окном фонарь. Снежинки медленно кружились в желтоватом свете, опускаясь все ниже и ниже.

— А он? — Арсений пригубил вино.

— Не думаю… — она еле заметно покачала головой.

— Так спроси, — Сенька удивленно вскинул бровь.

— Не могу, — прошептала Эва и сделала еще два больших глотка, напрасно пытаясь вином заполнить образовавшуюся в душе пустоту.

— Почему?!

Эвита перевела взгляд на парня. В темной комнате она не могла разобрать выражения его лица.

— Он адепт Тьмы, сын Мелек Тауса, — с болью проговорила девушка и в повисшей тишине поставила заунывно звякнувший бокал на мраморный столик между креслами, — и он предал меня, — Эвита с душераздирающим скрипом отодвинула фужер.

Арсений молчал. Он был шоке. Нет, это намного больше чем шок! Он собственными глаза видел адепта Тьмы и собственными руками отдал ему Ангела. Парень никак не мог подобрать хоть какие-то слова, в его сознании боролись две взаимоисключающие мысли. Он хотел поддержать Эву и сказать что-то ободряющее, дающее надежду, и в то же время Сенька понимал: глупо уверять Эвиту в том, что все образуется.

В этой ситуации нашелся один большой плюс. Ангел не может быть с адептом Тьмы, и значит, у Сеньки есть еще слабая надежда дотянуться до мечты, главное — сделать все аккуратно.

Эвита обреченно хмыкнула и сделала еще один глоток.

И тут захмелевшую Эву прорвало. Она, истерично посмеиваясь и потягивая вино, наконец-то выплеснула терзавшую ее боль и рассказала другу всю череду событий.

— Как мне теперь жить? — закрыв лицо руками, Эвита обреченно закончила рассказ.

— Подожди, — Сенька глубоко вздохнул, — ведь в итоге Вальтер тебе помог покинуть Подземное царство и не перетянул на Темную сторону.

— Ты его оправдываешь? — Эва горько усмехнулась. — Да, он не позволил совершить самую большую ошибку, которую я себе точно никогда бы не простила, но все равно предал! Я здесь, а он там, и мне больно! — она со стоном согнулась пополам.

— Не гони лошадей, — прервал Арсений, мучения Эвиты сводили его с ума, заставляя отодвигать свои мечты на второй план, — значит, есть причины, по которым он до сих пор там. И вообще, в вашем случае я вижу только один выход — навсегда остаться на Земле.

— Ты предлагаешь прижечь крылья? — Эва опять истерично рассмеялась.

— Если вы оба это сделаете, то станете обычными людьми, и между вами не останется никаких преград, — с тоской проговорил Арсений, понимая, что сам себе перекрывает кислород.

— А еще я должна простить ему Данила, но смогу ли? — Эва обреченно махнула рукой.

***

Через два дня Мелек Таус прекратил бесноваться и сам пришел в покои сына. Заложив руки за спину и выпятив грудь, он оглядел помещение и увидел Вальтера, сидящего на полу в дальнем углу. Его сгорбленная спина была исполосована коричневыми ожогами. Он же безучастно смотрел на открытый огонь в камине. Адепт Тьмы старательно сдерживал бурлящие эмоции, чтобы усыпить бдительность отца и не дать ему нового повода злиться.

— Это твой самый большой прокол, — властитель подошел к сыну и положил ему руку на плечо, — но я готов простить, так как надеюсь на тебя. Не думаю, что кто-то из моих отпрысков окажется толковее.

— Сними ошейник, — Вальт снизу вверх посмотрел на отца.

— Рано, — он резко мотнул головой, — слишком сильна власть этой девицы над тобой. Побудь дома, остынь, переживи эту нелепую привязанность, а потом доведи дело Новиковых до конца. Нельзя допустить, чтобы старший решил, будто освободился от обязательств, мне нужна эта война и эти людские муки! Пока он не поможет устроить на земле ад, не получит своего персонального рая с образумившимся сыном и долгожданными внуками. Тяни из него жилы, шантажируй безответственным сыночком, — Мелек Таус рассмеялся, — глупые, алчные существа!

— Данил в последнее время настолько безответственен, что мне приходится выполнять его обязанности. Все недавние поставки идут только благодаря моим договоренностям, — Вальтер поднялся на ноги и, прищуривая левый глаз, недовольно хмыкнул. — И кстати, наказание привело меня в чувства, — он слегка поджал губы, вспоминая о плетях.

— Отлично, сынок, отлично, — Мелек Таус похлопал его по обнаженному плечу, — смотрю, не все потеряно! И интерес к делу остался!

— Конечно остался. Но ты прав, я пока отдохну дома, надеюсь, этот оболтус без присмотра не запорет все начинания, — Вальтер демонстративно размял затекшие ноги и потянулся. — Погрустили и будет, — улыбнулся он повеселевшему отцу.

Адепт Тьмы прекрасно понимал, что слухи о его состоянии регулярно разносятся среди приближенных Мелек Тауса, и самой первой, кто их собирает, является Аштарет. Ее-то он и использует! Главное — не торопиться.

Всю неделю Вальт не позволял себе грустить в присутствии других обитателей Темного царства. Он регулярно интересовался у отца земными делами, не поддавался на провокации дьяволицы и вообще вел себя так, как это было до встречи с Эвой. Он видел, как Мелек Таус ослаблял контроль. Повелитель позволил залечить израненную спину, чтобы скрыть позор наказания, а значит, окончательно перестал злиться и опять доверял. Вальтер готовился к следующему шагу.

К концу недели сын властителя сам пожаловал в покои Аштарет. Дьяволица была удивлена таким визитом, но любезно приняла гостя.

Любовница Мелек Тауса, завернувшись в длинный шелковый халат, устроилась на атласной банкетке с невысокой спинкой и загнутыми поручнями. Гость присел на мягкий табурет возле туалетного столика с большим овальным зеркалом.

— Какой неожиданный визит, — надменно произнесла Аштарет, заправляя за ухо длинный красный локон.

— Не буду рассыпаться в комплиментах, — обволакивающим голосом произнес Вальтер, — но я пришел с миром.

Дьяволица удивленно вскинула бровь. Несмотря на расслабленную позу, ее правая рука уже готовилась призвать огненный меч.

— Ты хочешь, чтобы твой сын пробился? — это больше походило на утверждение. — Я же хочу вернуться на Землю, — Вальт замолчал,