, Станкевич и Бакунин – в Эмсе. В различных городах Гессена жили и развлекались Лев Толстой, Гончаров, Достоевский, Некрасов, Салтыков-Щедрин, Кони, Блок… В Марбурге Борис Пастернак испытал любовную лихорадку: «Я вздрагивал, я загорался и гас…».

Но от теней прошлого к живым людям, к нам. Первый день 27 марта в Дортмунде, на германской земле. К завтраку Ще вышла в наташином изумрудном халате, как фрау. Немецкая деликатесная колбаса, ноздреватый сыр, кофе и доппел-кекс. Сидим с Ще на кухне, как в Москве, только без радио и газет. Первая прогулка до собора Рейнольдса и по торговой улице. В Дортмунде старины нет (все было разрушено во время войны), но красиво все отстроено «под старину».

В дальнейшие дни бродили по городу, заходили в магазины, покупали всякие вкусности и обязательный дневной «шляффен» (сон). 30 марта отправились от «Рейзен-бюро» на роскошном автобусе фирмы «Граф» в Амстердам. По дороге попали в небольшую «дер пробкен». В городе были 7 часов. Походили, посидели в разных кафе, покатались по амстердамским каналам. На набережной Ахтерьургвал увидели район «живого товара». Подивились магазину сатанистов и вконец устали.

1 апреля отправились на поезде в Кельн. Наконец-то осуществилась мечта Ще – увидеть Кельнский собор. Величественный. Его фундамент заложили в 1248 году, а завершен собор – шедевр готики, – в 1880 году. В то время кафедральный собор высотой 157 м был самым высоким зданием в мире. В соборе много прекрасного, к примеру, 5 «Баварских витражей» – пленительные светящиеся краски. Через витражи струится мягкий свет. Удивительна маиландская Мадонна в южной галерее клироса, впечатляет многофигурный алтарь Агиольфуса и т.д. Посмотрели, поахали, повздыхали и немного посидели в Сакраменте-капелле – нур цум гебет – только для молитв.

Вышли из собора и двинулись по Хойе штрассе – главной торговой улице, но до Большого Мартина не дошли, как-то быстро сморились и зашли в какое-то кафе. Огромное блюдо с набором колбас и овощей нас повергло в ужас, – неужели все это можно съесть. Съели. Но когда принесли два чудовищных куска торта, я взмолился: «нур аляйн» – только один! Официантка была изумлена, да как это можно отказаться от такой вкуснятины?!.. После такой заправки уже не было желания отправляться на «шоколадном экспрессе» на знаменитую кондитерскую фабрику. Так что с Кельном познакомились очень поверхностно.

2 апреля отправились в столицу земли Северный Рейн-Вестфалия – в Дюссельдорф. Богатый город, а уж Кениг-аллея – истинная улица богачей. Мы продали 5 Рюриков и 5 Терр за 120 марок, но этих денег не хватило бы уютно посидеть в дорогом кафе. Посмотрели на цены и пошли прочь в старый город Алтстадт. Крохотные улочки-переулочки, масса магазинчиков и лавчонок, местные утверждают, что тут «самый длинный прилавок в мире». Но меня не интересовали товары и сувениры, мне было интересно взглянуть на дом, где родился Генрих Гейне, «Гарри из Дюссельдорфа». Однако никто из опрошенных немцев не знал, где расположен дом классика немецкого романтизма. Дядя поэта, Соломон Гейне, открыл для племянника фирму по продаже сукна, но Гейне оказался плохим коммерсантом. Коммерция и поэзия – вещи несовместимые. В мае 1831 года Генрих Гейне выехал из Германии во Францию. Шагая по Дюссельдорфу, я вспоминал строки Гейне:

Удача – резвая плутовка:

Нигде подолгу не сидит;

Тебя потреплет по головке

И, быстро чмокнув, прочь спешит.

Несчастье – дама много строже:

Тебя к груди, любя, прижмет,

Усядется к тебе на ложе

И, не спеша, вязать начнет.

3 апреля – день покупок в магазине Карлштадт, а вечером знакомство с турецким районом Дортмунда. А на 10-й день, 4 апреля,